Артем Ребров – про эпоху Карпина в «Спартаке»
Друзья, всем привет! Пока в России лютует холодная зима, предлагаю всем согреться теплыми воспоминаниями о начале моей карьеры в «Спартаке», поговорить о раннем Карпине, легионерах и русских игроках тех лет. Историй много, поэтому предлагаю сразу к делу!
* * *
Моя карьера в «Спартаке» началась при Карпине – я перешел из «Шинника». В последние дни в Ярославле с меня просто пылинки сдували и даже просили не тренироваться, чтобы не дай бог не сломался: я же пришел сюда бесплатно, а «Спартак» за меня что-то платил.
Когда ехал подписывать контракт, даже не осознавал, что возвращаюсь домой, в Москву, к семье. Мысль была одна: «Еду в «Спартак»!». Передо мной будто красная тряпка была, а на ней написано это магическое слово.
Прихожу подписывать, а там Валера (не подумайте, что панибратство – я очень уважаю Валерия Георгиевича, но в этой колонке, думаю, могу позволить себе иногда называть его по-народному) сидит. Я с ним никогда так близко не общался, сразу вспомнил постер из детства – как он Украине забивает. Дальше на базу приехал – выдали гору вратарской экипировки. Потрогал ее – мягкая, тепленькая. Я даже поверить не мог, что все это в реальности происходит.
После первой тренировки Дикань и Коля Заболотный ушли мыться и переодеваться, а Тихонов мне говорит: «Пойдем, по воротам тебе побьем». Я думаю: «Господи, да пожалуйста, старички мне тут забьют, что ли». Тихонов ставит пять мячей на линию штрафной под левую ногу, а Карпин – под правую. В итоге они мне то ли 8, то ли 9 забили.
Валера смотрит на все это: «Че, бракованного привезли? Или не того?». Я про себя думаю в шоке: «###, что происходит? Как все это залетает?». Потом понял, что зря их недооценивал: понятно, что с годами люди теряют скорость, но удар остается – он вообще никуда не девается. Особенно Тихонов меня поражал на тренировках: чуть идешь читать удар в дальний, он тут же ближний кладет – ну просто все видит.
Дебют в РПЛ за «Спартак» случился после страшной травмы Диканя, когда в него въехал Кержаков. Жуть полнейшая: выхожу на поле, а у меня из головы разбитое лицо Андрюхи не уходит. Мне кажется, из-за этого даже волнения не испытывал – больше думал, что там с Диканем. Вышел, мы проигрывали 0:2, потом забил Дзюба – так и закончили.
Андрюха потом рассказывал, что после того случая ему стало страшно лететь головой вперед, больше шел ногами. По себе тоже замечаю, что с возрастом начинаешь думать об этом – тоже страшно становится. Я спрашивал Риомми: «Что со мной происходит?». Он отвечал, что это нормально, что чуть меняется сознание с годами. В молодости я вообще как ошарашенный летел головой в ноги, каждый месяц травму получал из-за этого. Катя и отец меня всегда ругали: «Ты что делаешь? Тебя дома дети ждут, а ты башкой вперед летишь в соперника».
Что тут ответишь? Что вратари не очень нормальные люди? Что мы за это зарплату получаем? Что работа такая? Ну вот я не полечу головой вперед, а нам гол забьют. Что я скажу команде? Короче, близким не объяснить. Надо в воротах побывать, чтобы понять, как можно прыгнуть головой вперед на нападающего.
Так вот в том длинном сезоне-2011/12 сыграл 8 матчей. Было приятно, что поучаствовал во втором месте, в возвращении в Лигу чемпионов. Особенно запомнилась гостевая победа над «Зенитом» вдесятером (3:2). Возможно, неожиданно прозвучит, но для меня эмоции во время гола Кариоки были где-то на уровне чемпионства.
Кстати, после той игры звонил Семаку – извинялся. Он забивает с пенальти, а Кержаков бежит за мячом. Я мяч выхватываю и выбиваю. Керж мне говорит: «Ты что, идиот, что ли? Сэм сотый гол забил!». После игры через общих друзей телефон нашел, позвонил: «Серег, прости, не знал».
В конце сезона было даже как-то жалко, что вместо Карпина тренером стал Эмери. Тогда, по-моему, думали, что в Лигу чемпионов мы не попадем, уже с Эмери договорились, а Карпин все-таки занял второе место. Да, Валера остался гендиректором, но, думаю, ему не очень подходит такая работа. Карпину надо постоянно быть в движении, быть на поле, быть в процессе. Наблюдать за всем из офиса – не его история.
Карпин к вратарям особо не лез. Валера и не ругал, и не хвалил. Разве что шутил: «Ну что, мешки, будем сегодня хоть что-то отбивать-то?». От Эмери он только перенял тему, что вратари должны ногами хорошо играть. Когда Карпин вернулся, он ее продолжил. Песьяков уже в интервью рассказал, как это было – я кратко напомню. Валера встал в ворота, на него побежал Веллитон, он его между ног обыграл и начал атаку. Смотрит на нас: «Че, сложно, что ли?».
Особая тема, конечно, была с лишним весом. Помню, к нам пришел Беляш – идет на ужин и видит такую картину: сидят пацаны, салфетку бросили перед собой и ничего не едят. Динияр удивился: «А чего вы сидите просто так?». Ему отвечают: «Завтра тебе вес назначат – и поймешь». На следующем ужине Беляш тоже сидел с салфеточкой вместо тарелки.
Мы с Беляшом дружим с детства, жили в одном номере, много разговаривали. Динияра часто заводила манера общения Карпина: «Тема, да кто ему дал право вас мешками называть?». Я отвечал, что ничего страшного – это же несерьезно. Беляш стоял на своем: «Это неуважение к человеку!». Я говорил: «Ты считаешь, что неуважение, а я ничего страшного не вижу, для меня нормально – как и дрова про полевых».
Мое мнение, все подколы Карпина – они не злые. Как бы он ни называл всех мешками и деревьями, не понимаю, как на это можно обижаться.
Я почти не застал времена, когда был штраф 100 долларов за 100 граммов – при мне штрафовали, если вес был больше нормы на 1 кг. Люди чего только ни делали, чтобы этого не допустить: кто-то лежал в горячей ванной весь вечер и варился как креветка, чтобы вода вышла. Кто-то с утра перед тренировкой по лестнице бегал в болоньке, кто-то вообще клал два пальца в рот, чтобы проблеваться. Что угодно делали, лишь бы воду лишнюю согнать. Ну окей – вес вы скинули, а дальше как целый день тренироваться? Ты с утра уже без сил. Когда Карпин узнал, был в шоке: «Вы что, совсем с ума сошли?». Начал объяснять: «Я это делаю не для того, чтобы вы херней занимались, себя истязали».
После этого он и начал перестраиваться, отношение к тем же взвешиваниям, например, менять. Здесь то же самое, как с оценкой мастерства футболистов, когда он всех по себе равнял. Сделал поправку на то, что не у всех такая конституция, как у него, что не все такие худые, что не у всех такой обмен веществ. Слышал, сейчас в «Ростове», конечно, нет такого контроля веса, какой был в «Спартаке», но все равно Карпин за этим очень следит.
Еще одна фишка Карпина тех лет – долгие, бесконечные разборы. Иногда мы реально могли сидеть два часа. Валера подходил к игроку: «Почему проиграли?». Человек отвечает: «Не настроились». Валера уточняет: «Это понятно. А проиграли-то почему?». Человек снова отвечает: «Плохо мяч держали». Валера опять: «Это да, но проиграли-то почему?». И так до бесконечности, он мог реально так опрашивать одного человека минут пятнадцать.
Я не застал знаменитую драку с «Тереком», но вообще при Карпине было много латиноамериканцев – и это всегда эмоции. Что любопытно: тогда с «Тереком» дрались русские против иностранцев, а на самом деле аргентинцы с бразильцами не очень ладили. Вот, например, Ари и Веллитон в нападении, а Рохо, Пареха и Инсаурральде в защите. Как же они любили друг с другом закуситься, постоянно их разнимали. У Инсаурральде мельница огромная; когда разнимаешь – главная задача, чтобы тебе самому не прилетело. При этом драки – это на самом деле неплохо, это говорит о неравнодушии. Почти во всех моих командах случались драки.
Однажды я получил от Зе Луиша. Мы играли с «Оренбургом» в чемпионском сезоне, нам поставили пенальти. Он спорил, я начал его оттаскивать. Мы вроде по габаритам похожи, но он отмахивался и случайно зарядил мне локтем в челюсть. Не знаю даже, как она не улетела. Короче, удержать Зе было просто невероятно сложно, такой здоровый.
Раз уж говорим про эмоции легионеров тех лет, то сразу вспоминается Макгиди. Вот уж кто был сумасшедший! Прихожу на тренировку с утра – Эйден весь заведен. Спрашиваем его, что случилось. Он рассказывает, что ехал в машине – его подрезали. Ну, вроде бы обычное дело, но Эйден очень эмоционально переживал случившееся. Этот эпизод на дороге мог повлиять на его настроение на целый день, повлиять на настрой на тренировке.
Необычный момент был с Парехой. Играли с «Динамо» в «Лужниках», заходим в перерыве в раздевалку, а он там чуть ли не в конвульсиях бьется. Думаем, что такое – эпилепсия, что ли? Короче, его заменили, он помылся, переоделся, пришел в себя. Вернулся на лавку и начал там скакать, руководить, кричать – вот такое неравнодушие. Аргентинцы – самые непредсказуемые ребята, которых только встречал. Когда они с Инсой играли, мы постоянно гадали перед матчами – получим красную или не получим. Причем в обычной жизни они милейшие, пьют мате и сидят спокойно на расслабоне. Как только на поле выходят, что-то происходит.
Интересная деталь про Эменике. Помните, какой он здоровый был? При этом и 10 раз отжаться не мог. Десятку сделает и все – умирает. Вот бежать быстро и бить со всей дури – легко, а функционалка слабая.
Последний матч Карпина с «Анжи» прекрасно помню – перед игрой было видно, что он не спал всю ночь, но держался достойно. Хотя до этого еще проиграли «Тосно» в Кубке – тогда вообще удивительная раздевалка была после, тишина гробовая стояла. Мы не грустили – понимали, что результата нет, скорее всего, будут перемены.
Мне было классно с Георгичем работать. Больше скажу, что до Тедеско он вообще был моим любимым тренером в «Спартаке». Мы до сих пор в отличных отношениях, на играх всегда к нему подхожу, с интересом общаемся. В последний раз спросил, как дела. Он ответил: «Ну, видишь, вас обыграли, так что нормально!».
Автор: Артем Ребров