«Заходишь посмотреть, кто пишет, а это левые аккаунты». Пронкин — о выступлении на Олимпиаде и травле в соцсетях

Беседует Сергей Лисин.

Валерий Пронкин завершил олимпийский финал в метании молота с восьмым результатом — 76,72. Результат этот он показал в первой попытке, затем были подряд три незачетных, а потом еще две, но гораздо скромнее (75,94 и 74,73).

На фоне метров, которые «наметали» призеры — 82,52, 81,58 и 81,53, — это, конечно, скромно. Даже если бы Пронкин повторил свой личный рекорд (79,32), то занял бы шестое место.

Кандидатура Пронкина, после того как ВФЛА включила его в список из десяти спортсменов, заявленных на Олимпиаду, вызвала в легкоатлетических кругах настоящий взрыв. Ситуацию усугубило, что включение Валерия было обусловлено тем, что прыгун с шестом Тимур Моргунов в последний день подачи состава «десятки» в международную федерацию все еще не имел нейтрального статуса и, соответственно, не мог быть в нее включен.

Поэтому выступление Пронкина на Играх, как бы это ни казалось субъективным, по мнению автора, стоит рассматривать именно через ситуацию, когда ему едва ли не в лоб говорили: «Ты недостоин, ты лишний». Говорили это перед первой Олимпиадой в карьере спортсмена. С обсуждения этого момента мы и начали интервью.

— Начать хочу с того, что ваше включение в «олимпийскую десятку» вызвало очень много разговоров и споров. Это давило?

— По этой причине я удалился из всех социальных сетей. Я прекрасно понимал, что это нереальная ответственность, и она давила на меня изо дня в день.

[Хочет что-то добавить, но осекается.]

— Сложно было на самом деле отвечать на ваш вопрос. Заходишь в соцсети, а на тебя набрасываются из ниоткуда, словно ты самое говно, я извиняюсь.

— В личку писали?

— Да.

— Подозреваю, незнакомые люди.

— Заходишь посмотреть, кто пишет, а это левые аккаунты. В основном в инстаграме. Было еще много комментариев в духе: «По всем понятно, вопросов нет, а вот вместо Пронкина лучше бы взяли того-то». Ребята, это не я решал, почему вы на меня набрасываетесь? Я такой же спортсмен, как и вы. Да, у меня сезон не сложился, я в июне заболел после того, как на Кубке федерации метнул 79 метров. Пришел на первую тренировку после болезни, метнул 65 метров и думал, что это все.

— Коронавирус?

— Не знаю. Может быть, да, но я не думаю, потому что мы тесты сдавали, и они не показали вирус. Я не знаю, что было. За два дня до Кубка федерации мы с женой пошли в Адлере посмотреть на закат. Поднялся ветер, и меня то ли просквозило, то ли что-то еще. На следующий день встаю, у меня температура, глаза болят, все ломит. Ну, что… «Колдрекс» выпил, на следующий день же старт. Организм как-то мобилизовался, в день старта ничего не болело. Отвыступал, метнул, как уже сказал, 79 метров, все было хорошо. Пришел в номер и меня как по щелчку пальцев вырубило. Температура 38. А мне нужно в Москву. Приехал, и вообще все плохо было.

— Как выбирались из этого состояния?

— Мы с тренером как-то выбрались. Сегодня мог дальше метать. Силы были, но я не справлялся.

— Тогда давайте сегодняшний финал по попыткам разберем.

— Первый бросок, 76 метров — обрубленный, короткий.

— По артикуляции русскоговорящие поняли, что вы высказали то ли в свой адрес, то ли в адрес молота.

— Нет, только в свой адрес. Во всем виноват я сам, в том, что сегодня творил.

— Ок, в первой зажались. Что было причиной трех подряд неудачных попыток затем?

— Во второй перетянул. В этих попытках было большое желание метнуть лучше, и я зажимался, а метать нужно свободно.

— Пока вы метали, я общался с Сергеем Литвиновым-младшим, и он сказал, что вы, будучи высоким спортсменом, метаете с трех оборотов, а это практически не оставляет права на ошибку.

— Я всю жизнь метаю с трех, никогда не думал о том, что это как-то меня лимитирует. Мы с тренером не видим смысла переходить на четыре, есть за счет чего добавлять и с трех оборотов.

— Помимо болезни и буллинга в соцсетях, уже здесь, в Токио, были какие-то факторы, которые могли повлиять на сегодняшнее выступление? Михайло Кохан сейчас жаловался, что до столовой идти километр.

— У нас не километр, поменьше. Но по вечерам было веселье. Мы жили с Акименко и Иванюком в соседних номерах, и на соседнем балконе собирались люди. Я не знаю кто это был, но танцевали, шумели до двух-трех часов ночи. Полиция ничего не делала. Было слышно даже при закрытом окне и в берушах.

— Это спортсмены были?

— Я не знаю. С моим зрением их сложно было идентифицировать.

— Что скажете о втором месте норвежца Эйвинда Хенриксена? Он приехал сюда с лучшим результатом сезона 77,70, а уезжает с новым национальным рекордом 81,58 и серебром Игр.

— Красавчик, у него сегодня все сложилось. Искренне рад за него.

— Если посмотреть результаты сегодняшнего финала, то становится понятно, что в дальнейшем, чтобы попадать в призы на крупных стартах, нужно быть способным за 80 метров метать ночью, босиком и пьяному. У вас личный 79,32. За счет чего добавлять?

— Да, за 80 нужно метать, 100%. Мы с тренером общались на эту тему и понимаем, за счет чего. Посмотрим в следующем сезоне, как получится. А сейчас нужно чуть остыть, отойти головой, чтобы лишнего не натворить. И уже затем решить, что делать дальше.

— В завершение — о теме, с которой начали. Получается, у нас не умеют болеть за своих, поддерживать спортсменов?

— Я не знаю. Никого не хочу обидеть. Мне искренне жаль, что Тимур Моргунов сюда не поехал, искренне. Медаль у него была бы 100%, уверен, он бы претендовал на золото. Про себя могу честно сказать, что сегодня боролся до последнего, все силы оставил в секторе, выжал все из себя.