Сценарии отражают авторов
В одном из недавних своих интервью министр культуры России Ольга Любимова подчеркнула, что нашей киноиндустрии не хватает сценаристов, хотя мы и были основоположниками драматургии, но в 1990-е все рухнуло, когда авторы начали стараться подражать зарубежным проектам.
Про нехватку сценаристов твердят со всех сторон. При этом курсов, где учат писать сценарии, конкурсов, где принимают заявки, возможностей, кажется, огромное множество. Да и людей пишущих тоже немало. Но при этом сценаристов все нет и нет. А те, которые есть, — нарасхват. Почему так? Вопрос непростой. Хочется отметить несколько моментов. Я стала замечать, что при просмотре как российских, так и зарубежных лент, рассчитанных на массового зрителя, часто в эмоциях вопрошаю: «Почему так? Где логика?» Иногда кажется, что у того или иного поступка персонажа нет и не может быть мотивации, и тогда история разваливается.
Но следом за всеми этими «почему» приходит другой вопрос: «Если ты такая умная, то что же сама не пишешь?» Но если простой зритель замечает ляпы и неестественность в цепочке событий, реакций, как это могут не заметить создатели? Тут у меня есть ответ. На очередное «почему» подруга сказала, что часто именно режиссеры и продюсеры ломают неплохие сценарии. И я тут же вспомнила о монтаже, когда из того, что отснято, собирают цельную историю, где что-то одно может не клеиться с другим или перетягивать внимание, а потому порой даже ключевые моменты выпадают или становятся незаметными в итоговой версии.
Помню, как однажды спросила у востребованного сценариста, почему герои в его фильме совершают поступок, которому я не могу найти объяснения. Он указал на сцену из их прошлого, которая не только оправдывает событие, но и делает его неизбежным. Ведь все это обсуждается, проговаривается, выстраивается. Вот только иногда то, что было заметно на словах, буквально растворяется в картинке. Потому, если говорить про хорошие сценарии, чаще истории, которые меня трогают, показаны в авторских фильмах. Не в тех, которые снимают для фестивальной публики, но в тех, где режиссер является автором сценария или сосценаристом.
Так, авторскими бывают и комедии для масс. Но когда текст и его визуальное воплощение проходят через одного человека, это позволяет минимизировать упущения. И еще. Дело в том, что настоящее искусство — отражение души человека, который его создает, его энергии, сущности, его болей и чаяний. Кино — дело коллективное, включает в себя то, что волнует нескольких единомышленников, собравшихся на проект. И если это деньги или желание понравиться, то и выйдет оно похожим на услугу, развлечение, аудиовизуальным фастфудом — доступно, однотипно, предсказуемо, при этом приятно, чтобы вызвать желание вернуться.
Только сценаристы в таком раскладе не так нужны, как отлаженная схема производства и способность по-разному компоновать штампы и клише, для разнообразия слегка отклоняясь от привычной схемы. Чтобы кино стало произведением искусства, которое живет дольше нескольких недель в прокате, вызывает дискуссии, влияет на зрителей, по крупицам меняет мир, ему нужна основа — хорошая, продуманная, узнаваемая история. Где персонажи поступают как люди, у которых за плечами своя биография, в голове свои комплексы и принципы, а во внешности — «говорящие» детали. Где события обусловлены сложными реакциями героев на мир. Где у киновселенной есть свои правила и законы.
Где у всего этого вместе есть смысл — возможность раскрыть природу какого-то явления нашей реальности, которое волнует создателей фильма. Но это —огромная работа, требующая изучения, вдумчивости, учета всех деталей. Ведь если у автора сценария есть белые пятна в истории, то они будут и в фильме. Для таких текстов нужно, чтобы сценарист сочетал моральную зрелость с юношеской открытостью и уверенностью в своем праве слова. А это, согласитесь, большая редкость.