Андрей Богатырев: Для развития необходимо бурление разных идей

4 апреля на широкие экраны вышел фильм «Золото Умальты» о загадочном кладе, сгинувшем в тайге в непростое революционное время.

4 апреля на широкие экраны вышел фильм «Золото Умальты» о загадочном кладе, сгинувшем в тайге в непростое революционное время.

Корреспондент «Вечерней Москвы» поговорила с режиссером картины Андреем Богатыревым об идее создания фильма, параллелях с американской золотой лихорадкой, о персонажах, которых губит алчность, и о том, как сейчас обстоят дела с международным прокатом российского кино.

Хабаровский край славится сказаниями и легендами о золоте. Но у всех мифов есть реальная основа. Как и у истории, которая стала прототипом сценария к фильму «Золото Умальты». Обозы Нимано-Буреинской золотопромышленной компании периодически становились объектом разбойничьих нападений. В 1917 году неизвестная группа лиц совершила дерзкий налет на караван. Разбойники унесли с собой 40 пудов золота (более 655 кг).

Кино, созданное по инициативе губернатора Хабаровского края Михаила Дегтярева, с самого начала задумывалось как полномасштабное историческое экшен-приключение с известными и уважаемыми в России актерами, снятыми на фоне живописных красот страны. Фильм снимали на хребте Хехцир, Медвежьем озере и Амурских столбах, а также в Карелии и Санкт-Петербурге.

Создатели фильма рассчитывают, что отражение уникального региона России в культуре и кинематографе поможет развивать внутренний туризм, а также переосмыслить секреты тайги, неизменно связанные с интригами и охотой за сокровищами.

Петербургский золотопромышленник Булыгин (Александр Самойленко) обвиняет племя кочевых тунгусов в ограблении обоза. Он набирает отряд головорезов, чтобы вернуть украденное и отомстить, но желание обладать богатством есть не только у него.

Режиссер картины Андрей Богатырев рассказал нам, что на самом деле срывается за увлекательной детективной историей о похищенном золоте, об отношении к революции разных поколений и о том, почему российское кино важно показывать за рубежом.

— Андрей, как пришла идея создания фильма?

— Идея принадлежит губернатору Хабаровского края Михаилу Дегтяреву, он человек творческий. Потом Ольга Погодина-Кузьмина написала сценарий, а Алексей Тельнов и Елена Дементова, руководители студии «Лендок», связались со мной и предложили снимать. Когда прочитал материал, он показался мне довольно любопытным, и я согласился участвовать — по стилю мне это близко. Хотя, конечно, сценарий мы потом отредактировали, потому что нужно было адаптировать историю под мое понимание.

— А чем зацепил сценарий?

— В первую очередь меня интересуют те сценарии, через которые я могу поговорить о том, что меня волнует. В данном случае это тема судьбы и вопрос, может ли человек влиять на нее, то есть мы сами хозяева своей жизни или есть некий божественный план, по которому мы идем? Предложенная история попала как раз в эти мои размышления.

— Как вы сами отвечаете на этот вопрос?

— Я считаю, что отвечать на него можно всей жизнью. Я пока только сформировал этот вопрос, но ответа не нашел.

— Вы сказали про злой рок, но, на ваш взгляд, дело в судьбе, или герои получают наказание за грехи? И вообще, верите ли вы в существование божественного возмездия?

— Эти вопросы я задаю и в своих фильмах «Иуда», «Красный призрак» и в «Легенде о самбо».

Наверное, я верю, что пути Господни неисповедимы. Иногда нам возвращается за совершенные грехи возмездие, но иногда и нет. У каждого судьба индивидуальна, и всем уготован свой урок. Сейчас в фильме «Золото Умальты» — начинаешь смотреть, анализировать персонажей, и, оказывается, они не так уж и просты. На первый взгляд кажется, они ищут золото и стремятся к нему, но у каждого из них своя мотивация, которая гораздо глубже простой корысти.

— А главный персонаж, золотопромышленник Булыгин? Разве это не алчность в чистом виде?

— Да, у него более конкретная мотивация. У всех есть секретики, а у него есть прямое желание — спасти деньги и уехать из революционной России. Он вроде бы западник, американист, а на самом деле абсолютно наш мужик, который в этой попытке найти свой обоз ловит кураж, становится все более лютым. У него нет перевертышей.

— То есть как олицетворение русского характера?

— В этом смысле да. Он является осью истории. Это пример человека, который все потерял в революцию и не успевает вернуть даже последнее. Для меня Булыгин — новый русский того времени, начала ХХ века.

— Есть ли у истории реальная историческая основа?

— Сейчас часто любят говорить о том, что все снято по реальным событиям, при съемках изучались документы и так далее. Но я честно признаюсь, что, безусловно, мы изучали источники, кое-что смотрели, сценарист изучал историю края. Но любое кино — художественный вымысел, где во главу угла становится драматургия, а не анкетные данные. Тем более сведений о том, что произошло на самом деле, совсем немного.

Да и я считаю, что люди прошлое помнят смутно, даже недавнее. А что уж было 100 лет назад, уж точно скрыто в тумане времен. Но одно я знаю точно: где-то в тайге до сих пор спрятан этот клад. Расследования киногруппы привели к тому, что золото там действительно утеряно и никто до сих пор еще его не нашел.

— Как-то вы говорили, что русское кино не должно идти по пути Голливуда, Запада. Но у вас получился вестерн, да и открытых параллелей с Диким Западом много...

— У нас скорее «истерн». В нашем кино есть примеры этого жанра: «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Неуловимые мстители», «Белое солнце пустыни». Это все так называемые красные вестерны. В этом смысле мы развиваемся в логике советского жанрового кино.

Конечно, в мировом искусстве все друг на друга влияет, и это нормальный процесс. Он не отменяет того, что мы должны искать свой голос, уникальный стиль, и все «заимствования» классно преображать. Тот же фильм «Белое солнце пустыни» — кино навеяно вестернами, но абсолютно самобытное.

— У вас в фильме одна из сюжетных линий связана с основанием Хабаровской киностудии, где снимают фильм тоже про ковбоев и индейцев.

Так было на самом деле или это ваша идея?

— Скорее это образ тех периодов, когда мы пытались все копировать с Запада. Так было на заре нашего кинематографа, вестерны и правда часто снимали. Но в то же время это и отсылка к недавним временам, когда у нас было стремление все скопировать. Слава богу, все это закончилось. Да и в том же Булыгине узнается типаж личности, который и сейчас встречается.

— Почему снимаются все новые и новые фильмы о революционном времени?

— Мне кажется, потому что Россия всегда развивалась скачкообразно. Есть такая поговорка даже, что у нас в стране все может измениться за 10 лет и ничего — за 100. Революция 1917 года, перевороты 1991 и 1993 годов, реформы Петра I... На каждом историческом сломе происходит очень большой культурный взрыв. Представляете, сколько революция дала ростков в искусстве, самосознании, да и во всех сферах нашей жизни.

Вот поэтому нас все время и тянет переосмысливать эти реперные точки, они дали нам сильные толчки к развитию.

— Может, еще и потому, что мы не пришли к однозначной оценке этих событий?

— Мы никогда не придем и не должны! Я за то, что живое общество должно быть разноплановым, внутри него происходит диалог. Есть монархисты, а есть коммунисты. У одних лидер — Николай II, а у других — Ленин. Но при этом обе стороны любят свою страну. И я считаю, что именно это нас и объединяет, а мнения и политические пристрастия могут быть совершенно разными. Нас 145 миллионов, как мы можем разобраться? Были, конечно, периоды, когда на первый взгляд было единство мнений, но даже тогда в культуре шло бурление мысли, и оно давало новых писателей, режиссеров, ученых, порождало новые направления и течения!

Вот революция как раз и стала таким толчком, и для многих советский период — время силы. Я, например, центрист, но очень люблю 1960-е годы. Считаю, оттепель — гармоничное время поэтов и ученых, людей, которые умели дружить, были высокодуховными. Вот на этот период и ориентируюсь в своем творчестве и в жизни.

— Вам не кажется, что много зависит от возраста? То есть для молодежи важны 1960-е, а для более старших часто ориентиром становится сталинский период?

— Безусловно, у каждого поколения свой герой и свой вопрос, адресованный Богу, Вселенной. Когда мы говорим, что нужно прийти к общему знаменателю, то забываем о том, что даже поколениям договориться друг с другом непросто.

— Ваши фильмы, как, например, «За Палыча!», больше адресованы ровесникам и тем, кто юн.

Правильно ли я считываю ваш посыл?

— Я сам об этом вообще не задумываюсь. Извините за пафос, но я просто делаю то, что мне интересно самому, и стремлюсь быть максимально честным с самим собой. Вот и вся схема.

— Сейчас отечественный кинематограф, безусловно, на подъеме. Из-за того, что ушли конкуренты, или как раз потому, что наконец нашли свой путь, не пытаясь никому подражать?

— На самом деле, как всегда это бывает, влияет совокупность факторов. Только одно могу сказать: я безумно этому рад. Вот мы только что говорили насчет вестернов и истернов — нам нужно вырабатывать своих героев, стилистику. И тут очень важно, что российское общество сейчас обратило взор внутрь себя. Это очень хорошо, потому что у нас огромное количество и проблем, и побед. Нам нужно подумать о себе, о том, кто мы, опять же, в регистре разных поколений.

Вот снова пример — американское кино. Но американцы смотрят только свое, то есть их смотрит весь мир, а они — только сами себя. И я считаю, что такой подход тоже губителен. Не нужно смотреть только на себя, важно видеть и других.

Сейчас же столько всего появляется даже на онлайн-платформах: итальянские фильмы, испанские, китайские... И это прекрасно! Надо смотреть весь мир, но особенно пристально — свое собственное кино! Сейчас все меняется, приходят молодые кинематографисты, огромный интерес публики к отечественным картинам. Я наблюдаю за всем процессом и абсолютно счастлив.

— Вы сейчас работаете над славянским хоррором?

— Да, мне нравится наша мифология, и родилось два проекта. Один из них — фэнтези. Если говорить на примерах, то что-то вроде «Властелина колец», но на нашей истории. А второй фильм, где экспертом был Дмитрий Соболев (автор сценария фильма «Остров», реж. Павел Лунгин. — «ВМ»), будет сложным, обстоятельным фильмом. Не поп-хоррором, а больше в сторону Стенли Кубрика и его «Сияния». Мне важно делать атмосферное кино, основанное на наших глубинных традициях.

— А ближайшие проекты?

— Скоро выйдет фильм «Красный призрак. 1812. Русские морозы». Это вторая часть одноименной картины. В первой шла речь о событиях Великой Отечественной войны.

— Насколько я знаю, как раз «Красный призрак» активно был представлен в зарубежном прокате, и зрители проявили интерес...

— Да, он шел более чем в 100 странах. У меня дома огромная коллекция афиш! Голландские, немецкие, японские, корейские, американские... В Японии даже делали игрушки по нашему кино! И более того, кино попало даже на седьмое место в списке всех российских фильмов в международном рейтинге IMDb.

Для меня это было особенно важно, потому что это фильм патриотический! В этом смысле я не люблю ура-патриотические проекты, где все очень плоско. Я люблю, когда все живо, объемно, фактурно, парадоксально... Вот поэтому мне и приятно, что такое кино оценили не только наши зрители.

— Если вы сторонник диалога между сторонниками разных точек зрения, то понимаю, почему это стало так важно. Нужно же не только других смотреть, но и себя показывать, и не только на фестивалях, а массовому зрителю.

— Абсолютно согласен, нам важно формировать свой образ.

— Ваш фильм зарубежные дистрибьюторы купили еще до того, как обострилась международная ситуация. А как сейчас?

— Конечно, все стало сложнее. Даже уже следующие картины, «Легенда о самбо» и «За Палыча!», не покупали по политическим причинам.

Тут вопрос еще и в том, что люди готовы взаимодействовать на уровне компаний, но есть трудности с денежными переводами и много других сложностей чисто технических. Так что пока крупные игроки рынка перестали с нами работать! Но после «Красного призрака» мне в частном порядке говорили, что хотели бы показывать и другие фильмы. То есть интерес дистрибьюторов есть, но все упирается в систему санкций.

ФИЛЬМОГРАФИЯ

• БАгИ (драма, 2011)
• Иуда (драма, 2013)
• СашаТаня (ситком, 2015)
• Белые ночи (жанр, 2015)
• Дикая лига (спортивная драма, 2019)
• Красный призрак (военный фильм-притча, 2021)
• Чума! (комедийный телесериал, 2020)
• Чумовой Новый год (мюзикл, 2020)
• Вираж (драма, 2021)
• Легенда о самбо (биография, 2022)
• За Палыча! (комедия, 2023)
• Золото Умальты (приключенческий экшен, 2024)

ДОСЬЕ

Андрей Богатырев родился 15 января 1985 года в Москве. В 2007 году окончил ВГИК, мастерскую режиссуры неигрового кино Ефима Резникова и Бориса Караджева. В 2005 году получил приз за курсовую работу на Международном фестивале ВГИК с формулировкой «За поиск современного героя».

В 2015 году стал слушателем Академии театрального и кинематографического искусства имени Н. С. Михалкова. В рамках обучения снял короткометражный фильм из цикла «Про войну».

Пишет музыку для фильмов. Лидер и вокалист московской рок-группы «ТоТ».

Дебютный полнометражный фильм «БАгИ» привлек внимание прессы и принес несколько наград на фестивалях (включая специальное упоминание жюри ММКФ).

С 2007 по 2010 год был одним из организаторов международного кинофестиваля «Восток & Запад», а также режиссером церемоний открытия и закрытия кинофестиваля.