Перемирие на Украине в целом пока еще сохраняется – Верховная рада даже приняла закон об особом статусе территории, контролируемой повстанцами. Это тот максимум, на который сегодня готов Порошенко. Что касается Новороссии, то ее интересы, несмотря на положительную по отношению к данному закону реакцию лидеров ЛНР и ДНР, совсем иные. Каждый день на Украине гибнут люди – минометные обстрелы, перестрелки уносят жизни как военных, так и мирных граждан. Но большой войны, еще недавно бушевавшей на востоке Украины, сейчас нет. Она приостановлена – стороны пытаются выполнить отдельные пункты минских протоколов. Конечно, выполнить так, как они их понимают, то есть так, как им выгодно.
Во вторник Киев сделал свой ход по ключевому пункту перемирия – статусу Новороссии. Президент Порошенко добился от Верховной рады принятия закону «Об особом порядке местного самоуправления, в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» - его
проголосовали в один день с ратификацией соглашения об евроинтеграции, впрочем, с гораздо меньшим энтузиазмом и под возмущенные крики сторонников Тимошенко и Тягнибока, считающих его неоправданной уступкой и сдачей Донбасса. Радикал Олег Ляшко, чья партия на парламентских выборах, судя по опросам, займет второе место вслед за списком Порошенко,
назвал принятый закон капитуляцией: «Эти решения Порошенко - это национальный позор и капитуляция. В итоге мы получим не мир, а потерю украинской территории и войну».
Сам Порошенко так объяснял украинским депутатам необходимость принятия закона – особый статус станет «де-факто элементом децентрализации с полным и безусловным соблюдением суверенитета, территориальной целостности и независимости нашего государства, с гарантированной принадлежности государству всех основных атрибутов, включая внешнюю безопасность и правовую политику». То есть мы ничего не отдаем, говорит Порошенко.
В сухом остатке - Киев предлагает на три года заморозить ситуацию. Пускай те районы, которые контролируют повстанцы, выберут себе местные власти (то есть узаконят с точки зрения украинского законодательства власти ДНР и ЛНР в качестве органов местного самоуправления), которым Киев позволит жить более-менее автономно. Ополченцы станут народной милицией – чтобы как-то гарантировать им сохранение оружия. Киев как бы не отпускает Донбасс, но при этом и не пытается поставить там свою власть.
Смысл принятия закона очевиден – Киев демонстрирует, что он выполняет минские протоколы и дает восставшим новые права. Сил покорить их у него все равно нет – так что пускай «колорады» живут как хотят, пока остальная Украина будет евроинтегрироваться и процветать. А если Новороссия не принимает этот «широкий жест», то тем самым она срывает мирный процесс – а значит, во всем виновата Россия.
Новороссия, естественно не приняла эти предложения, хотя и не стала сразу же резко отвергать их. Первая реакция властей ДНР и ЛНР на принятие закона была достаточно однотипной – только премьер-министр ЛНР Плотницкий
сделал акцент на том, что «закон об особом статусе Донбасса в основном соответствует нашим переговорным позициям, озвученным 1 сентября. Поэтому, хотя еще много неясного, можно сказать, что у мирного урегулирования появился первый шанс».
Из этих слов ключевые – шанс на мирное урегулирование. Новороссия должна и хочет показать, что она стремится к миру, а не к продолжению войны – поэтому любое движение Киева в этом направлении приветствуется. Но при этом закон воспринимается именно как первый шаг в нужном для Новороссии направлении – признании ее независимости.
«У нас нет полностью сформулированной позиции по этому документу. Мы должны его прочитать и принять во внимание, - сказал первый вице-премьер ДНР Андрей Пургин, - Тем не менее, это закон Украины, который принят Верховной радой, у нас же есть свой Верховный Совет, решающий вопросы законодательства. Мы воспринимаем этот закон как точку соприкосновения для будущего диалога, а не как правовой акт. Будем внимательно изучать этот принятый рамочный закон, искать в нем точки соприкосновения для дальнейших переговоров, для возможных решений экономических, социокультурных вопросов и вопросов безопасности и точки соприкосновения, чтобы прекратить разрушения городов, прекратить смерти, начать восстанавливать инфраструктуру, а также попытаться остановить гуманитарную катастрофу, которая надвигается на Донбасс».
По словам Пургина, ополченцы готовы разговаривать о законе с киевскими властями, но только относительно части, касающейся экономических и социальных связей: «политические построения исключены и в федеративном виде, и в каком угодно другом. Слишком много было пролито крови, огромное количество жертв еще предстоит. Но в этой борьбе мы отстояли свою свободу».
Таким образом, спустя 11 дней после подписания минских соглашений и начала перемирия и за 40 дней до выборов в Верховную раду, конфликтующие стороны еще раз зафиксировали свои позиции. Они несовместимы – Новороссия не согласна оставаться в составе Украины, а Украина способна предложить ее лишь трехлетний особый режим, не давая при этом никаких гарантий выполнения даже тех обещаний, что содержаться в законе (а если завтра новая Рада отменит закон?). Торговаться здесь, казалось бы, не о чем – но если обе стороны не хотят воевать, то в принципе они могли бы договорится и с таким законом.
То есть Киев бы считал, что «особые районы» проводят выборы 7 декабря и живут по украинским законам и в составе Украины, закрывая при этом глаза на все остальное, а Донецк с Луганском, не переубеждая в этом Киев, строили бы свою государственность, не давая при этом украинским властям доступа на свою территорию, и существуя в режиме фактической, а не юридической независимости.
Но такой вариант был бы теоретически возможен только в том случае, если бы конфликт на Украине выдохся и подошел к своему логическому концу – ничего этого нет и в помине. Борьба на Украине, как и борьба за Украину не закончена, а, значит, нет вообще никаких шансов договориться на базе закона об особом статусе. Обе стороны готовятся не к переговорам, а к новой войне – которая возобновится, скорее всего, уже после выборов в Раду.
В качестве первой цели для ДНР и ЛНР стоит получение контроля над всей территорией Донецкой и Луганской областей. После чего актуальной станет задача расширения Новороссии за счет прилегающих областей – на восток и юго-восток. Планирование наступательных операций будет синхронизироваться с этапами развития украинского кризиса – выборы, энергетический и экономический кризис, внутриэлитная борьба в Киеве.
Действия Киева будут определяться как внутренней составляющей – например, теми же выборами – так и внешней. При этом Киев понимает, что, нарушая перемирие, он рискует гораздо больше, чем Новороссия. Но, находясь в крайне тяжелой ситуации, Порошенко может пойти и на откровенно авантюрные шаги. Особенно оказавшись перед «вилкой» – тихо ждать краха своей власти под напором недовольных масс и радикальной оппозиции или попытаться отвлечь внимание новой «антитеррористической операцией», даже рискуя при этом потерять еще пару областей.
Но до того, как перемирие сорвется, стороны, конечно же, попытаются обсудить принятый закон. Причем в этом обсуждении самым интересным будет не содержание, а сам его факт. Для повстанцев принципиально, чтобы Киев начал с ними переговоры уже не через контактную группу и Кучму, а напрямую. Пойти на этот шаг Порошенко будет очень непросто – ведь его обвинят в том, что он уже не просто сдает Донбасс, а еще и «ведет переговоры с террористами». Поэтому до выборов 26 октября Порошенко не пойдет ни на какие прямые переговоры, ограничиваясь обменом мнениями через минскую контактную группу. Ожидать прямых переговоров можно будет только после того, как начнется и закончится новая фаза боевых действий.
Никаких украинских выборов – ни Рады 26 октября, ни «местного самоуправления» 7 декабря – в Новороссии, конечно же, не будет. Хотя если перемирие каким-то чудом сохранится до этого времени, там могут провести, например, выборы парламентов ДНР и ЛНР.
Для Новороссии в принципе выгодно затягивание перемирия – каким бы тяжелым ни было положении на ее территории, помощь России позволит избежать гуманитарной катастрофы и укрепить силы. А главное – позволит в мирном режиме наблюдать за ослаблением противника. Киевская власть еще может усилить свою армию, но в принципе не способна замедлить процесс разложения Украины – и поэтому Новороссия могла бы подождать с наступательными операциями, понимая, что усиление огневой мощи украинской армии будет с лихвой компенсировано крахом ее тыла. Но выбор тактики зависит далеко не только от желания повстанцев. Поэтому расслабляться они не будут – каждый день война может возобновиться снова.
Геополитический уровень конфликта также не дает повода для долгого мира – США лишь наращивают давление на Россию и продолжают тащить Украину на Запад. Владимир Путин, конечно же, будет пытаться продлить затишье в украинских степях – но не ценой отказа от Малороссии.
Да, именно Малороссии - потому что Новороссия уже отстояла свою принадлежность к русскому миру (пусть пока и в усеченных границах). Ни о какой сдаче Новороссии со стороны России - как тут же привычно стали говорить некоторые наши нервные аналитики после принятия закона об особом статусе и согласия лидеров ДНР и ЛНР на его обсуждение - конечно же, и речи не идет. Принятие закона даже можно назвать небольшой тактической победой России - Киев сделал первый шаг к признанию Новороссии. Кривой и косой - но после бомбежек и боевых действий даже это прогресс для Порошенко.
Теги:
Украина, гражданская война, закон, Новороссия, переговоры
