Общество: Самоубийства больных связаны не только с доступом к обезболивающим

Новая трагедия в столичной больнице – самоубийство онкологического больного может быть не связано с проблемой доступа к обезболивающим. Московские чиновники уверяют, что ситуация с доступом к обезболивающим изменилась. Однако помимо медикаментозного есть еще аспект, на который не обращают внимания. В паллиативном отделении филиала московской городской больницы № 13 покончила с собой пациентка, страдающая раком желудка 4-й степени. 37-летняя приезжая из Брянска совершила суицид в ванной комнате 28 июня, через три дня после дня рождения.  Министр здравоохранения Вероника Скворцова поручила Росздравнадзору проверить медучреждение, в котором проходила лечение покойная. В начале прошлого года широко обсуждалась проблема отсутствия у больных необходимых обезболивающих, из-за чего произошла целая серия самоубийств. Самым громким из них был уход из жизни бывшего начальника управления ракетно-артиллерийского вооружения ВМФ Вячеслава Апанасенко. Офицер выстрелил себе в голову из пистолета и через несколько дней умер в реанимации. Его дочь заявила, что у него была последняя стадия рака поджелудочной железы, а убить себя он решил из-за невозможности вовремя достать обезболивающее. Чиновники кивали друг на друга. В ФСКН заявляли, что глава ведомства России написал письмо Скворцовой с просьбой облегчить процедуру получения лекарств, и в результате к началу прошлого года регламент был выработан. А трагедии с самоубийствами больных тогда объясняли тем, что процедура еще не была отработана на местах. Во вторник руководитель департамента здравоохранения Москвы Алексей Хрипун заявил, что на данный момент уровень предоставления обезболивающих онкобольным находится в Москве на высоком уровне, и случай с самоубийством женщины в столичной больнице не связан с этой проблемой. «Хотел бы заметить, что к полемике по поводу обезболивания в условиях стационара это (самоубийство женщины) никакого отношения не имеет, потому что снабжение и наличие наркотических обезболивающих в стационаре вообще не представляет никакой проблемы. От момента назначения до инъекции проходит несколько минут», – сообщил Хрипун. Также он отметил, что по факту самоубийства уже проводится служебное расследование под контролем департамента здравоохранения. Аналогичные заявления чиновники делали в начале июня, после того как сообщалось о новых случаях добровольного ухода из жизни безнадежных больных. «По тем случаям, которые получили резонансное освещение и которые касаются самостоятельного решения пациентов об уходе из жизни, были проведены контрольные мероприятия. По последним мероприятиям хочу сказать, что там эти проблемы не были связаны с наркотическими препаратами, звонков от этих пациентов на горячую линию не зафиксировано», – заявил врио главы Росздравнадзора. «Сказать, что проблем нет, нельзя, – возразил в интервью газете ВЗГЛЯД председатель комитета Госдумы по здравоохранению Сергей Калашников. – В последний год приняты беспрецедентные меры: мы закон поправили очень сильно, министерство издало новую инструкцию и контроль усилен. Ситуация изменилась, но не принципиально: над каждым врачом висит опасность преследования. Поэтому многие перестраховываются». Он отметил, что не следует сводить все самоубийства больных только к проблеме обезболивающих. В частности, по его словам, медицинская психология находится в России «в определенного рода загоне», а врачи-онкологи не получают психологическую подготовку. «Психологи – единственные, кто владеют немедикаментозными методами – не допущены к лечению без врача. Если говорить о деонтологии как о науке, которая обеспечивает правила поведения врача по отношению к пациенту (о которой у нас, наверное, не всякий врач знает), то тут у нас тоже все в зачаточном состоянии. Психологическая помощь у нас, в отличие от Запада, больным не оказывается. Даже если просто говорить о психологической поддержке», – сказал парламентарий. Депутат, сам психолог по образованию, признался, что пытался внести поправки о психологической помощи, но это тяжело решается из-за «монополии врачей непонятно на что». «Большая обструкция идет по этой части», – сказал Калашников о том, как врачебное сообщество относится к соответствующим предложениям. «Я спрашиваю: в чем отличие психиатра от психотерапевта? Нет ответа. Хотя это совершенно разные специальности. Потому что все сводится к медицинским, физиологическим основаниям, без учета психологических», – сказал он.

Теги:  здравоохранение, Минздравсоцразвития, реформа здравоохранения