Общество: Как Россия ликвидирует демографическую катастрофу 1990-х
Численность населения России продолжит снижаться, в текущем году - на 158 тысяч человек, сообщают СМИ со ссылкой на прогнозы правительства. Почему россиян становится все меньше, чем Россия в смысле демографии похожа на другие страны и чем отличается от них – и какие обстоятельства породили так называемый русский крест? В 2020-м году Россию ожидает максимальное за последние 14 лет сокращение населения - на 158 тысяч человек. Такие прогнозы, по данным РБК, содержатся в плане правительства по достижению национальных целей развития страны до 2024 года.
Похожие прогнозы на правительственном уровне озвучивались и ранее. В частности, Минэкономразвития снизило прогноз по численности населения России на 2020 год со 147 до 146,8 млн человек. В прогнозе снижены показатели и по 2021 году (со 147,3 до 147 млн человек), по 2022 году (со 147,7 до 147,2 млн человек) и по 2023 году (со 148,2 до 147,4 млн человек), передает ТАСС. А в 2024 году численность страны составит 147,5 млн человек. В конце декабря прошлого года Росстат сообщал, что общая численность населения России в начале 2020 года составит 146,7 млн человек, а к 2036 году прогнозируется снижение до 142,9 млн.
Иначе говоря, наша страна будет то наращивать, то терять население – и в долговременной перспективе все же терять. Это необходимо учитывать в соответствующих социально-экономических прогнозах. И в том числе изучать, откуда возникло это явление и как с ним можно бороться.
Как это было в Ирландии
В мире есть еще одна страна, чья демография в чем-то похожа на российскую. Это – Ирландия.
В 1841 году население Ирландии составляло без малого 8,2 млн человек, а в 2019 году – лишь 4,9 млн человек. Такая ситуация уникальна – среди развитых стран только Россия и Ирландия могут «похвастаться» современным населением, которое меньше их исторических максимумов. Причина ирландского обезлюживания прекрасно известна – это Великий голод, который поразил страну в 1845-1849 годах. Голод был спровоцирован массовым распространением фитофторы – опасного вредителя картофеля. Однако фитофтора стала лишь «спусковым крючком»: ирландский голод был вызван целым рядом крайне несправедливых законов и неудачных политических решений. Эти решения сначала создали ситуацию практически полной зависимости Ирландии от урожая одной-единственной культуры, а потом обрекли на смерть от голода и болезней тех, кому еще можно было помочь.
Кроме того, в случае с Ирландией вторым фактором, повлиявшим на современную численность населения, стала массовая эмиграция. Люди покидали страну на любых условиях, чтобы не умереть голодной смертью. Как следствие, сегодня в мире за пределами Ирландии живет более 4,1 млн ирландцев – больше, чем на родине.
Российский провал в демографии тоже имеет свое объяснение – ведь недостающие миллионы людей не могли «исчезнуть» на ровном месте.
Приехавшие и уехавшие
Современная Россия, которая началась в 1991 году – это страна, в которой вот уже около трех десятилетий наблюдаются одни из самых мощных в мире миграционных потоков. Ситуация с ними в чем-то похожа на ирландскую – коренное население страны уезжает. Но есть и отличие – еще большее количество людей приезжают в Россию извне.
Фактически такая миграционная ситуация в России наблюдается уже полвека, с 1975 года. После этой даты поток мигрантов из РСФСР в другие республики СССР и зарубежные страны стал меньше по объему, нежели обратный миграционный поток. Впрочем, в первое время миграция в Россию была не такой уж и большой – чистое ежегодное превышение приехавших над выехавшими в 1970-е годы не превышало 50 тысяч человек. Однако уже в следующем десятилетии миграционный поток в РСФСР стал резко расти и достиг своего советского максимума в 1989 году, когда в Россию приехало на 584 тысячи человек больше, чем выехало.
После 1991 года миграционный поток в Россию только вырос. Люди ехали в Россию буквально «на последние». Немалую долю в этом потоке составляли русские из республик бывшего Советского Союза, которые внезапно стали «лишними людьми» там, где жили они и их предки – кто десятилетиями, а кто и веками. Российский миграционный рекорд был поставлен в 1994 году – тогда в Россию приехало на 978 тысяч человек больше, нежели выехало из страны. В последующие годы миграционный поток в Россию несколько спал, и сегодня колеблется на уровне 220-320 тысяч человек в год.
Таким образом, миграцией из России объяснить уменьшение российского населения не получится – в отличие от ирландцев, россияне не столь уж активно ищут новой жизни где-то «за морем». Значит – умираем дома. Причем делаем это столь активно, что за все время новейшей истории общий прирост населения России наблюдался лишь трижды: в 1992, 1994 и 2009-2017 годах. Да и то, большую часть общего прироста давала именно миграция – естественный прирост в стране шел только в 2013-2015 годах и составлял лишь 24-32 тысячи человек в год. Все остальное время Россия лишь теряла население.
Кстати, в реальности абсолютные демографические потери России выглядят даже страшнее. Не стоит забывать, что в итоговые 146 млн 745 тысяч человек на конец 2019 года попали и почти два миллиона населения Республики Крым, которые в 2014 году пополнили население России. Эту цифру по понятным причинам не считают в миграционный прирост, однако учитывают в итоговых данных по населению страны.
Родившиеся и неродившиеся
Два процесса, которые формируют естественный прирост населения в стране – это рождаемость и смертность. Часто рождаемость и смертность понимают, как «число рождений» и «число смертей» за какой-то год, но это не совсем так. Число родившихся и число умерших – это лишь некие мгновенные значения. Но человек – это не бабочка-однодневка и не полевая мышь, которые живут ровно столько, чтобы произвести на свет очередное поколение потомства. Репродуктивное поведение людей гораздо сложнее. В силу этого в мировой демографии уже давно разделяют два понятия: собственно, «рождаемость» – и похожую, но отличную от нее «фертильность».
Рождаемость – это демографический параметр, определяемый как количество рождений за определенный период в расчете на 1000 жителей. Для описания фактора рождаемости используют численный ряд годовых коэффициентов рождаемости, который при желании можно превратить обратно в число родившихся по году, так как из этой статистики он, собственно говоря, и был выведен.
А вот фертильность – это количество детей, которые в среднем имеет за свою жизнь женщина. Понятным образом, тут мы уже говорим не о календарном годе, а о целой человеческой жизни, которая влияет на статистику целого поколения. Как следствие, фертильность обычно считают по так называемым возрастным когортам – группам женщин со сходными годами рождения (обычно – десятилетия или пятилетки), а фертильность всех возрастных когорт превращают в так называемый суммарный коэффициент рождаемости.
Долговременная фертильность – это гораздо более точный параметр, нежели мгновенная рождаемость. Например, если в стране в какой-то период будет высока доля молодых женщин, склонных родить своего первого ребенка, то в ней будет наблюдаться высокая рождаемость. Именно такие факторы сложились в России в 2013-2015 годах – тогда в период первого деторождения вошли молодые женщины 1983-1987 годов рождения, сами родившиеся в то время, когда в РСФСР наблюдался последний всплеск абсолютной рождаемости. И это, кстати, означает, что нам предстоит в ближайшие годы наблюдать все более и более грустную статистику рождаемости, так как сейчас к деторождению будет подходить когорта женщин 1992-2005 годов, в которой абсолютная цифра родившихся упала практически вдвое от пика 1983-1987 годов. Женщин в детородном возрасте просто станет меньше – где-то в два раза от пика 2013-2015 годов.
Что наиболее печально – мы никак не можем резко изменить фертильность, а тем более, вернуть ее на уровень традиционного или хотя бы позднего индустриального общества. Фертильность во многом – это психология и практика социального поведения, которая не меняется «по щелчку пальцев». Женщина или хочет быть многодетной матерью, или предпочитает остаться бездетной – «чайлдфри». При этом фертильность, уровень жизни, «качество» потомства и продолжительность жизни матерей и их детей находятся в очень многогранной и взаимозависимой связи. Например, высокий суммарный коэффициент рождаемости в Российской империи, достигавший в конце XIX века безумного значения в 7,1 ребенка на каждую женщину, «менялся» на то, что средняя продолжительность жизни женщины составляла 33,4 года. Поэтому «заставить» женщину рожать нереально – можно ее к этому только побудить.
Впрочем, теперь выглядит сложным даже возврат к суммарному коэффициенту рождаемости, который наблюдался в 1970-1980 годах в РСФСР и составлял 2,007 ребенка на каждую женщину.
С тех пор фертильность в России так и не вернулась на уровень простого воспроизводства. Уже к 1990 году суммарный коэффициент рождаемости упал до 1,89, а к 1995 году – и вовсе рухнул до уровня 1,34. В 2000 году каждая женщина в среднем имела лишь 1,19 ребенка, исторический минимум!
Однако в последнее время суммарный коэффициент рождаемости неимоверными усилиями государства и общества удалось поднять. В 2015 году в России был поставлен рекорд – 1,77 ребенка на каждую женщину. И все же теперь мы снова живем в условиях монотонного падения суммарного коэффициента рождаемости – в 2018 году он составил 1,58 ребенка на женщину.
Умершие – в свой срок или слишком рано
Ситуацию с демографией в России после 1991 года иногда называют «русский крест»: 1991-й стал последним годом крупного естественного прироста населения, который составил без малого 104 тысячи человек. Еще 137 тысяч человек составил миграционный поток в РСФСР, который довел цифру общего прироста населения до 241 тысячи человек.
Уже в следующем, 1992 году естественный прирост стал отрицательным – страна потеряла 220 тысяч жителей. Однако это было лишь началом катастрофы – с 1993 по 2005 год Россия теряла каждый год по 700-900 тысяч жителей. Печальный антирекорд был поставлен в 2000 году – в России от процессов рождаемости и смертности убыло 958 тысяч жителей.
Часть этого креста еще можно объяснить за счет фертильности и суммарного коэффициента рождаемости. Здесь сказалось то самое демографическое эхо, которое мы увидели в ситуации всплеска рождаемости 2013-2015 годов, который отразил положительную демографическую динамику 1983-1987 годов. Кстати, этот последний демографический пик времен СССР, пришедшийся на время горбачевской «перестройки», любят объяснять исключительно антиалкогольной кампанией или «воздухом свободы», но это, конечно же, не так. Просто именно в это время в детородный возраст массово вступили женщины 1950-1955 годов рождения, когда в РСФСР времен позднего Сталина как раз был свой всплеск рождаемости. А вот уже начиная с 1960 года, в хрущевскую «оттепель», рождаемость стала резко падать, а суммарный коэффициент рождаемости, задаваемый фертильностью – проседать с 3,5 до 2,5 ребенка на каждую женщину.
В итоге рекордные 3,05 млн детей, родившихся в 1954 году, оказались в полтора раза более многочисленными, нежели 1,99 млн детей, родившихся десятилетием спустя.
Поэтому, если посмотреть на график рождаемости России в 1992-2005 годах, он окажется едва ли не полной копией графика РСФСР, но с поправкой на меньший коэффициент фертильности новых возрастных когорт.
Однако в «русском кресте» есть и вторая линия – резкий рост смертности в период с 1992 по 2003 год. Как и в случае рождаемости и определяющей ее фертильности, у фактора смертности есть свой долговременный параметр, задающий «мгновенную», годовую смертность – ожидаемая продолжительность жизни при рождении. В РСФСР ожидаемая продолжительность жизни при рождении достигла максимума именно в 1986-1987 годах – и тут действительно можно сказать спасибо антиалкогольной кампании Горбачева. Хотя это был лишь один из факторов – просто к середине 1980-х годов в СССР сложилась целая сумма позитивных факторов, уменьшающих смертность.
Но уже через какое-то десятилетие в стране произошла настоящая катастрофа сверхсмертности – в 1994 году ожидаемая продолжительность жизни при рождении составляла чуть меньше 64 лет (57,48 – у мужчин и 71,12 – у женщин). У всех жителей России фактически украли целых шесть лет жизни – и это произошло на фоне пропаганды о «новой стране», «демократических реформах» и «светлом будущем». Сверхсмертность в России смогли победить только к 2003 году, когда в стране наконец-то за долгие годы произошел рост ожидаемой продолжительности жизни – до уровня 64,85 года. С тех пор этот параметр только растет, и в 2019 году составил для жителей России 71,39 года (у мужчин – 65,92, у женщин – 76,71).
Что стало основными причинами российской сверхсмертности, из ямы которой страна смогла выбраться лишь спустя долгое десятилетие? Ведь «романтику 1990-х годов», которую сейчас многие склонны воспринимать с изрядной долей позитива, современники называли не иначе, как «лихие» и «темные» 1990-е годы.
Для начала объяснения стоит сказать, что и Великий голод в Ирландии, и катастрофа 1990-х годов в России были длительным, изматывающим процессом. Пик смертности по многим внешним причинам, например, приходится на 1994 год. Именно к этому моменту иссякли защитные силы большинства людей, которые уже несколько лет находились в состоянии тяжелейшего социального стресса, были полностью исчерпаны «запасы прочности», накопленные в прошлые советские годы. В 1994 году, как пример, был отмечен абсолютный пик самоубийств – 61 900 человек против 39 100 человек в 1990 году.
Самоубийства оставались одной из главных внешних причин смерти очень долго – даже в 2000 году количество самоубийц в России снизилось лишь незначительно и составило 56 934 человека. Только к 2010-м годам ситуацию удалось радикально изменить – в 2018 году с жизнью добровольно рассталось уже лишь 18 206 человек, а удельный показатель уровня самоубийств в России наконец-то стал обычным, привычным для развитых стран.
Самоубийства всегда были лишь «лакмусовой бумажкой» для общего социального неблагополучия. В 1990-е годы резко подскочила смертность от тех заболеваний и связанных с ними причин смерти, которые определяются критическим нервным или эмоциональным состоянием человека – или же его явно бедственным экономическим или социальным положением. В эти причины традиционно входят заболевания сердечно-сосудистой системы, новообразования и заболевания желудочно-кишечного тракта. Например, на 1990-е годы пришелся резкий рост абсолютной смертности от сердечно-сосудистых заболеваний. Если в 1980 году в РСФСР умерло от этой причины 804 тысячи человек, то в 1994 году – 1 млн 230 тысяч человек, в полтора раз больше! Пик этой причины смерти был зарегистрирован в 2005 году – тогда от болезней системы кровообращения умерло 1 млн 299 тысяч человек.
Инсульты и инфаркты стали спутниками жителей России – люди вымещали на собственных сердцах всю безысходность своего существования.
Бедственное экономическое и социальное положение россиян того времени можно понять и по еще одной социальной болезни – туберкулезу. В 1990 году в РСФСР на 100 тысяч населения фиксировалось 34,2 случая заболевания туберкулезом, а к 2005 году таких случаев было уже 84. Масштабы эпидемии стали ужасающими – в 2005 году от туберкулеза умерло 32,2 тысячи человек, более половины всех умерших от инфекционных болезней в России. Эпидемию этой опасной болезни удалось взять под контроль лишь совсем недавно.
В 1994 году был зафиксирован рекорд по алкогольным отравлениям: в тот год таким образом из жизни ушло 55 500 человек. В 2018 году от этой внешней причины скончалось всего 5568 человек, в 2019 году чуть больше 6000 человек. Связанный с алкоголизмом цирроз печени убил в 2005 году 15 400 россиян – по сравнению с 2600 в 2018 году. Страшный 1994 год держит и «пальму первенства» по умышленным убийствам – 47 900. В 2019 году убийства и покушения на убийства в России составили лишь 7948 случаев – исторический минимум за всю историю страны.
Как бороться
Итак, за последние тридцать лет Россия потеряла около двух миллионов своих жителей. Если оставить за скобками вернувшийся в состав страны в 2014 году Крым – то эта цифра удвоится. При этом реальные демографические потери гораздо выше – каждый год, начиная с 1991 года, страна принимает минимум по 250-350 тысяч мигрантов, которые скрадывают своей натурализацией в России убыль автохтонного населения. Как следствие, сумму итоговых демографических потерь надо корректировать еще и на сумму миграционного прироста, который составил за тридцать лет без малого около 10,5 млн человек.
Конечно, у бывших мигрантов уже родились в России и дети, и даже внуки, но сути ситуации это не меняет – общая собственная рождаемость в стране лишь частично покрывает смертность. А если взять в расчет демографические волны, то баланс рождаемости и смертности в ближайшее время будет явно нарушен в пользу последней – причем на достаточно долгий период.
В такой ситуации действительно выходов остается ровно два – бороться любыми способами за повышение фертильности населения и всеми силами давить смертность от тех причин, которые расцвели буйным цветом на фоне катастрофы 1990-х годов. И это уже вполне делается с большим успехом.
Теги: демография , смертность , население России