Как прошли петербургские «16 дней против гендерного насилия»? Рассказывает фем-активистка Лёля Нордик

Ежегодно с конца ноября по начало декабря проходит международная кампания «16 дней активных действий против гендерного насилия». В 2021 году петербургские феминистки провели четыре уличные акции, после одной из которых были задержаны.

Девушки создали скульптуру, обклеенную вырезками из газет с новостями о насилии, развесили в городе стикеры с вопросом «Женщинам здесь безопасно?» и высказывания об отношении классиков русской литературы к девушкам. А в итоге заявили, что «ноль требований были услышаны».

«Бумага» попросила фем-активистку Лёлю Нордик рассказать о петербургских «16 днях против гендерного насилия» и подвести их итоги.

Лёля Нордик

фем-активистка, художница

— «16 дней активизма против гендерного насилия» — это международная кампания, поддерживаемая ООН. Она проводится ровно 30 лет по всему миру и начинается ежегодно 25 ноября, в День борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин и девочек, а заканчивается 10 декабря — в День прав человека.

В этом году в Петербурге прошло четыре уличные акции в рамках кампании. Ответить, кто участвовал в них, — просто небезопасно. Могу сказать, что в акциях приняли участие разные петербургские фем-активистки. Насколько мне известно, других уличных акций по теме «16 дней» в этом году в Петербурге не было.

Первая акция прошла 25 ноября — в формате перформанса, рядом с Фонарным мостом, возле которого профессор Олег Соколов в 2019 году попытался избавиться от тела Анастасии Ещенко, своей бывшей студентки, с которой состоял в отношениях. Мы с активистками Полиной Титовой, Мариной Сингх и Мариной Ширяевой решили установить там мемориальную скульптуру, посвященную всем погибшим и пострадавшим от домашнего и сексуализированного насилия. Эта скульптура представляла собой женский бюст, обклеенный вырезками из российских СМИ, свидетельствующими о случаях гендерного насилия. Мы установили ее на импровизированный постамент, зажгли свечи и прочитали манифест этой памятной дате.

После этой акции по пути домой мы вчетвером были задержаны. В связи с этим все последующие акции в рамках «16 дней» проводились петербургскими активистками анонимно.

Официальная причина [задержания] — наводка [активиста, называющего себя «гееборцем»] Тимура Булатова. Но мы уверены, что он не мог знать места проведения нашей акции. Считаем, что на самом деле нас выследил каким-то образом Центр «Э», а Тимур Булатов — фигура, которую используют, когда нужно сорвать феминистскую или ЛГБТ-акцию и написать заявление.

В итоге мы просидели двое суток в камере ОВД. По словам сотрудников полиции, мы ждали суда. Полине Титовой, Марине Сингх и Марине Ширяевой вменили статью 20.2 КоАП — организацию или проведение несогласованного мероприятия. Мне вменили восьмую часть статьи 20.2 — повторное нарушение. Нас признали виновными, суммарно штраф составил 135 тысяч рублей, 75 тысяч из которых — на мне. Но должна отметить, что это минимальный штраф по восьмой части этой статьи. Мы очень благодарны за работу адвокатов из «Апологии протеста», которые оказывали нам бесплатную помощь.

Следующие акции назывались «Топонимика насилия» и «Женщинам здесь безопасно?».

Целью первой акции было обратить внимание на то, что разные известные деятели культуры и искусств прошлых эпох, именами которых названы улицы в Петербурге, совершали насилие в отношении женщин. Активистки развесили на улице Льва Толстого, улице Есенина, улице Некрасова плакаты с цитатами о том, что эти персоны совершали насилие.

«Топонимика насилия» вызвала большой резонанс в соцсетях, было очень много комментариев — и положительных, и негативных. Потому что многим очень сложно слышать такую информацию о своих любимых писателях. Кто-то не верил, кто-то ставил под сомнение эти цитаты.

Все цитаты были взяты из открытых источников, в том числе из воспоминаний близких людей и друзей упомянутых деятелей культуры. Цитата про Достоевского [«Вспомнил он (Достоевский), как однажды после разгульной ночи и подзадоренный пьяными товарищами он изнасиловал десятилетнюю девочку»], пожалуй, единственная спорная среди всех отобранных, так как свидетельства современников Достоевского на тему этой истории разнятся. Кто-то говорит о том, что это выдуманная им история, а кто-то (Григорович, Висковатов, Назарьева) настаивает, что это произошло на самом деле.

Участницы акции считают, что общественная дискуссия и рефлексия на эту тему важна. Даже если исключить эту историю, есть и другие свидетельства о том, что Достоевский вел себя абьюзивно, грубо и потребительски в отношениях с женщинами, об этом свидетельствуют его письма, воспоминания Анны Григорьевны Достоевской и прочие источники.

Следующая акция — «Женщинам здесь безопасно?» — была посвящена проблеме городского пространства, того, что у женщин практически нет безопасных пространств. Активистки решили подсветить вопрос «Где женщинам вообще может быть безопасно?».

Для этого по городу были расклеены стикеры с вопросом в туалетах, автобусах, лифтах, метро, на столбах. Задачей было обратить внимание прохожих на проблему и заставить хотя бы на минуту задуматься: «А может ли в принципе быть безопасно женщинам в городе?» Потому что реальность такова, что насилие над женщинами происходит везде.

Женщины сталкиваются с насилием, харассментом и домогательствами дома, на улице, в транспорте и во многих других местах.

Финальная акция, прошедшая утром 10 декабря, стала неким заключительным жестом и ответом на наше несправедливое задержание и суд. Активистки создали еще одну скульптуру, повторяющую нашу первую (которую, кстати, нам не дали забрать обратно из суда), поставили ее на постамент на окраине города и закрасили черной краской.

Это был символический жест, отражающий то, что государство пытается заглушить голоса активисток, закрыть глаза на истории насилия, которые происходят с женщинами, на проблемы гендерного насилия и неравенства.

Женщины не получают должной защиты и поддержки от государства. Активистки сталкиваются сами с государственными насилием и преследованиями. И наши голоса заглушаются, действия — политизируются, маргинализируются и выставляются как радикальные, якобы нарушающие общественный порядок.

В этом мы видим продолжение гендерного насилия, продолжение его в институциализированной форме.