Политика: В ожидании реванша Ходорковский раскинул политические сети

Эмигрировавший в Европу Михаил Ходорковский начал активную политическую деятельность, целью которой является смена власти в России. Бывший олигарх не претендует на пост президента – он хочет большего, собираясь после «наступления кризиса и краха власти» лично заняться сменой системы на «более современную». Чего же хочет новый Троцкий? В конце прошлой недели живущий в Швейцарии Михаил Ходорковский объявил о начале борьбы за смену власти в России. Он выступил на празднике парижской газеты «Монд», дал интервью «Эль Паис» и «Ведомостям», выступил на онлайн-форуме «Открытой России» – организации, которая теперь становится сетевым движением, призванным координировать деятельность «сопротивления». Главными организационными принципами «Открытой России» по Ходорковскому должны стать «децентрализация и самоуправляемость»: «В «Открытой России» каждая присоединившаяся к движению общественная группа должна быть самостоятельным центром силы, удельный вес и влияние которой определяется лишь ее полезностью для других участников движения. Роль координирующего центра будет состоять в предоставлении платформы для общения: для общения онлайн создан сайт движения «Открытая Россия», для общения офлайн будут регулярно организовываться форумы». «Главная цель сопротивления – выборы всех уровней, но в первую очередь, конечно, выборы в Государственную думу 2016 года, ставшую оплотом реакции в России», – пишет Ходорковский. «Уязвимое место режима – выборы. Они давно уже сведены к печальному ритуалу. Но власть не может целиком и полностью устранить их как потенциальную угрозу, не объявив Россию абсолютной монархией. А значит, что бы ни говорили, на будущее сохраняется зазор, в который хорошо организованное меньшинство может встрять, причем хорошо встрять, став той костью в горле режима, которой он поперхнется». При этом Ходоровский создает не партию, а сетевую структуру: «Мы не собираемся участвовать в выборах как самостоятельная политическая сила. Это было бы сегодня политическим самоубийством... На этом выжженном политическом пространстве любая регулярная политическая сила, будь то партия или иное централизованное объединение, попробуй она заявить о своих претензиях на власть, будет молниеносно стерта с лица земли. Поэтому единственно возможной эффективной тактикой в этих условиях является тактика децентрализованного сопротивления, оказываемого произволу и коррупции... Сейчас для эффективного сопротивления нужна не заточенная на борьбу за власть партия с еще одной «вертикалью», а «горизонтальный» альянс многочисленных «малых общественных групп», из которых соткана подкладка гражданского общества и которые решают на местах свои собственные конкретные задачи, – пишет Ходорковский. – Задача состоит в том, чтобы научить эти группы быстро объединяться и эффективно взаимодействовать между собой в тот момент, когда возникает необходимость в совместных действиях. В том числе, но не ограничиваясь – во время выборов... ...Мы должны создать инфраструктуру, готовую поддержать любого кандидата на выборах любого уровня, который придерживается на практике европейского выбора и который готов бороться с раковой опухолью, поглотившей Россию, – коррупцией, произволом и криминалом. Мы будем поддерживать таких людей вне зависимости от того, какую политическую силу они представляют. Еще важнее оказывать противодействие тем, кто выступает за изоляционизм, кто связан с криминалом во власти, кто замаран в коррупции... Само собой разумеется, что речь идет обо всех возможных формах поддержки: информационной, идеологической, организационной и, конечно, там, где это возможно, финансовой». Хотя Ходорковский все время говорит о том, что кризис власти в России неминуем, он  надеется на человеческий фактор: «У меня есть надежда, что Путин совершит какую-нибудь ошибку, потому что все авторитарные режимы терпят крах вследствие ошибок... Между двумя годами – если совершит ошибки – и двадцатью. Снова и снова режим пускается в авантюры, из которых выходит с потерями для России. До сих пор ему удавалось давать объяснения. Но в любой момент, как только люди начнут думать, что за байки нам рассказывают, общественное сознание может перевернуться». Путь к победе для Ходорковского – повернуть общественное мнение против власти, которую он обвиняет в том, что она «разрушила гражданский мир в России и обратила российское общество в состояние холодной гражданской войны», а «проевропейская часть граждан находится в политическом меньшинстве, дезорганизована и деморализована». Ее надо самоорганизовать – чем и займется Ходорковский, лично для себя ничего не просящий в обмен на заботу о «русских европейцах». Ну разве только после краха режима его попросят поработать по специальности – кризисного управляющего. То есть человека, который напишет конституцию для будущей России: «Меня спросили, хочу ли я стать президентом России, я ответил, что передо мной такой задачи не стоит. Но если потребуется, я готов взять на себя работу по преодолению кризиса и проведению конституционной реформы (...), основная часть которой будет состоять в перераспределении президентской власти судебной системе, парламенту и гражданскому обществу, я буду готов взять на себя эту часть работы». Да, а за что должна бороться сеть «Открытой России»? Ну, кроме ритуального – за справедливое распределение общественного богатства, за равенство перед законом, за верховенство права, за контроль общества над властью, за сменяемость и подотчетность бюрократии? Ключевое понятие в новых тезисах Ходорковского – европейский выбор России. Так называется сам манифест из 16 пунктов, главный идеологический пафос которого сводится к тому, что «утверждение «Россия – не Европа» – это ложь». Можно было бы увидеть в столь сильном проевропейском крене Ходорковского текущую политическую конъюнктуру, но в реальности все гораздо серьезней – речь идет о вечном споре проевропейского меньшинства и национального большинства в России. Споре, который «проевропейские силы» часто решали в свою пользу через перевороты, заговоры и банальный обман доверившихся им сограждан. Сейчас Ходорковский отстаивает европейскую ориентацию в том же стиле, как это делали наши западники-космополиты в начале 90-х – прикрывая ею фактическое закабаление страны и собственную роль колониальной элиты: «Утверждение «Россия – не Европа» – это ложь, выдуманная теми, кто хочет обосновать свое право пожизненно править страной, наплевав на закон и справедливость. Долг любого честного гражданина состоит в сопротивлении этой лжи. Россия – часть Европы как географически, так и культурно. Европейский вектор развития России был итогом многих веков нравственных и интеллектуальных поисков. Именно благодаря ему Россия стала великой державой... Сегодня правящий режим действует по принципу: раз мы не Европа, то нам можно все – красть, чинить произвол, подавлять инакомыслие, вести войну. Нам предоставлен выбор – либо Россия возвращается на европейский путь развития, по которому она двигалась последние четыреста лет, либо она сгниет за глухим забором, которым она хочет от мира закрыться. Третьего, увы, не дано. ...Отклонение от европейского вектора каждый раз очень дорого обходилось русскому народу. Помимо огромных человеческих и материальных потерь, это оборачивалось критическим отставанием в экономическом и духовном развитии русского общества. Нет никаких сомнений в том, что и сегодня придется заплатить такую же непомерно большую цену за очередной навязываемый русскому народу исторический эксперимент». Ходорковский легко умножает на два – и получается, что Россия двигалась по европейскому пути не два века (с начала 18-го по начало 20-го века), а четыре. Абсолютно надуманные альтернативы – с Европой или «гнить за глухим забором» – выдает за истину, тут же лукаво уравнивая «европейское» с «разумными законами, независимым судом, неподкупными полицейскими и сменяемой властью». Все это знакомо нам по действиям его предшественников на всем протяжении русской истории – очернить национальный опыт и путь, привить народу и власти комплекс неполноценности. Точно так же говорили в начале 20-го века либералы – а потом и их духовные «дети», большевики-интернационалисты, разрушавшие все национальное, правда, не во имя европейского, а интернационального, то есть космополитического. То, что сегодня во имя глобализации  разрушают и саму Европу, не влияет на наших «европейцев» – они все равно собираются вести русский народ туда, куда он категорически не хочет идти. Вести, как и всегда, против его воли – но так, чтобы это выглядело как борьба за все хорошее против всего плохого. Плохим сто лет назад было объявлено самодержавие (то есть самостоятельная власть монарха, ответственного только перед Богом и людьми, а не перед «проевропейской элитой»), а сегодня – сильная президентская власть Путина. Свалить их – а там уже дело за европеизацией всей страны не станет. Весной 1917-го из-за границы вернулись многие революционеры, готовившиеся к временам «после» – благо в российской элите нашлись силы, составившие внутриэлитный заговор против царя и сами того не желая приготовившие путь для откровенно разрушительных течений (точно так же теперь и Ходорковский рассчитывает на внутренний раскол в элите – чтобы «русским европейцам» расчистили путь их «системные» единомышленники и просто жадные до власти люди). Но 1917-й был бы невозможен без 1905-го, когда либералы и социалисты попытались взять власть в свои руки – но смогли получить лишь трибуну в виде Государственной думы двух первых созывов (1906–1907). Ходорковский и нынешние западники сейчас начинают борьбу одновременно и за новый 1905 год (потому что Болотная 2011–2012 годов была лишь частичной его реинкарнацией), и за новый 1917-й. Выборы в Госдуму в 2016-м станут для них проверкой возможностей сетевой структуры. Фактически Ходорковский создает революционную партию нового типа – если в начале прошлого либералы (в той же Швейцарии) создавали «Союз освобождения» (из которого потом выросла главная партия «русских европейцев», кадеты, взявшие власть в марте 1917-го), а социалисты – РСДРП, то сейчас ставка делается на сетевую структуру «Открытой России». Подойдут все – как и на последнем «марше мира» – и либералы, и «националисты», и социалисты, главное, чтобы «против режима». Но ядро, конечно же, лучшие люди – «русские европейцы». В описании Ходорковского они похожи на тайную ложу, благодаря которой, ни больше ни меньше, выжила Россия: «Русские европейцы» никогда в России не исчезали. Может быть, поэтому она и остается жива до сих пор. Европейский выбор России передавали на протяжении столетий как эстафету от одного поколения к другому. Даже во времена самой тяжелой, беспросветной реакции в России оставались люди, преданные европейской идее. Свою верность европейским ценностям и принципам настоящие патриоты России выражали словом и делом, не ограничиваясь одними лишь интеллектуальными поисками рациональных ответов на вызовы своего времени. Они действовали, причем сообща, в интересах общества, пытаясь защитить людей от наиболее омерзительных проявлений азиатчины – деспотического государственного произвола». «Азиатчина» – любимый термин «европейцев». Ей обозначают все ненавистное им в России – причем вовсе не то, что имеет восточное происхождение, а просто все то, что «не так пахнет». По сути азиатчина в их устах становится синонимом русского, национального. «Русские европейцы» никогда не смогут прийти к власти честным путем – потому что их категорически не принимает большинство народа. Сетования на то, что «авторитарный режим» зажимает их партии, смешны – власть все нулевые годы всеми силами пыталась создать хоть какую-нибудь прозападную либеральную партию, которая могла бы пройти через пятипроцентный барьер в Госдуму. И всё – безрезультатно. Коммунисты или ЛДПР набирают приличное количество голосов – но они не антинациональные, не проевропейские силы. А «русские европейцы» могут прийти к власти только в результате заговора и последующей смуты – и, сами прекрасно понимая это, делают ставку именно на такой путь. Существующие в России многочисленные проблемы – от социального неравенства и межнациональных отношений до не соответствующей вызовам и национальному пути развития элиты – могут быть решены только самим народом и теми силами во власти, которые хотят укрепления и развития русской цивилизации. «Русские европейцы», правившие страной в 90-е, хотят реванша – а по факту все больше скатываются на положение эмигрантов, почти в открытую работающих на западные силы, заинтересованные в ослаблении и подчинении России. Показательно, как Ходорковский объясняет свое несогласие с западными санкциями, предлагая Западу их «правильный» моральный вариант: «Запад должен применять санкции против окружения Путина, но помимо этого – дистанцироваться от этих агрессивных людей, ограбивших российский народ. Уместно спросить, почему Запад не понял этого раньше. Впрочем, главное, чтобы он откорректировал свою линию и сказал, что ограбление российского народа противоречит западным моральным принципам. Такую позицию мы бы поддержали». То есть Ходорковский даже не понимает, что в России именно его считают «человеком, ограбившим российский народ» – и, сидя в Швейцарии, демонстративно удивляется, почему это ограбление не противоречит западным моральным принципам. Но ведь именно Запад был убежищем для олигархов и казнокрадов, с помощью которых там хотели влиять на российскую власть – а когда убедились, что это не срабатывает, объявили России экономическую войну, главной целью которой является именно смена власти в нашей стране. А дополнительным инструментом, с помощью которого Запад надеется приблизить «падение Путина», является как раз деятельность структур Ходорковского, «Открытой для Запада России». Если Михаил Борисович и в самом деле не понимает этого, то это повод усомниться в его умственных способностях – если же понимает, то у него проблемы с моралью. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Есть ли у Ходорковского хоть какое-то моральное право рассуждать о пути России? Когда в интервью «Ведомостям» он говорит о том, что было неправильно в приватизации 90-х, пытаясь убедить всех, что и тогда она вызывала у него некий «дискомфорт», поражаешься не тому, что он юлит и не может признать очевидного всем, а то, что у него и сейчас по сути нет не только никакого раскаяния за содеянное, но даже и понимания того, что аморальным был сам процесс расхищения госсобственности, созданной трудом многих поколений его соотечественников: «Мне тогда казалось: всем же предлагают (участвовать в приватизации), кто хочет и может. И потом, когда мы акции скупали у людей (мы не использовали для этого задержку зарплат, как сегодня некоторые врут), мне казалось, что нормально: ну люди не хотят быть акционерами, и пожалуйста. Я не отдавал себе отчета в том, что огромное число людей – 40-летних, 50-летних – они просто не могли использовать те возможности, которые на самом деле, казалось бы, тоже были у них в руках. Просто не могли». Это он о приватизации до сих пор ничего не понял – а что уж говорить о самой деятельности ЮКОСа, об уходе от уплаты налогов и заказных убийствах? В этом-то уж точно никакого раскаяния никогда не будет. И с таким моральным багажом претендовать на то, чтобы учить русский народ и указывать ему «правильный путь», обличать Путина и пугать загниванием? Открывать Россию не нужно – потому что закрываться она будет только от тех, кто хочет под видом европеизации провести очередную попытку колонизации.

Теги:  Михаил Ходорковский