«Если зарядить ученика на то, чтобы он наблюдал за тем, что происходит в современном русском языке, то можно делать очень интересные проекты», - сказал в интервью газете ВЗГЛЯД учитель русского языка и литературы, член Общественной палаты Сергей Волков, комментируя инициативу Рособрнадзора разобраться с программой преподавания русского языка в средней школе. Рособрнадзор создает рабочую группу по вопросам совершенствования преподавания русского языка. Поводом послужили низкие результаты ЕГЭ по русскому языку, из-за которых пришлось даже понизить требований, – иначе около 30 тысяч
не получили бы аттестат.
«Анализ работ ЕГЭ по русскому языку нас беспокоит, в настоящее время мы проводим анализ всех статистических данных, которые нам поступают.По инициативе (главы Рособрнадзора – прим. ВЗГЛЯД) Сергея Кравцова будет создана рабочая группа по совершенствованию преподавания различных предметов, в том числе русского языка», - сообщила руководитель Федерального института педагогических измерений Оксана Решетникова.
По итогам работы группы в регионы будут направлены соответствующие рекомендации, на основе которых можно будет модернизировать программы обучения.
Накануне президент Владимир Путин заявил, что низкие результаты экзамена – «повод еще раз вернуться к программам преподавания русского языка, требованию к качеству работы преподавателей». Газета ВЗГЛЯД попросила прокомментировать ситуацию учителя русского языка и литературы ГОУ ЦО № 57, члена комиссии Общественной палаты по развитию науки и образования Сергея Волкова.
ВЗГЛЯД: Сергей Владимирович, вы согласны с тем, что преподавания русского языка в российских школах нуждается в совершенствовании?
По мнению Сергея Волкова, методики преподавания должны быть пересмотрены (фото: из личного архива)
|
Сергей Волков: Совершенствование – дело хорошее в любой сфере. Главное – чтобы этим словом не назвали процессы, которые совершенствованием не являются, а являются чем-то другим. Поэтому все зависит от целей, которые будут поставлены, и от конкретных людей, которые в эту группу будут входить.
Если под этим лозунгом сейчас будет усиливаться работа по созданию, например, единых учебников и приведением всего к одному знаменателю в надежде на то, что один знаменатель даст необходимое качество, я очень в этом сомневаюсь.
ВЗГЛЯД: Почему?
С.В.: Есть вещи, которые можно стандартизировать или закрепить как какие-то константы. А есть вещи, которые этому не поддаются. Например, последовательность читаемых произведений. У одного учителя они могут быть объединены быть одной, у другого совсем другой. Они примагничиваются разными сторонами, всплывают в разное время. Часто бывает, что в одном классе нужно одно, в другом другое. Потому что урок – это как поле боя. Нельзя где-то один раз навсегда написать схему. Командир в окопе по ситуации видит, когда и что надо делать.
Если нам напишут учебник, где предложат, скажем, единообразное толкование текстов или выберут какую-то одну лингвистическую теорию - а ведь в языке есть много вещей толкуемых по-разному, - то это будет большая беда. Потому что в учениках надо, в том числе, воспитывать многомерность взглядов. Должны быть разные точки зрения.
ВЗГЛЯД: Но разве возможно полное отсутствие единообразия в преподавании?
С.В.: Я боюсь, что единообразие коснется именно точек зрения и методических подходов. Единообразие может касаться набора единиц. Например, ребенок должен прочесть 50 противоречий русской классики, из них 25 или 30 определенных, а остальные на выбор.
Или ребенок должен знать названия частей речи. Очень хорошо. Но только надо не забывать, что в лингвистике нет единого взгляда на то, сколько у нас частей речи, и как их выделять. А если нам напишут учебник, в котором их будет выделено столько-то, и они будут названы именно вот так, то это будет искажение. Поэтому я очень боюсь, что единообразию будут подвергаться и те элементы, которые не должны.
ВЗГЛЯД: Как вы оцениваете уровень ваших коллег в целом?
С.В.: У нас есть
блестящие учителя, есть замечательный опыт, который накапливается в разных регионах нашей страны. Есть профильные издания, которые этот опыт транслируют. И рядом с этим, как и в любой сфере, есть устаревший подход, или формальный.
Если опросить школьников, какие предметы у них любимые, окажется среди них русский язык? Будет он хоть вторую или третью строчку занимать? На мой взгляд, ни за что. Никогда. Почему, спрашиваю я? Почему русский язык связан у школьников со скукой? Почему он не преподается интересно? У нас нет этих резервов? Есть, полно.
Ученик не будет осваивать язык, если ему не будет это интересно. А в школьных программах ученик должен, условно говоря, изучить 28 типов придаточных предложений. Там часто присутствуют классификации, оторванные от реальности, многое посыпано пеплом скуки. На мой взгляд, конечно, программа нуждается живым наполнением, потому что язык – это вещь ужасно живая и очень интересная. Он живет, изменяется. Если зарядить ученика на то, чтобы он наблюдал за тем, что происходит в современном русском языке, то можно делать очень интересные проекты.
Но то, что сейчас преподается в школе как русский язык в массовом своем варианте, заточено на ЕГЭ. А ЕГЭ, к сожалению, экзамен формализованный и очень шаблонный. И фактически ученики усваивают этот шаблон, потом ЕГЭ проходит, и этот шаблон разваливается у них в мозгах, выветривается, потому что он больше ни на что не нужен, только на то, чтобы сдать экзамен. В результате этот формализм пронизывает изучение русского языка все глубже и глубже, потому что к ЕГЭ начинают готовиться все раньше и раньше.
ВЗГЛЯД: Отдельное внимание чиновники пообещали уделить повышению квалификации учителей. Что, на ваш взгляд, следует сделать в этом направлении?
С.В.: Повышение квалификации должно происходить, опять же, живо, и у тех людей, кто реально умеет это делать. В этом смысле у учителя должна быть для этого свобода и право выбора. А если повышение квалификации будет отдано на откуп государственным структурам, в которых часто оседают совсем не лидеры этого дела, а просто люди, которые там почему-то работают: может быть, они в школе устали, может, их школы и не хотели.
Учить учителей должны лучшие. А где их взять, непонятно. Кроме того, у нас нет оценки экспертного сообщества. У нас нет списка, нет карты страны, по которой было бы понятно, где сильные учителя. Куда мне пойти в интернете, чтобы посмотреть топ-100 учителей? У нас нет такого ресурса. У нас нет никаких оригинальных механизмов, чтобы это оценить. Школы и университеты рейтингуют, а с учителями это очень трудно.
Мне кажется, можно составлять рейтинг путем опроса коллег. Это очень интересный ход, когда вы спрашиваете, например, фотографов: назовите пять авторитетов в вашей области. И когда опрошено 500 фотографов, выясняется картина, кто, с точки зрения фотографов, лучший здесь. Нужно сделать так с учителями, чтобы было понятно, кто у нас 5 лучших учителей русского языка и литературы в Брянске, или 10 в Новосибирске, или 50 в Москве – по мнению их коллег, а не потому, что у них есть звания, или они получили премии, или они кем-то назначены в придворные учителя. Только тогда у нас будет внятное сообщество.
Сейчас готовится год литературы. И вообще-то хорошо бы собрать всероссийский форум учителей литературы. Это было бы хорошее дело. Но у меня сразу встает вопрос: кого на него звать? Надо, чтобы приехали лучшие учителя страны, как их найти? Если бы у нас был такой рейтинг, можно было бы понять, к кому обращаться.
Теги:
ЕГЭ, школы, образование, русский язык
