Футболист СССР работал в КГБ, но потом разочаровался и ушел. Вот что ему не понравилось: «Это предательство!»
А ведь Комаров был одним из лучших в органах!
У советского полузащитника Игоря Комарова, поигравшего в 1980-е ленинградские «Динамо» и «Зенит», постигроцкая карьера сложилась очень нетипично. Бросив любимый вид спорт из-за многочисленных травм, он поступил в киевскую школу КГБ и после ее окончания вернулся работать в родной Ленинград.
«Трудился оперативником в ленинградском Управлении КГБ. Антитеррор, незаконное хранение оружия, «черные копатели»…», — вспоминал Комаров. «В школе, под сценой, как-то обнаружили целый склад боеприпасов! Там же был пулемет. В идеальном состоянии, в масле, завернутый в пергаментную бумагу. Это был 1988-й. А в Тосненском районе задержали умельца, который выкапывал мины, разводил костер и выплавлял тол. На болоте, в одиночестве!»
Бывший футболист признавался, что служба давалась ему легко, а из школы КГБ он вообще выпустился в статусе лучшего студента группы.
«КГБ, за исключением технических служб, — это общение. В какой-то момент я понял, что могу людей уговаривать, убеждать, вербовать. Начиная беседу, порой не знаешь, как ее выстроить, на что зацепить человека. Потом интуитивно нащупываешь ниточку, которая позволяет четко объяснить, почему он должен поступить так, а не иначе. Был, например, тест: идет по улице мужчина, к нему надо подойти, заговорить непринужденно, выяснить, чем занимается… У меня получалось!
Помните правила Глеба Жеглова? Подвинь собеседника к разговору о нем самом. Внимательно слушай, найди тему, которая ему близка. Заинтересуй. Только не про себя говори — про него! И он сам все расскажет!», — говорил Комаров.
Впрочем, надолго в КГБ бывший футболист не задержался. Примкнув к органам в средине 1980-х, уже в 1992-м году он решил их покинуть в звании старшего лейтенанта. Комаров признавался, что разочаровался в службе. И вот почему:
«К 1992 году творилось уже черт-те что. Все были в ужасе, когда Бакатин, последний глава Комитета, передал американцам схемы размещения подслушивающих устройств в здании посольства США в Москве. Это же предательство! А я собрал серьезные материалы по известному революционному объекту. Речь шла о контрабанде. Но мне сказали: «Игорь Владимирович, возбуждать уголовное дело не будем. Не то время…», — говорил Комаров.
В итоге бывший футболист подал заявление об уходе. И спустя некоторое время, пусть и не без определенных трудностей, все-таки уволился.
«Вал увольнений из КГБ начался позже. Я же написал заявление одним из первых, и руководство отреагировало нервно. Отпускать не хотели, грозили легендарной фразой: «Попасть к нам трудно. Уйти — еще труднее». Но просто перебирать в кабинете бумажки надоело. От оперативной внештатной должности отказался, побеседовал с психологом — и восвояси. Нужно было убедиться, что уходишь в сознании, не идиотом. Теоретически он может направить на дополнительную комиссию. Если врачи зафиксируют, что неадекватен, уволят с пометкой. С ней нельзя работать на оборонном предприятии», — вспоминал футболист.
После жизнь Комарова закрутилась еще круче. В 1990-е он стал учредителем оборонного предприятия, а в конце десятилетия бежал от наемных убийц в Бельгию, где продолжил бизнес.
Когда на родине стало безопаснее, бывший футболист вернулся. Впредь он возглавлял Управление безопасности предприятий газового хозяйства в «Газпроме», работал в правительстве Санкт-Петербурга, где занимался системами видеонаблюдения, а затем занял пост помощника главы администрации Всеволожского района Ленинградской области Владимира Драчева.