Как в Челябинском театре кукол поставили «Любовь и голуби»
Премьера, так уж вышло, стала невольным проникновенным некрологом — режиссер всенародно любимой лирической комедии Владимир Меньшов совсем недавно ушел из жизни. Как и зачем ставить в кукольном театре «Любовь и голуби»? И почему это сегодня единственно возможная форма для такой истории?
Выросший, точнее, даже постаревший Ленька приезжает в родовое гнездо. Голубей тут давно нет. Родителей, как мы понимаем, тоже. Желания жить тут, на «этой фазенде», также не заметно. Сын Васи Кузякина ждет «в этой дыре» покупателя на дом и участок — видимо, представителя движения деревенского дауншифтинга.
В ожидании Леня сначала ругается с, видимо, женой по телефону, а затем не очень удачно лезет на голубятню и опрокидывается с грохотом. И тут калейдоскопом запускаются воспоминания из того счастливого (несмотря ни на что) года, когда его забирали в армию.
Так начинается спектакль «Любовь и голуби» в Челябинском театр кукол, в постановке питерского режиссера Алексея Смирнова. Первоисточник тот же, что у фильма — пьеса Владимир Гуркина.
Те же цитаты — «Людк, а Людк!», «Сучка ты крашена», «Шо характерно — любили друг друга!» и т. д. Те же сюжетные повороты — от импровизированных поминок до распивания коктейлей с разлучницей Раисой Захаровной. Смотришь спектакль, а вторым экраном перед глазами бегут кадры из фильма. Интересный такой эффект получается, даже непонятно, с чем сравнить — ну, например, будто бодрствуешь и видишь при этом сон наяву.
Артисты кукольного играют великолепно, даже маленькая роль смешно хрюкающего поросенка с большими ушами вышла на ура.
И Надюха, и Вася, и дядя Митя, и баба Шура, и младшая Оля, и, разумеется, непревзойденная Раиса Захаровна — все узнаваемы, и, кажется, даже интонации — те же, что в кино, снятом 36 лет назад.
Смеются, радуются, ругаются, плачут в три ручья, визжат и даже пьют горькую (да-да, имейте ввиду, что спектакль этот для лиц старше 16 лет).
Декорации лаконичные, но при этом тоже какие-то бездонно-объемные — крутящийся параллелепипед в центре сцены превращается то в деревенский домик, то в сочинский пансионат, то в причал, на котором муж и жена начинают новый медовый месяц. Детальки в квартире Кузякиных — и вовсе удар в самое сердце: если вы жили в деревне, у вас в доме были обои в цветочек и тканевый круглый абажур с кисточками, то готовьтесь заплакать, иначе этого не выдержать.
А уж хлопчатобумажный пододеяльник с квадратным вырезом посередине, играющий периодически роль занавеса, — и вовсе скоростная машина времени...
Кроме кукол, на сцене появляются то ли ангелы, то ли призраки в белых одеждах.
Они иногда копируют действия кукольных героев, иногда — просто наблюдают. Они безмолвные, и Ленька их не слышит.
Вся эта жизнь — сон. Которая пролетела, как птицы над голубятней. Нет той страны, в которой все это было. Нет бесплатных путевок на море и сельпо; нет больше мечты «посидеть в баре в городе», потому что бары есть везде... Нет, увы, уже даже того человека, который снял всенародно любимый фильм.
Зачем ставить такой спектакль на сцене кукольного? Да вот как раз за тем: запечатлеть ушедшую эпоху в этом сказочном виде. Чтобы в финале теми самыми голубями полетели над сценой и дядя Митя, и баба Шура, и Людка, и Вася, и Надюха... И этот полет над гнездом семьи — наверное, лучшее, что останется в памяти постаревшего Леньки. Который, увы, не стал сохранять дом, и все-таки решил пустить его с молотка. Потому что нет в его жизни с ее навигаторами, айфонами и и нервами больше ни любви, ни голубей.
Этот спектакль — теплое послание тем, кто ту жизнь еще помнит. Кто прожил ее в деревне, у медленной глубокой реки, в доме, котором не принято было запирать на ключ. Владимир Меньшов в 1984 году снял фильм о том, что человек в минуты отчаяния и трудностей возвращается в свой дом, на свою землю. Людка бежит к родителям из Иркутска от мужа-тирана, Вася бежит от Раисы Захаровны с ее инопланетянами и тертой свеклой, из ее городской обустроенной по последнему слову моды и техники квартиры, обратно — к Надюхе и детям...
Режиссер Алексей Смирнов в 2021 году поставил спектакль о том, что этот возврат уже невозможен. Вот так, ешкин кот.
И ничего не поделаешь.