Человек на остановке

Один из самых знаменитых авантюристов последних десятилетий не только в российском, но, пожалуй, и в мировом масштабе, он скончался от сердечного приступа – и не в роскошном поместье, не в элитном медицинском комплексе, не на тюремной шконке, наконец. То, что не минует никого из нас, настигло его на автобусной остановке – как какого-нибудь обывателя, одного из тех, кто пострадал от комбинаций АО «МММ». Многих такое завершение жизненного пути поразило настолько, что смерть Мавроди превратилась в мем и источник художественной рефлексии. Скажем, современный стихотворец Павел Егоров откликнулся на смерть Мавроди такими строками:

Человек на остановке жутко смотрит в небосвод.

Человек на остановке явно не автобус ждёт.

Человек на остановке не шевелится, не спит,

Человек на остановке прямо в самый корень зрит.

К человеку вдруг подходят синих грузных тела два,

К человеку свет наводят – это фельдшер и сестра.

К человеку иглы тянут во спасенье вещество,

Но ему уже не надо, он не здесь уже давно.

Его жизнь, во всяком случае в девяностые, была буквальной реализацией формулы «Нет такой трудности, которую не превозмогло бы нахальство». История компании «МММ» и Сергея Мавроди в очередной раз подтвердила: что угодно возможно продать кому угодно. Бизнес, или, условно говоря, «бизнес» Мавроди, как известно, был построен по принципу пирамиды – когда те, кто на самом верху, незначительное меньшинство, оттопыриваются за счёт большинства, тех, кто оказался в основании этой самой геометрической фигуры. В случае с Мавроди ирония судьбы заключалась ещё и в том, что он, человек на вершине, оказался гораздо менее удачлив, нежели его многочисленная обслуга, вроде бы стоящая много ниже по социальной лестнице: жизнь взаперти на съёмной квартире, десятилетиями тянувшийся стресс, суды, тюремный срок… Не говоря уже про проклятие миллионов жертв и в том числе родственников – жить с фамилией Мавроди нынче примерно то же самое, что и с фамилией Чикатило.

Но ведь прекрасно при этом себя чувствовали разнообразные, как сказано в мультике про Карлсона, телевизионные деятели искусств, все эти медиаменеджеры, актёры – режиссёры – продюсеры, рекламные агенты, с удовольствием осваивавшие огромные рекламные бюджеты, всемирно учёные профессора-экономисты, правительственные эксперты и прочие платные болтуны, не понимавшие якобы, что вообще происходит и к чему это всё идёт; правоохранители, «проглядевшие» аферу века и не сумевшие ничего сделать, когда Мавроди фактически купил себе статус депутата Государственной думы – ради неприкосновенности. И никто ничего, как выясняется, сделать не мог: «Закон для меня свят, я немею перед законом». У многих из этих выгодоприобретателей, вольных или невольных соучастников аферы тысячелетия, и в том числе благодаря деньгам от Сергея Пантелеевича и прочих пирамидостроителей, вот уже почти тридцать лет всё очень и очень неплохо. Во всяком случае, насколько известно, никто на помойке не роется.

Не говоря уже о том, что, по разным свидетельствам, когда у Мавроди начались проблемы, из офисов МММ было вывезено семнадцать КамАЗов с наличными. Судьба их неизвестна.

Много вопросов и пересудов вызвал относительно мягкий приговор Мавроди: четыре года и шесть месяцев лишения свободы, освобождён прямо в зале суда за отбытым в следственном изоляторе – да сейчас за банальную взятку дают больше. Я некомпетентен оценивать работу правоохранительных и судебных органов, но для меня очевидно, что вся эта история, несмотря на все книги и фильмы, ей посвящённые, так и не была адекватно проанализирована силами искусства и общественных наук. Человек, как известно, есть продукт сложного взаимодействия с миром, другими людьми, и было бы печальным упрощением сводить взлёт и падение АО «МММ» и его первого лица исключительно к личности самого С.П. Мавроди: дескать, печальный фрик с внешностью ботана-аутиста взял да и надул в одиночку несколько миллионов.

Так не бывает.

А как бывает? В этом, надеюсь, инженеры человеческих душ ещё разберутся. Просто ради того, чтобы подобное не повторялось – во всяком случае, в таких масштабах.

Сергей Князев,

Санкт-Петербург