«Сотрудничать с россиянами сложно, хотя они отличные работники»: Как нас оценивают иностранцы
Почти половина (48 процентов) россиян в настоящее время заняты поиском подработки. Таковы результаты опроса, проведенного в сентябре популярным рекрутинговым сервисом. А как мы относимся к работе и так ли ленивы, как рассказывается в сказках? И почему иностранцы говорят, что сотрудничать с россиянами довольно сложно, хотя они отличные работники? В этом «Вечерняя Москва» разобралась вместе с экспертами.
Почти половина (48 процентов) россиян в настоящее время заняты поиском подработки. Таковы результаты опроса, проведенного в сентябре популярным рекрутинговым сервисом. А как мы относимся к работе и так ли ленивы, как рассказывается в сказках? И почему иностранцы говорят, что сотрудничать с россиянами довольно сложно, хотя они отличные работники? В этом «Вечерняя Москва» разобралась вместе с экспертами.
В прошлом году одно из исследований ВЦИОМа спровоцировало кратковременный бум среди внимательных работодателей. Как выяснилось, большинство россиян не связывают рост зарплаты с качеством работы.
— Что любопытно, это были данные опроса более старших работников, категории 40 плюс. То есть в переводе на русский общеупотребительный, эти люди были уверены, что у них, даже работай они больше и качественней, зарплата останется прежней. А вот молодые, группа в возрасте от 18 до 24 лет, думали иначе, — поясняет психолог Владимир Ковалев. — И это позволяет сделать любопытнейшие выводы.
Плохо или хорошо считать, что качество твоей работы не связано с зарплатой? Однозначно плохо, уверен психолог.
— Представьте, что вы замешиваете тесто руками и печете из него пирожки по сто рублей за штуку, — объясняет психолог. — Вы месите тесто долго, как вас учила бабушка, добиваетесь того, чтобы оно отлипало от рук, было пышным. А ваша соседка делает все без таких затрат. Ее дрожжевое тесто будет менее вкусным, чем ваше, но вполне употребимым. А цена ее пирожков будет такой же, плюс ко всему она выставит их на продажу раньше. Подумайте сами, как вы поведете себя после многократного повторения этой ситуации? Одни — ничего не изменят, будут так же вымешивать тесто, добиваясь качества. Для них важно, что специалист, в данном случае человек с тонким вкусом, конечно же, гораздо выше оценит качество их пирожков. Но другие сделают иной вывод: а зачем упираться? Зачем ломаться, если можно получить результат и так?
Ровно такие же процессы происходят на работе, поясняет психолог. И мы, в зависимости от своей личной ментальности и представлении о том, как надо, можем либо все так же «вкалывать» засучив рукава, либо эти рукава раскатать и начать работать как бог на душу положит, поскольку ни добрых слов, ни денег, ни поощрений вы за это все равно не получите. То есть начнется халтура, ибо «и так сойдет».
— Советский человек труда — это особая, причем довольно плохо изученная с точки зрения психологии политэкономическая особь, — рассказывает Владимир Ковалев. — В этой особи удивительным образом сочетались цинизм и невероятное горение идеей, легкая насмешка над помпезным вручением грамот и бережное хранение их дома, кухонные разговоры о неизбежном тупике социалистического развития и энтузиазм и преданность той «конторе», к которой этот человек принадлежал.
«Экраны социалистического соревнования» с одной стороны отражали лакированную советскую действительность, с другой — были зеркалом противоречивого советского общества, построенного на сплошных антитезах, рассказывает психолог. Сейчас изменились мы, условия работы, сам перечень работ, только-только начали возвращаться иные, кроме материальных, способы стимулирования работников. Но мы все равно несем на себе печать трудно вытравляемой советскости, и для современного работодателя истинное счастье — принять на работу человека, воспитанного по тем самым советским законам и в советском отношении к труду. Ибо это — клад. Пахать такой работник будет как лошадь, даже без расчета на душистое «сено», ибо привык к «комбикормам».
Здесь вам не тут!
Последние исследования современной «рабочей» аудитории в очередной раз доказывают, что отношение к труду — это та грань, которая прочнее любой стены отделяет нас от иностранцев.
— Ни у кого из европейцев никогда не получится работать с нашими соотечественниками, если до этого они не потратят какое-то время и некое количество нервных клеток на изучение русской и российской ментальности, психологических особенностей людей постсоветского периода, — добавляет Владимир Ковалев. — Лучше даже и не пытаться. Вопрос об отношении к работе у нас с иностранцами не просто трактуется диаметрально противоположно, он принципиален для понимания нас как нации.
Судите сами, предлагает Ковалев: например, по одному из старых уже опросов MASMI Russia, порядка 70 процентов опрошенных гордятся тем фактом, что поддерживают с начальством дружеские отношения и даже бывали у шефа дома. И предпочтут работать там, где в почете так называемая мягкая корпоративная культура, не отвергающая такие ценности, как взаимовыручка, преданность и поддержка, а также честность по отношению к членам коллектива и клиентам.
— Это предпочтение связано с тем, что для подавляющего большинства наших соотечественников до сих пор фраза «это просто работа» чужда или даже неприемлема. Для «продвинутых» же и карьероориентированных граждан эти тезисы убийственно смешны и несовременны. Доброта выше успеха? Взаимовыручка и помощь выше соперничества? Честность и преданность значимей агрессии? Сказки и глупости из альбома эмансипированных девиц позапрошлого столетия.
Сказки или нет — вопрос для обсуждения, однако именно поэтому, добавляет корпоративный психолог Ольга Переверзева, не стоит удивляться, что по многим показателям, включая производительность труда, мы отстаем от иностранцев.
— Отказаться от наследия прошлого, имея разрыв в одно поколение, крайне трудно, — поясняет она. — Да и я не уверена, что нужно это делать. Напротив, из подобного отношения людей к работе можно извлекать плюсы. Другое дело, что начальство наше перековалось на временный лад быстрее многих сотрудников и требует от людей совершенно современной отдачи, большой, но лишенной внутренних сантиментов. Наши же люди в большинстве своем ощущают работу и рабочие отношения как некоторое продолжение дома и отношений домашних. У нас остается время на личные разговоры, возможность поделиться наболевшим с коллегой, у нас отпустят с работы и «подстрахуют», если нужно бежать за ребенком в детский сад, поскольку заболела няня, войдут в положение, если дома рванул кран, и все такое.
Наш производственный менталитет, объясняет Переверзева, иностранцам кажется дикостью. Перекуры и чаепития изжиты далеко не везде, не говоря уже о том, что порой коллеги испытывают огромную потребность совместно «посидеть», причем не сходя с рабочего места. Да, это тоже часть нашей ментальности, плохо это или хорошо, но так…
— С точки зрения иностранцев, мы, конечно, в этом смысле абсолютные дикари. Но дело в том, что хотя начиная с 1990-х годов наша страна жила в постоянных попытках прививания себе ценностей, может быть, и очень грамотных, но ей абсолютно чуждых, и в том не достигла успеха, однако она не научилась и поднимать на щит плюсы этой непривитой, стерильной части жизни, — поясняет Ольга Михайловна. — На самом деле мы — такие, и, может быть, в этом наша сила? У нас не прижился стиль гонки за материальными благами и сотрудничество в сознании никак не капитулирует перед конкуренцией… И как бы ни доказывал иной босс или тренер личностного роста, что жизненный успех измеряется исключительно рублем или долларом, большинство наших соотечественников готово рассматривать и другое его определение, главными упорами которого станут сохранение дружбы, честность, уважение и так далее.
Почему мы остаемся для иностранцев абсолютно непознанной Вселенной, несмотря на то, что миф о блуждающих на наших улицах медведях и повсеместно звенящих балалайках давно развенчан? Иностранцы закрыты, больше обращены внутрь себя при всей кажущейся открытости. Мы тоже постигаем такую манеру «самопрезентации» и делаем это все чаще, но от себя убежать крайне трудно, поясняет психолог Владимир Ковалев.
Невозможные, но иногда «горящие»
Иностранцев раздражает в нас то, что на данном этапе переустроить практически нереально. Впрочем, те из них, кто работал с россиянами, прекрасно это понимают и говорят об этом открыто. Но что толку, констатирует психолог. Для их ментальности характерно точное следование инструкции, четкость исполнения порученного. Мы же в основном необязательны, легко можем сделать что-либо с некими допущениями, небрежно, с недоработками или изъянами. Причем, как правило, последние в момент «сдачи-приемки» хитроумно запрятаны… А что в итоге? Это трактуется как лень, абсолютная незаинтересованность в результатах совершенного и, что, безусловно, обидно — отсутствие истинного профессионализма.
— Однако россияне не ленивы, — замечает Ольга Переверзева. — Они умеют гореть на работе, да еще как, уж явно похлеще иностранцев. Но что можно объяснить человеку с совершенно другим набором представлений о том, что такое хорошо и что такое плохо? Иностранец выключит свой компьютер, как только стрелки часов коснутся цифры, знаменующей финал рабочего дня. Россиянин вполне может попросту не заметить, что рабочий день завершен, и будет сидеть за работой столько, сколько будет нужно его душе или для общего дела.
А все дело в том, что внешние обстоятельства меняются, а психология нашего работника остается фактически неизменной, поскольку то, что обусловлено тяжеленным пластом социокультурных наработок прошлого, в один день изменить или отменить невозможно.
— Для россиян очень важно иметь работу, которая нравится. Многие из них не перейдут на более оплачиваемую работу только потому, что их на прежнем месте «держат» такие немыслимые для иностранцев аргументы, как хороший коллектив и «любимое дело», — добавляет Владимир Ковалев.
Впрочем, он тут же и оговаривается: не все так просто.
— Сейчас появилась новая когорта молодых людей, вполне уже свободных от постсоветских предрассудков, но не впитавших и жесткие законы западного мира, — объясняет Ковалев. — Я придумал для них особое слово — «прихлебыватели». Раньше было слово «прихлебатель» — оно обозначало человека, прилепившегося ради выгоды к кому-то. Прихлебыватели — вполне милые ребята с завышенными ожиданиями, их характерная особенность — постоянное питье чего-либо, от кока-колы до кофе с очевидным приоритетом последнего. Они выходят из институтов, рассчитывая на высокую зарплату, далекие от реальности, не готовые к «пахоте» и положению учеников, поскольку современные психологические наработки сообщают им несколько искаженные представления о себе. Во времена советской действительности люди априори знали, что прежде чем начать карьерный рост, им предстоит побыть в ранге подмастерьев, их это не оскорбляло.
Сейчас все иначе… Впрочем, уверяют психологи, не это главная проблема: завышенные ожидания корректируются реальными обстоятельствами довольно быстро.
— Проблема скорее в том, что большинство современных ребят так планомерно растились в духе индивидуализма, что работой они не горят. Им трудно понять, как можно работать без выходных только потому, что это нужно любимому предприятию, как можно не просить отгулов за некоторое дополнительное напряжение. Безусловно, любой труд должен быть оплачен или компенсирован каким-либо иным благодарением, но для представителей старшего поколения было и существует простое слово «надо». Поколение современное задает вопрос «кому надо», его постановка рациональна и имеет право на жизнь, но при этом, конечно, качественно меняет отношение к работе в целом, поскольку ответ «нам надо» уже не воспринимается.
Специалисты в один голос говорят: да. За последние десятилетия мы пережили мощные социальные изменения. С ними вместе менялись многие показатели, в том числе и показатели трудолюбия. Сегодня порядка 40 процентов россиян утверждают, что для них важно чего-то достичь в работе, тогда как долгие годы проблема фактического отсутствия амбиций была одной из самых больных для нашего общества. Сегодня в странах «большой семерки» 52– 54 процента активного населения заявляют о желании иметь ответственную работу, у нас этот показатель доходит до 27 процентов, но показатели важности инициативы, по данным социолога Владимира Магуна, подросли лишь с 30 до 33 процентов. Зато, говорит социолог, растет важность уважения твоей работы широким кругом людей. Кроме того, отмечая изменения в этой сфере, социолог сказал в одном из интервью внушающую надежды фразу: «Важно, что люди готовы к работе. Пусть эта готовность не очень добровольная, вынужденная, но испытываемая и демонстрируемая. Услышите разговоры, что люди у нас не хотят работать, не очень-то верьте. Они, может, и не хотят, но работа для них очень значима!»
— У россиян как у работников есть свои преимущества перед иностранцами, — улыбается Ольга Переверзева. — Да, мы любим чаепития и перекуры, хотя уже в меньшей степени, чем это было раньше. Да, мы насаждаем некую «домашность» и на работе, можем принести в офис горячих домашних пирожков и будем сильно удивлены, получив за это порицание. Да, мы делимся с коллегами сокровенным, больше сплетничаем, в наших внутренних рабочих отношениях больше человеческого, и это с одной стороны плохо, с другой — так, как есть. Мои знакомые иностранцы, начиная работать с россиянами, приходили в ужас. С кем-то расставались, но с другими умудрялись выстраивать изумительные деловые, но и не по-западному мягкие отношения и прекрасно работали. Так что все — в наших руках.
— Как ни странно, я за старшее поколение в этой ситуации боюсь меньше, чем за молодежь, — добавляет Владимир Ковалев. — Мы, старшие, те еще приспособленцы. Когда надо смолчим, когда припрет — выскажемся. Молодые... Им кажется, что мир вертится вокруг них. Пока они не понимают, что право прихлебывать из стакана в присутствии начальника надо заработать, они немного рискуют. Хотя это не главная проблема не слишком зрелого кадрового состава. Главная проблема все же в завышенных амбициях. Их кофе в руках и есть их стакан амбиций, полный-полный, до краев. Амбиции — штука неплохая, для карьеры важная. Но пока они половину из этого стакана не расплескают, результатов убедительных не будет. Но все проходит с возрастом, будем надеяться.
КСТАТИ
Сервис «Работа.ру» провел в октябре среди более 3000 граждан исследование отношения россиян к необходимости просить повышения зарплаты. Оказалось, что стесняются просить более высокую зарплату 27 процентов россиян, еще 17 процентов уверены, что руководство сочтет их неблагодарными и отношение к работнику испортится. Зато 40 процентов уверены, что нет необходимости просить начальство — оно само заметит усердие и повысит зарплату по собственной инициативе.
В ТЕМУ
Подавляющее большинство россиян, согласно опросам, уверены, что на неинтересной (монотонной, нетворческой, неперспективной) работе и при конфликтных отношениях их не удержит на работе даже высокая зарплата.
Читайте также: Названы самые распространенные жалобы россиян в сфере ЖКХ