Шоураннер «Фишера» Сергей Кальварский: «Нам кажется, что жизнь круче вымысла»
В онлайн-кинотеатре Wink вышли первые две серии «Фишера. Затмения» — продолжения одного из лучших сериалов 2023 года. После премьеры Катя Загвоздкина поговорила со сценаристом и шоураннером Сергеем Кальварским о проклятии второго сезона, «калькуляционном кино» и работе с фактами.
Вы сразу знали, что у «Фишера» будет второй сезон?
Нет, никакой второй сезон снимать мы не планировали, для нас это была законченная работа.
Что вас заставило изменить свое решение?
Долгие переговоры с Федором Бондарчуком! (Смеется.) И Федор, и платформа Wink считали, что первый сезон прошел довольно успешно и нужно снимать второй. Мы с Наташей Капустиной сначала были категорически против этого. Во-первых, мы собирались сменить жанр и снимать совершенно другой следующий проект. Вообще, каждый раз хочется придумывать для себя какие-то новые челленджи! Да и тяжеловато было так долго существовать в этом настроении. Во-вторых, нам казалось, что эта история исчерпана: Фишера поймали, судьба его известна. Что еще об этом можно рассказать?
Мы долго дискутировали на эту тему, предлагали платформе сменить сценаристов и шоураннеров, но Федор был очень убедителен. Тогда мы сказали, что у нас есть ряд условий, на которых мы согласны вернуться. Прежде всего, что второй сезон не будет напрямую продолжением — мы снимем отдельное произведение, которое могут посмотреть даже те зрители, которые не видели первый. То есть это такой путь «Настоящего детектива». Кроме того, мы сменим актерский состав. Кроме Вани Янковского — это наш любимый артист и наш любимый герой, его участие даже не обсуждалось.
Первый сезон «Фишера» понравился критикам и зрителям и попал в список лучших проектов на «Кинопоиске». Это как-то повлияло на решение снять второй сезон?
Успех приятен любому человеку, и я не исключение. Но на мое решение это никак не повлияло.
Для вас с Натальей Капустиной «Фишер» стал сценарным дебютом. Второй сезон было писать легче или сложнее, чем первый?
В каком-то смысле легче, в каком-то — тяжелее. Первый сезон мы писали, не соблюдая никаких правил, писали то, что нам нравилось, сами для себя. Мы вообще не очень верили в то, что этот проект в итоге запустят.
Почему?
Его все время закрывали, Бондарчук возвращал его назад. У нас с Наташей было ощущение, что «Фишер» никому особенно не нужен — это какие-то наши забавы. Все изменилось после того, как мы сдали первую серию: у продюсера НМГС Дениса Уточкина загорелись глаза, и в итоге мы сняли весь сезон.
Возвращаясь к предыдущему вопросу: было сложнее или легче со вторым сезоном?
Понимаете, второй сезон — это очень опасно. Один раз здорово сделать — такое иногда получается, а второй раз, да еще на ту же тему — это уже рискованное предприятие. Плюс за два года, когда мы писали нового «Фишера», изменилась масса законов. Нужно было это учитывать, приходилось бесконечно переписывать сценарий: это уберите, это нельзя.
Кроме того, у нас поменялся супервайзер от НМГ (Национальная Медиа Группа, которой принадлежит кинотеатр Wink. — Прим. ред.), место Дениса Уточкина занял Андрей Золотарев, у которого совсем другой стиль, и с ним надо было привыкнуть работать.
И первый, и второй сезоны «Фишера» сняты на основе реальных событий. Насколько это было для вас важно?
Крайне важно! Это, кстати, касается и других проектов, которыми мы занимаемся. Когда ты берешь жизненную историю, начинаешь ее раскапывать, ты понимаешь, что в ней уже есть драматургия — тебе нужно просто ее грамотно рассказать и украсить.
Нам кажется, что жизнь круче вымысла! Во втором сезоне довольно драматичная развязка: поскольку мы снимали по реальному уголовному делу, нам сразу был известен финал. И масса людей, когда посмотрят последнюю серию, скажут, что так не бывает, но все так и было в действительности.
Как вы работали с фактами, на которых основан сериал? Сидели в архивах?
Мы всегда работаем одинаково. Мы нашли оперативников, которые расследовали это дело. Дальше мы по несколько часов разговаривали с ними и записывали все, что они говорили, на диктофон. При этом у каждого свой взгляд, и их рассказы не всегда совпадают.
Кроме того, мы обязательно стараемся получить так называемое обвинительное заключение. В самом деле много томов, там много лишней для нас информации. Обвинительное заключение — краткая выжимка дела, в которой все предельно ясно. Вообще, хочу отметить: если ты хочешь снимать кино по реальному делу, подготовительный период должен быть очень серьезным.
Вам не страшно смешивать вымысел и реальность в сценарии? Не боитесь исказить реальные события?
Я вам больше скажу: мы их сильно исказили! И в первом «Фишере», и во втором. Я как-то прочитал у Пелевина гениальную фразу — «калькуляционное кино». Такое, в котором все просчитано. Так вот: я ненавижу калькуляционное кино! И с определенного возраста я решил, что буду делать только то, что нравится лично мне. Как бы имея в виду, что зрителем буду я. Чтобы мы сделали какой-то сериал и полностью за него отвечали — и в случае его победы, и в случае провала. Я не хочу подстраиваться и делать что-то, что должно понравиться зрителям, — я только могу надеяться, что они разделят наши вкусы. Поэтому нет, не было страшно.
«Фишер» — сериал про маньяков. Как вы изучали их психологию?
Мне кажется, это гигантская ошибка — думать, что «Фишер» — сериал про маньяков. Мне неинтересно снимать про маньяка. Человек, который убивает других людей, — априори страшное зло. И я не вижу никакого смысла в том, чтобы изучать его психологию, отвечать на вопрос, что на него могло повлиять: его обидели в детстве, избили на улице или с ним еще что-то случилось. Пусть этим занимаются специалисты.
В нашем сериале мы изучаем нормальных людей, которые соприкоснулись со злом. У тех, кто по службе сталкивается с ужасными преступлениями, происходит довольно серьезная профессиональная деформация. Не все могут себя сохранить: некоторые сами ожесточаются, становятся практически злом, другие начинают пить, вымещают свои переживания дома на близких, некоторые не выдерживают и увольняются.
Кроме того, нам интересно, где проходит эта грань между добром и злом, за которой человек может переступить закон для того, чтобы сделать то, что, как ему кажется, нужно сделать. На этот вопрос у меня до сих пор нет ответа.
То есть психологией маньяков вы не занимались?
В этих работах нет. Если вдруг мы когда-нибудь надумаем снимать кино а-ля «Охотника за разумом», конечно, мы будем ее изучать, но сейчас это для нас было не главным.
Мне рассказали, что у вас на съемках был консультант по маньякам.
Нет, специального консультанта по маньякам у не было. Как я уже говорил, мы общались со многими оперативниками, которые вели это дело. Кроме того, у нас есть главный консультант по тому, как ведется расследование. Это известнейший следователь Валерий Евграфович Костарев, который работал в Генпрокуратуре СССР. Это он поймал Фишера — и он же стал прототипом Козырева (его сыграл Александр Яценко. — Прим. ред.) в первом сезоне.
С ним мы советуемся по любым вопросам, которые связаны с деятельностью прокуратуры, следователей, оперативников. Когда мы придумывали какой-то сюжетный ход, мы спрашивали у Валерия Евграфовича, мог бы следователь так поступить — и если он говорит, что такого быть не может, мы так не пишем.
Хотя все равно, кто бы и сколько бы вас ни консультировал, найдутся люди, которые потом в комментариях скажут, что все это чушь, ерунда и так не бывает!
Во втором сезоне у персонажей-следователей тоже были реальные прототипы?
Во втором сезоне появляются новые персонажи. Ирина Старшенбаум играет исполняющую обязанности начальника милиции этого города. Но ее героиня — это скорее собирательный образ, в котором объединены несколько персонажей. Одну из главных ролей сыграл Никита Худяков — это его дебют в кино и, как мне кажется, блестящая роль. Вот у его героя был конкретный прототип.
Недавно вышел сериал «Аутсорс» — тоже про маньяков и тоже с Иваном Янковским в одной из главных ролей. Не боитесь, что зрители будут сравнивать его с «Фишером»?
Нет, не боюсь. «Аутсорс» — прекрасный сериал, сильнейшая работа, если будут сравнивать с ним, это очень здорово. А Вани Янковского много не бывает! Он очень тонкий, очень мощный артист, который умеет перевоплощаться — я не сказал бы, что его герой в «Фишерах» похож на персонажа в «Аутсорсе». В «Аутсорсе» он соприкоснулся со злом и сам стал злом, у нас наоборот.
У второго «Фишера» отличные локации, очень атмосферные. Как вы их выбирали?
События, которые легли в основу второго сезона «Фишера», происходили в центре России, но мы перенесли их на юг. В голове мы держали Сочи, но он с 90-х сильно изменился, там везде современная застройка, и поэтому мы снимали в Абхазии.
Нам нужен был яркий визуал. Представьте себе луна-парк: горки, смех, мороженое, сладкая вата, дети и родители — все счастливы. И вдруг все пропали — никого нет, холодно и только ветер носит листву. Эту атмосферу курортного города в несезон, где люди веселились, а потом идет дождь, мокро, холодно и страшно, мы хотели передать. Как у Бертрана Блие или Сергея Соловьева в «Ассе». Пальмы с шапками снега — такое на всю жизнь запоминается.
Вы пишете сценарий вместе с Натальей — как это происходит? У вас есть какое-то распределение обязанностей?
Мы разговариваем: каждый сидит у себя дома — и мы говорим по телефону. Это продолжается часами, мы можем так говорить шесть, семь часов в день. У нас есть общий Google Doc, в который мы записываем все, что сочинили.
Мы смеемся, что мы с Наташей как Ильф и Петров. Я имею в виду не талант, а метод работы. По воспоминаниям, как у них было: один сказал фразу, второй ее подхватил. Вот у нас так же! (Смеется.) Кстати, в их комнате в редакции висел плакат, на котором было написано: «Братство, бл******, пароходство». Мы такой тоже к себе в офис повесили!
В первом сезоне на заставке «Фишера» звучал такой скрипучий кавер на «Крылатые качели». Во втором — Where Did You Sleep Last Night?, переведенная на русский. Почему вы снова решили использовать кавер?
Мы очень долго выбирали музыку. Сначала мы думали про песню «Браво» «Чудесная страна» — мы сделали на нее такой же мрачный кавер, как и на «Крылатые качели». Я созвонился с Евгением Хавтаном и попросил его продать нам права на песню. Но мы не смогли договориться по деньгам: сумма, которую он запросил, не вмещалась в рамки сметы.
Мы долго ломали голову, искали другие песни. И тогда наш композитор Олег Карпачев предложил Where Did You Sleep Last Night? — и сам ее и спел. Мы сразу сказали, что это очень круто и что мы ее берем.
Вы с Натальей шоураннеры и сценаристы «Фишера». А вы не хотели сами его снять?
Я как раз собираюсь — есть сериал, который я хочу снять сам как режиссер, скоро расскажу о нем. А сейчас я страшно увлечен постановкой в театре — меня от этого просто штырит, как от наркотика.
Как вы попали из кино в театр?
Так получилось, с чего я начинал, к тому и вернулся. В свое время я закончил Ленинградский театральный институт по специальности «артист драматического театра». Я работал в Театре Ленсовета у Игоря Петровича Владимирова, потом в театре «Буфф».
Потом у меня родился ребенок, нужны были деньги, а артисты тогда ничего не зарабатывали — и я это бросил. А несколько лет назад мы сидели в компании с Костей Богомоловым, и я в шутку сказал, что давай я у тебя сыграю роль в спектакле. А он серьезно ответил: давай ты лучше его поставишь. Так появился спектакль «Пигмалион» в Театре на Бронной. Из пьесы Бернарда Шоу там нет ни одного слова, мы с Наташей взяли только идею — он про сегодняшнюю Москву, про коучей, которые нескончаемо всех переделывают. Этот спектакль довольно успешно идет уже второй год.
Сейчас мы работаем над второй постановкой — «Бесприданница». От Островского опять же останется один скелет, время действия мы тоже изменим, но это будут не наши дни. Сейчас мы в процессе репетиций.
Что вам так нравится в театре, чего нет в кино?
Живость момента! Ты ничего не можешь исправить или подчистить. Не бывает двух одинаковых спектаклей, каждый неповторим, даже если в них играют одни и те же актеры. Я одно время приходил на каждый показ «Пигмалиона» и смотрел его из зала, следил за реакцией зрителей. И всякий раз зрители реагируют иначе, над чем-то другим смеются. Мне никогда не надоедает за ними наблюдать.