«Исчезнувший инстинкт»: психиатр Андрей Жиляев рассуждает об истинных причинах материнской жестокости

По словам специального представителя Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) в России Мелиты Вуйнович, сегодня 67 процентов женщин после родов имеют потребность в психологической поддержке, но ее не получают. ВОЗ также выяснила, что если до пандемии жестокость родителей испытывал на себе в той или иной степени один из трех детей, то после нее случаи агрессии выросли на 60 процентов. Специалисты признают: с материнским инстинктом происходит что-то не то...

Еще недавно материнство и жестокость были в общественном сознании совершенно несовместимы. Редкие случаи агрессии матерей по отношению к детям всех шокировали и вызывали бурные дебаты. Но сегодня мы уже почти привыкли к тому, что иногда мама может быть зверем... Одна мама забила насмерть сына за дурно выполненное домашнее задание. Другая ≪мамочка≫ садировала детей и выкладывала ролики на всеобщее обозрение. Еще одна довела дочку до состояния дистрофии… А как же материнский инстинкт? Ответ — никак! Более того. Некоторые эксперты говорят, что его у многих женщин вообще… нет. Точнее — это не биологический инстинкт, сидящий в женщине и проявляющийся, стоит ей взять малыша на руки. Говорят, его нужно воспитывать…

— Хотя внятной статистики по поводу материнской жестокости нет, я согласен с тем, что случаи проявления жестокости матерей по отношению к детям учащаются, — рассказывает психиатр, кандидат медицинских наук Андрей Жиляев. — Увы, но сейчас во многих случаях ожидания, связанные с появлением ребенка, заряжены негативом и предощущением дискомфорта. Или, наоборот, они слишком иллюзорны: нам кажется, что те проблемы, о которых говорили другие, нас не коснутся. Многие мамы испытывают неуверенность в себе — а смогу ли, сумею ли? И потом, как у нас сформулировано государственное отношение к этому вопросу? Просто: все трудности, которые есть у тебя с ребенком, объясняют матери, они только твои. Пусть помогает семья.

Но, как все мы знаем, продолжает психолог, последний пункт срабатывает далеко не всегда. — Когда мы говорим о переживаниях женщины, родившей ребенка, то под модным термином ≪послеродовая депрессия≫ скрывается обычно большое количество разных реакций, часто не имеющих к беременности и родами никакого отношения, — уверен Жиляев.

Как правило, разбирая причину жестокости матерей, говорят об их недовольстве собой, своей жизнью и положением. Появилось даже выражение ≪ожесточенность от неудовлетворенности≫. К тому же женщины в целом склонны искать причину всех своих бед где-то на стороне, но не в себе. Вот и ребенок оказывается в положении того самого ≪нечта≫, которое было дано неизвестно за какие грехи и априори является причиной всех жизненных неудач. Мало того что мешает, орет, он еще и требует чего-то!

— Гормональный сбой действительно существует и вносит раскардаш в поведение родившей женщины. Но кроме того, у нас развалилась система, которая была направлена на повышение роли матери в обществе в целом. Сейчас мать — просто ≪функциональное≫ состояние, которое никоим образом не поощряется. Но позвольте —это как?! А шикарные наборы, которые вручают мамам при выписке из роддома! А материнский капитал?! Но, по мнению психолога, и тут не все так просто.

—Получение материнского капитала, направленного на поддержку семей и выправление демографической ямы, сегодня по-прежнему сопровождается массой нюансов, на мой взгляд, не очень правильных. Но дело даже не в том, что эта процедура не до конца продумана. Главное —в ней ребенок как таковой не звучит в приоритетах. Но вот мы и подошли к главному: о чем бы мы ни начинали говорить, все сводится к материальному фактору. Да, все, касающееся материнства, делается сейчас исключительно с упором на деньги. Очень важны все меры по оказанию поддержки! Но этот ≪материальный≫ подход формирует и отношение к будущему ребенку. И мне кажется, это и есть один из главных факторов, который не позволяет сформироваться материнскому инстинкту.

Деньги решают все? Но не совсем. Государство явно уронило планку в смысле контроля за состоянием неблагополучных семей. Ко всему прочему, мы еще и проявляем себя как люди равнодушные: не то что на драку на улице, даже на крики регулярно избиваемого у соседей ребенка предпочитаем не реагировать.

— В СССР таких случаев было меньше, и знали о них, конечно, в большей степени участковые. Тогда негативное отношение к ребенку считалось патологией социума. Человек, проявивший по отношению к ребенку жестокость, становился в полном смысле слова нерукопожатным, — поясняет профессор. — И тогда в фаворе было общественное осуждение, но эта формула общественной позиции была искусственно девальвирована, убрана из общественного сознания. Нас приучили к позиции индифферентности.

А еще очень многие вещи, признаем, формируются у нас как бы параллельно. То же самое произошло и с материнским инстинктом.

— Всегда считалось, что материнский инстинкт — это нечто биологическое, заложенное в женщину самой природой. Но на самом деле это не инстинкт, а, скорее, материнские чувства. Материнский инстинкт нужно взращивать и воспитывать, он состоит из комплекса черт, в котором есть любовь и эмпатия, ответственность, может быть, даже самоотверженность, понимание самоценности семьи и моральных ценностей, культивирование особого отношения к старшим и многое другое.

Ребенок формирует свое отношение к своему будущему ребенку на основании того, что испытывал в детстве сам, объясняет психолог.

И с чего же нам ждать формирования полноценного материнского инстинкта у молодых матерей, если для этого не было никаких основ? Ведь сегодняшние мамы — это в основном дети лихих 1990-х. Эти ≪проблемные родители≫ воспитывались в то время, когда их мамы и папы думали лишь о том, как прокормить семью. Не будем обвинять их в педагогических ошибках: вопрос стоял о выживании. Но в результате выросло поколение абсолютно неподготовленных к материнству родителей. У них нет четкого понимания того, что есть ответственное материнство, а иногда это понятие просто подменяется покупкой для детей бесконечных благ — вещей, игрушек. Так происходит компенсация недополученного ими самими в детстве.

— Инфантильность — беда нашего времени. Появление ребенка априори вынуждает родителя жить по новым правилам: от чего-то приходится отказываться, корректировать свои привычки. И тут включается фактор эгоизма.

Почему я должен от чего-то отказываться? С чего? Отсутствие материнского инстинкта выражается в том, что мать относится к своему ребенку как к чему-то досадно вошедшему в ее жизнь, — объясняет Жиляев. — В логику не слишком ответственных мам отлично укладывается вопрос: а чего ради, собственно, я должен терпеть это безобразие? Чтобы как-то себя утешить, начинается ≪алгебра≫ —попытка высчитать пользу от всей этой данности. Увы, системы исчисления могут быть разными. Если же объяснения не удается найти вовсе, ребенок вызывает бешенство: он не нужен, он бесит, от него никакого толку, одна головная боль.

Оборотная сторона этой медали, кстати, иногда проявляется во внешне благополучной картинке: ребенок занят круглые сутки, посещает миллион кружков, обязан получать только пятерки... Так родители реализуют за его счет свои нереализованные мечты. Но разве нет жестокости в том, что такой ребенок фактически лишен детства, не знает радости простых прогулок, шлепанья по лужам, беготни со сверстниками?

У некоторых детей к восьми годам начинается бессонница, нервные тики, они все время чувствуют усталость. Потом срываются, идут вразнос, став подростками. Про таких говорят —≪неблагодарные≫. Но есть ли за что говорить спасибо?

Дай бог, чтобы маленькое умилительное существо росло в немотивированной к родительству семье, ничем не омрачая ее спокойствия. Но так бывает редко. В отсутствие воспитанного особого отношения к ребенку к нему неизбежно будут возникать претензии.

—Он опять плачет! Это раздражает. Я тебе сейчас!.. И никто не думает о том, что плачет ребенок потому, что инстинктивно улавливает особенности эмоционального состоянии близких ему людей, прежде всего —матери. Это не парапсихология, это подтверждено многими исследованиями, —рассказывает Андрей Жиляев. — Ребенок — это всегда слепок с вас самих.

По моим подсчетам, лет до десяти он полностью копирует поведение родителей и близких взрослых, подражает им во всем, ≪отзеркаливает≫ их поведение. Скажем, если ребенок хамит, то он, скорее всего, просто работает тем самым психологическим зеркалом, заглянуть в которое не считают нужным многие родители.

Проблема еще и в том, что многие полагают: родившийся малыш — по сути, ≪частная собственность≫, распоряжаться которой родитель может по собственному разумению. Сюда входит все — от присвоения ему немыслимого вычурного имени до экспериментов с его питанием. Например, мама-веган сажает на этот стиль питания малыша, в то время как растущий организм должен получить в достаточном количестве и продукты животного происхождения. Ребенка, по сути, лишают выбора, даже если он болезненно хочет мяса! Но его растят в соответствии со своими, часто искаженными представлениями о норме: например, декларируют полный отказ от прививок (но болеть-то потом малышу!) или исключают детей из социума.

≪Хочу —кручу, хочу в лес волочу≫, ≪ребенок — мой, что хочу, то и делаю!≫ — опасные принципы педагогики псевдовоспитателей.

— Ребенок должен существовать для матери как непреложная ценность, поскольку он ее продолжение, —уверен Андрей Геннадьевич. — У нас же некоторые мамы не разбираясь в причинах проблем устраняют их следствие.

То есть ребенка! Отсюда и битье...

— У нас сейчас подрастает второе поколение, испытывающее на себе все тяготы отсутствия материнского инстинкта, — объясняет Андрей Жиляев. — Но, не являясь, безусловно, экспертом по ювенальной юстиции, я уверен, что ее методы абсолютно неприемлемы для решения этих проблем. Да, у нас снижена роль личной ответственности матери за ребенка, его защищенность и безопасность. Многие считают, что в этом случае у государства есть лишь один механизм защиты детей от проявления жестокости в семьях — это ответное ужесточение норм права и законов, развязывающее руки представителям ювенальной юстиции. Исходя из моего опыта и практики могу сказать: изъятие ребенка из семьи не приносит хороших результатов и ничего не меняет в обществе, а только добавляет в его жизнь трагических красок.

Возможно, отчасти решили бы проблему службы психологической помощи для матерей-одиночек, работа с беременными женщинами, направленная на предотвращение постродовой депрессии, формирующая верные представления об ответственном и счастливом материнстве. И с детьми, пострадавшими от жестокости матерей, должны работать специалисты: надо скорректировать сценарий их будущего родительства. Но таких профессионалов мало.

—Мы разные, кто-то спокойнее воспринимает те трудности, которые возникают на первом этапе родительства, мамы послабее, оставшись один на один с ребенком, истощаются, невротизируются, —констатирует Андрей Жиляев. — И пусть это состояние серьезно отличается от упомянутой нами послеродовой депрессии, но оно может нести за собой ничуть не менее тяжелые последствия. И государство должно понимать, с какой проблемой мы столкнулись и что точечно решить ее нельзя.

Мы переживаем острейший момент, ведь родительская агрессия работает как бомба замедленного действия: если ее не обезвредить, мы через какое-то время окажемся в окружении людей асоциальных, с пониженной самооценкой и коммуникационными проблемами, скрытым гневом и желанием угнетать других и манипулировать ими.

ТОЛЬКО ЦИФРЫ

4–8 женщин из 10 переживает синдром под названием беби-блюз — гормональную мини-депрессию, которая накрывает в первые недели после родов. 222 приговора по ст. 156 УК РФ, предусматривающей ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, было вынесено российскими судами в 2016–2019 годах. В 55 процентов случаев преступление было связано с применением к ребенку физического насилия, начиная от лишения свободы и заканчивая умышленным причинением смерти. Жестоким обращением с несовершеннолетним суды признают содержание его в антисанитарных условиях (31 процент случаев), плохое питание (52 процента приговоров), отсутствие заботы о здоровье, необращение за медпомощью и ненадлежащий уход за больным ребенком (32 процента приговоров), длительное оставление несовершеннолетнего без присмотра (22 процента)

ЦИТАТА

Александр Куприн (1870-1938) русский писатель:

— Сколько слепой, беспощадной жестокости, именно не животной, а человеческой, разум ной, расчетливой жестокости — в святом материнском чувстве, и какими цветами оно разубрано!

РЕПЛИКА

Быть счастливой вдвоем

Ольга Маховская, психолог: 

— Материнский инстинкт — не материнский капитал, его не измеришь в деньгах. Этой метафорой обозначают целый букет навыков заботы и порывов нежности, которые вызывает обычно родной ребенок, но может и другой человек, ведь объектом заботы может стать приемный ребенок, муж, престарелые родители, любой человек, который слабее и нуждается в помощи.

Сегодня инстинкт выражается и в агрессии, чтобы защитить детеныша от чужаков. Сами матери чувствуют себя более незащищенно, чем прежде, хотя материнство и более оснащено: мамы за рулем, за компьютером, выбор прикормов для малышей огромен. Появилась практика приглашать нянь в дом. Но социальная помощь от всех окружающих, родственников и соседей вышла из моды, и материнство стало более одиноким. Каким бы ни был темперамент и способность к сочувствию у женщины, ей все равно нужно учиться навыкам ухода за ребенком. Это уже не природа, а воспитание.

В основе материнского инстинкта лежат ценности самого высокого порядка, прежде всего ценность ребенка как человека, которому нужно помочь расти и развиваться. Это и есть истинный мотив материнства.

Остальные — вырастить наследников, получить маткапитал, привязать мужчину к себе — мотивы ложные. Женщина может вложить всю себя, а потом чувствовать разочарование. Плохо, когда, обучая девочку заботиться о других, родители приучили ее отдавать всю себя, до конца, чтобы стать в конце концов жертвой непосильных отношений. Любые плохо осознаваемые сильные привязанности стоит обдумывать! Но материнство должно быть счастливым. Потому что ребенок себя чувствует так, как мать. Это парный инстинкт! Со стороны ребенка, который ищет глазами маму и тянется к ней ручками, он оборачивается инстинктом жизни.

ФАКТ

В Священном Писании есть слова о том, что «аще отец любит сына, то биет его». Но часто их интерпретируют неправильно. Если перевести со старославянского языка на современный русский слово «биет», получится «наказывает», от слова «наказ». А «наказ» — это не побои и не издевательства, а указание пути, направления.

Читайте также: Психолог объяснила, как распознать депрессию у подростка