«Все эти годы на Федуна идут нападки, а он продолжает усердно работать для «Спартака»
— Болельщики до сих пор ассоциируют Рената Сабитова со «Спартаком». Получается ли сейчас следить за любимым клубом?
— Я всегда с особой теплотой и поддержкой относился к «Спартаку». Следил и за последними матчами. С «Локомотивом» погодные условия были очень тяжелые. Снег, борьба, один удар в створ ворот — поражение. Но ничего страшного, впереди еще есть матчи. Думаю, все наладится в плане результата.
— Насколько тяжело играть в таких условиях?
— Погодные условия сильно влияют на игру. Тяжело сказать, стоило ли переносить матч. Мы выросли на поговорке «Матч состоится в любую погоду». Условия были одинаковыми для двух команд. Может быть, для более качественного футбола игру стоило перенести. С другой стороны, если болельщики и команды уже приехали на стадион, все-таки лучше, чтобы матч состоялся.
— «Спартак» сейчас плотно закрепился во второй половине таблицы. Вас пугает такая картина?
— Как я уже сказал, полностью поддерживаю «Спартак» и верю, что к концу сезона все будет лучше.
— Какие у вас впечатления от Паоло Ваноли?
— Если человека позвали в такой клуб, значит, он действительно сильный специалист.
— Он любит покричать на футболистов, производит впечатление строгого тренера. По вашему опыту, такой подход работает на профессиональном уровне?
— У меня опыт пока не такой большой! На моем тренерском обучении говорили, что каждый должен выбрать свою тренерскую философию. Ваноли выбрал такую, не первый день с ней работает, так что он лучше нас с вами понимает, что и как ему нужно делать.
— Если из «Спартака», как из «Краснодара», уедут все легионеры, что будет с клубом?
— Если так случится, значит, будут играть свои футболисты. Не будем забегать вперед, но я думаю, «Спартак» все равно будет жить и процветать. Ничего страшного не произойдет.
— Леонид Федун потерял часть своего состояния, но продолжает финансировать клуб. Вам доводилось с ним общаться во времена карьеры в «Спартаке»?
— Да, у меня была одна история. Я получил травму плеча и не участвовал в матче. Леонид Арнольдович зашел в раздевалку, со всеми поздоровался, подошел ко мне и спросил про самочувствие. Для меня это показатель. На него все эти годы какие-то нападки постоянно идут, а человек продолжает и продолжает усердно работать для клуба. «Спартак» живет, он делает все для команды. Я всегда относился к этому человеку с благодарностью. Считаю, что он большой молодец и доказывает это, продолжая поддерживать «Спартак», несмотря на финансовые потери и происходящее в мире. Держит удар!
— Он часто появлялся на базе и тренировках?
— Да, на базе у нас были встречи перед чемпионатом, все обсуждали. Не оставлял нас. Появлялся нечасто, но он всегда был с нами.
— Какое впечатление он вообще производит как человек?
— Я был в приятном шоке, когда он подошел ко мне и спросил про травму. Но вообще он производит впечатление спокойного и скромного человека.
— Общаетесь с кем-нибудь из нынешнего «Спартака»?
— С Темой Ребровым мы дружим с детства. Созваниваемся с ним, больше общаемся по-дружески, но поддерживаем друг друга и по работе.
— Что он рассказывает про свою новую позицию?
— Стараюсь не залезать ему глубоко в душу. Знаю, что работы у него прибавилось. Он всегда говорит: «Работаю!»
— С какими чувствами сейчас вспоминаете свой спартаковский период?
— С благодарностью. «Спартак» в футбольном плане был моим пиком. Я все команды и каждого тренера вспоминаю с благодарностью. Каждый коллектив подарил мне друзей, многие уже тоже закончили карьеру футболиста и начали новую страницу.
— Про игроков «Спартака» того времени ходили слухи, что они вообще не вылезают из ночных клубов. Так ли это было на самом деле?
— Это вообще моя любимая тема! Почему-то всегда всем интересно именно это. Но было не совсем так. Признаюсь, что мы ходили в ночные клубы, но только тогда, когда было можно. Меня даже не всегда туда пускали! Мы знали, когда можно сходить. У меня как-то спросили: «Вы согласны, что после поражений лучше не ходить в такие места?» И я согласился. Но старался и оправдать всех нас. Мы тоже люди. Может быть, у брата свадьба. Как можно не прийти? Это просто как пример. Так что в клубы ходили, когда можно. При этом я согласен, что после поражений это плохо.
— А мог ли кто-то прийти на тренировку с похмелья?
— Нет, это исключено, такого не было. За каждым не проследишь, но все были профессионалами, понимали, когда можно отдохнуть.
— Кто из игроков того «Спартака» запомнился больше всего?
— Вообще все. Еще до перехода в «Спартак» у меня был случай с Титовым и Аленичевым. Я в «Сатурне» получил травму, они проходили мимо меня и подбодрили. А через полгода я с Титовым играю в одной команде, хожу и общаюсь с Калиниченко! Да там просто всю команду можно перечислять. Мы очень подружились с Федькой Кудряшовым. Рад тому времени, что мы жили и проводили вместе. Сейчас все встречаемся, и нам всегда есть что вспомнить — сборы, игры.
— Спустя всего несколько лет в клубе были проблемы между российскими игроками и легионерами, доходило даже до драки. А как было в конце нулевых?
— Сами по себе драки — это не суперужасно. Конечно, лучше без них обойтись, но иногда могут вспыхнуть эмоции. В мое время тоже возникали какие-нибудь стычки у футболистов, но потом я видел, как они жмут друг другу руки. Так даже становились ближе. Иногда это не так плохо — эмоции накопились, и вы их выплеснули. С легионерами мы находили общий язык, все было нормально. Я даже был у Жедера на дне рождении. Может быть, из-за того, что мы вместе еще с «Сатурна» играли. Хорошо общались с Алексом, Кариокой. За Веллитоном я ходил, говорил ему: «Велик, ты там опять на штраф попал!» Так что мы все жили дружно и вместе делали одно дело.
— Каким вам запомнился Эйден Макгиди?
— Очень хорошие воспоминания о нем. Мы уже спустя несколько лет после «Спартака» как-то пересеклись на отдыхе в торговом центре. Были с женами. Мы с ним сидели вместе и в командном автобусе, общались. Я английским вообще не владею, Карпин даже как-то смеялся над нами: «Саб, ты вообще понимаешь, что сам говоришь?» Но я пытался! Когда мы с Эйденом встретились, у меня бывшая жена говорила по-английски, так что мы через нее пообщались. Была приятная встреча, поспрашивали друг друга про жизнь. Это показатель взаимоотношений в той команде. Там прошло уже три-четыре года, а мы все равно не прошли мимо и были рады друг друга видеть.
— Ему вообще нравилось в России?
— Мне кажется, ему Россия нравилась. Помню мы с ним в Казани разговаривали на эту тему. Были на прогулке недалеко от «Пирамиды». Никакого дискомфорта он тут не испытывал, ходил и улыбался. Он хороший парень.
— А на общении с Моцартом как-нибудь сказывалась ваша с ним конкуренция?
— Нет, наоборот, конкуренция — лучший тренер. Здорово, что был Моцарт. После тренировки могли хорошо поговорить. Была вообще хорошая атмосфера, все игроки находили общий язык.
— Просто сейчас к легионерам приковано большое внимание из-за нынешней ситуации в нашем футболе. Вы согласны, что они приезжают в Россию исключительно за деньгами?
— Мы все приходим на работу. Если человека зовут, он тут при чем? Им сделали предложение, и они согласились.
— Что будет с нашим футболом без легионеров?
— Да будем жить! Также будем играть, тренироваться, будут приходить молодые футболисты. Все будет нормально.
— Где в нынешней ситуации футболистам находить мотивацию?
— Мне кажется, нынешняя ситуация и есть мотивация. Если нет других турниров, давайте полностью отдаваться здесь. Мне кажется, заниматься своим любимым делом — это прекрасная мотивация.
"СЭ"