«В “Спартаке” есть основной акционер, мы же пытаемся зарабатывать». Интервью с Асхабадзе

«Факел» вернулся в РПЛ спустя 21 год и в первых двух матчах уже успел приятно удивить: на равных играл с «Краснодаром» и «Ахматом», а ещё клуб продал больше всех абонементов среди клубов Премьер-Лиги — их число уже превысило 13 тысяч. О жизни и развитии команды в новых реалиях «Чемпионату» рассказал генеральный директор «Факела» Роман Асхабадзе — поговорили с ним о деньгах, спонсорах, дешёвых билетах и стадионе, который пришлось приводить в порядок в кратчайшие сроки.

Скачок за три года: от предбанкротного состояния до РПЛ

— В 2019-м вы стали гендиром «Факела» и сказали, что клубу рано думать об участии в РПЛ. Что изменилось?

— Тогда было много проблем, не решив которые, нельзя представить элементарное прохождение лицензирования, не говоря уже о постановке задач. Были долги перед футболистами и контрагентами — клуб был в предбанкротном состоянии, поэтому в первую очередь нужно было обеспечить финансовую стабильность и привить ему экономическую дисциплину. Структуры не было, отсутствовал маломальский подходящий офис, не хватало сотрудников. Инфраструктура, состав, академия — всего этого тоже не было, хотя эти вещи составляют фундамент любого клуба и позволяют ему развиваться. С 2019-го мы занимались этими вопросами, развиваясь шаг за шагом и ни на кого не ориентируясь.

— Три года — это разве достаточный срок, чтобы решить такие глобальные проблемы и подготовить команду к РПЛ?

— Нет, это ненормальный срок — мы работали в ускоренном режиме. С учётом ограниченных финансовых возможностей, я не думаю, положа руку на сердце, что многие с такой задачей бы справились.

— Сейчас у клуба есть базовый фундамент, чёткая стратегия, структура?

— Без этого не было бы каких-либо результатов: ни повышения в классе, ни академии с 200 детьми. Был проделан огромный пласт работы. Одним из наших пожеланий было попробовать никого не привозить со стороны — это касается не только футболистов, но и работников. Не считая меня и нашего спортивного директора, вся команда была сформирована из местных, воронежских, специалистов. Возвращаясь к вопросу, ядро у нас есть. Но всё это ещё далеко от высококлассных и профессиональных вещей, реализации идей. Не жалуемся, но мы по-прежнему ограничены в финансировании. У «Факела» и в ФНЛ был самый маленький бюджет, и сейчас в РПЛ мы по деньгам занимаем 16-е место.

— Отсутствие легионеров и «неместных» сотрудников — это патриотизм или всё же следствие ограниченности бюджета?

— Дело не в патриотизме — я привык работать с людьми на месте, потому что понимаю, что специалисты из условной Москвы будут стоить дороже. Я оценил ситуацию после аудита в клубе и принял решение, что будем формировать штат так. Мы долго обучали сотрудников, всё заново вместе изучали — я тоже шаг за шагом проходил заново те вещи, которые познавал ещё 20 лет назад. Что касается иностранцев, то, погрузившись в работу в ФНЛ, в организацию и структуру лиги, я стал сторонником позиции, что там можно обойтись и без легионеров.

— В РПЛ уже сложнее.

— Мы с вами снова упираемся в бюджет. Честно, я сторонник того, чтобы в нынешних санкционных, непростых экономических условиях делать упор на наших ребят. Большинство иностранцев уехали. Так что, если так можно выразиться, мы в тренде.

— Опять же — это стратегия или следствие ограниченного бюджета?

— Не буду лукавить — это не стратегия. Это инициатива, пожелание, обоснованное финансовым положением клуба.

Абонементы по цене одного билета: не благородство, а справедливость

— Вы говорили, что бюджет «Факела» в ФНЛ был 259 млн рублей, потом была информация про 300 млн.

— Позже у нас появился пул партнёров, сотрудничество с которыми принесло клубу дополнительные средства в размере около 40 млн, поэтому заканчивали сезон мы уже с бюджетом, близким к 300 млн.

— А сейчас?

— Толком для нас ничего не поменялось. Мы рассчитываем на те деньги, которые лига должна выплатить клубам от телеконтракта, спонсорских и партнёрских соглашений. К 300 млн можно приплюсовать эти средства, и мы получим наш бюджет на этот сезон. Получается, структура нашего бюджета делится на три составляющие: дотации от области, средства, которые мы зарабатываем сами (трансферы, билетная программа, мерчендайзинг, пул партнёров), и коммерческие доходы от лиги.

— На билетной программе разве можно много заработать?

— В ФНЛ мы на продаже билетов и абонементов выручили порядка 12 млн рублей. Сейчас до первой домашней игры мы заработали уже около 30−35 млн, продав порядка 13 тысяч абонементов на восемь матчей. С учётом Fan ID, реализация билетной программы идёт пока только до конца декабря, то есть на первую часть чемпионата.

— 35 млн? Как? У вас же абонементы по 1700 рублей продаются.

— Это самый дешёвый сегмент. Плюс есть места повышенной комфортности, которые стоят чуть дороже.

— Всё равно. 1700 рублей за восемь матчей — это очень мало.

— Да, мало. Мы могли бы умножить эту цифру на два и говорить сейчас о выручке в 60 млн рублей. Для нашего бюджета это огромная часть, но мы специально пошли по пути без существенного поднятия цен — рост по сравнению с ФНЛ был минимальным.

— Почему?

— Каждый болельщик должен иметь условия, соответствующие цене билета. Мы понимаем, что большой ажиотаж, болельщиков много, но сейчас в стране не самая лучшая экономическая ситуация, а наш стадион не строили под чемпионат мира, чтобы на нём были все комфортные условия и множество различных услуг. Поэтому мы были не вправе сильно поднимать цены, хотя понимали, что из-за такого решения много недополучим. Но для нас в приоритете болельщики и их возможности.

— Звучит очень благородно по отношению к болельщикам, но не очень — по отношению к бюджету клуба, который и так, по вашим словам, самый маленький в РПЛ.

— Бюджет у нас и в ФНЛ был самый маленький, но это не помешало нам выполнить поставленную задачу. Вы скажите, для кого у нас существует футбол? Для болельщиков?

— Конечно.

— Вот я и ставлю их в приоритет. Но я не альтруист в этом отношении, а прекрасно понимаю: будь у нас прекрасная новая арена со всеми возможностями, естественно, стоимость билетов была бы другая. Если бы мы играли на другом стадионе и продавали абонементы по такой цене, можно было бы сказать, что я немного сошёл с ума. А так — это не столько благородно, сколько справедливо.

— Думаете, если бы абонементы продавались за 3400, клуб бы продал меньше? Воронеж же футбольный город, про это много говорят.

— Да, здесь исторически любят футбол. Но, как я уже сказал, есть уважение к болельщикам, оценка рынка, качества наших услуг и справедливости. Если всё это положить на одну чашу весов, то она перевесит возможность больше заработать. Мне важнее, чтобы болельщики это понимали и были лояльно настроены и к клубу, и к нашей ценовой политике.

— На вторую часть сезона, когда в Воронеже заработает система Fan ID, вам удастся продать столько же абонементов? Ваш прогноз.

— Не могу предположить — это новая ситуация, с которой до этого ещё никто не сталкивался. Будем оценивать и действовать уже по ходу. То, что сейчас из-за бойкотов у большинства клубов снизилась посещаемость, — это очевидно. Вернутся ли болельщики спустя какое-то время или же в Воронеже они сочтут возможным оформлять Fan ID и всё равно ходить на стадион — вопрос. Если эта услуга будет устроена удобно и понятно, то, думаю, рано или поздно болельщик вернётся. По крайней мере, я на это надеюсь.

Дать бой в РПЛ: всё решают не деньги, а организация

— Где тогда искать дополнительные источники финансирования? Многие компании сейчас также ограничены в маркетинговых и коммерческих бюджетах.

— У нас есть свой пул партнёров ещё с ФНЛ — слава богу, они остаются. Добавились ещё несколько компаний. Понимаем, что глобально на рынке сейчас сложно найти дополнительные деньги. Но мы идём по пути создания некоего пула партнёров, которые дают средства пусть и не по ставкам титульных спонсоров, но вносят свой существенный вклад в наш бюджет. Я лично буду рассчитывать на них. Мы живём по своим затратам, и нам нет смысла ориентироваться на большие клубы вроде «Спартака» или «Зенита».

— Это понятно — тут несопоставимые цифры.

— Понятно, что в «Спартаке», когда я там работал, велась работа по поиску больших спонсоров, но всё равно был и есть основной акционер. Мы же пытаемся зарабатывать сами. Понимаем, что это тяжело, но работаем в направлении, чтобы у нас был свой пул из 10−15 партнёров.

— Стратегия «вырастить молодых — продать в клубы РПЛ» стала ещё актуальнее?

— У нас есть два хороших кейса, за которые мы получили приличные деньги: в «Локомотив» уехал Андрей Никитин, в «Спартак» мы отдали Илью Свинова. Если сейчас кто-то из молодых себя проявит и кого-то заинтересует, мы готовы рассматривать предложения. Для нас доходы от продажи игроков могут стать колоссальной частью бюджета. Но опять же основная задача — сделать всё возможное, чтобы остаться в Премьер-Лиге.

— Как можно с самым маленьким бюджетом в лиге давать бой?

— Мы уже его дали в матчах с «Краснодаром» и «Ахматом» — игра была равная. Общались потом с коллегами, и все удивлялись: «Факел» хорошая команда, которую удалось собрать с таким бюджетом. Всё дело в организации. Не устану повторять, что любой класс можно побить организацией. Многие менеджеры после работы в больших клубах могут прийти в команду с маленьким бюджетом и растеряться: денег нет, как выстраивать процессы? Мне же это, наоборот, очень нравится. Создавать интересный во всех отношениях продукт — это вызов.

Обычно болельщики думают, что бюджет, который озвучивают, идёт только на первую команду. Нет: это и основа, и профессиональная академия, где на бесплатной основе занимаются дети, и молодёжная команда, и бэк-офис. Тяжело? Да, очень. Но интересно.

— Вы говорили, что зарплата в «Факеле» в ФНЛ была в среднем 215 тысяч, при этом больше 500 никто из футболистов не получал. В РПЛ ситуация изменится?

— Совсем немного. Увеличение будет небольшим.

— Это не повлияет на мотивацию игроков? Всё же есть разница между ФНЛ и РПЛ.

— Нет. Наш костяк игроков вообще без опыта игры в РПЛ — мы дали ребятам возможность доказать свою состоятельность, потому что это они это заслужили. Мы изначально обговаривали, что наши возможности останутся скромными. Одно дело, когда ты обещаешь, что в РПЛ у вас будут миллионы, но мы на берегу сказали, что увеличения будут минимальными. Деньги надо зарабатывать не только за счёт зарплаты, но и за счёт бонусов за победы — тут мы готовы выделить небольшой пул для выплат за результат.

— Вы сказали, что к вашему бюджету на сезон можно приплюсовать доходы от лиги. Но разве они не выплачиваются уже по итогам чемпионата?

— Для таких небольших клубов, как «Факел», очень важно получать средства в соответствии с графиком, который подписан у РПЛ со спонсорами. Если хотя бы раз в квартал получать доходы, которые лига уже получает в соответствии с контрактами, то такая система позволит клубам правильно с финансовой точки зрения подходить к данной теме. Мы уже подняли этот вопрос, надеемся в ближайшее время получить конкретику.

— Как эту инициативу встретили в лиге?

— Мы точно будем пытаться совместно с лигой выработать такую позицию, чтобы для средних, маленьких, а идеально для всех клубов расписать распределение средств от лиги согласно утверждённому графику.

— Ваше предложение поддержали коллеги из других клубов или вы единолично вышли на борьбу?

— Борьбы никакой нет — руководство лиги относится к этому вопросу с пониманием. Не могу говорить за всех, но, думаю, как минимум три-четыре, а может, и пять клубов эту историю поддерживают и поддержат её до конца.

Реконструкция стадиона: сжатые сроки и готовые контракты

— На ближайший матч с «Динамо» комментатором назначили Романа Нагучева, который называл стадион «Факела» «чудовищем». Как вам такая ирония от телеканала?

— Мы ждём всех в гости. Роман приедет, надеюсь, полноценно отработает. Естественно, докопаться до всего можно, но мы не боимся — мы честны и говорим обо всём заранее. Здесь нет самодуров, которые утверждают, что у нас новейший стадион, построенный перед чемпионатом мира, который просто пришёл в такую негодность. Нет, мы говорим, что стадион, конечно же, старенький. Это было представлено не в том свете, как есть на самом деле. Те фотографии, которые Роману прислали (потому что его здесь не было), были сделаны после последнего домашнего матча, когда уже проводились определённые работы. Конечно, тогда стадион представлял собой не очень красивую картину. Сейчас же всё совершенно по-другому, и уровень, который реален в рамках возможности данной инфраструктуры, достаточно высокий. Это было оценено всеми комиссиями. У меня нет никакого желания и даже мысли на кого-то за что-то обижаться.

— Почему так получилось, что пришлось в экстренном порядке исправлять все недочёты? Ведь чем ближе был конец сезона, тем яснее становилось, что «Факел» имеет все шансы выйти в РПЛ.

— Раньше ничего нельзя было делать. Если команда играет на стадионе, уже имеющем лицензию ФНЛ, то нельзя выехать с него и начать какие-то работы. По регламенту мы обязаны играть на этом стадионе, поэтому мы ждали последнего матча и были готовы в сжатые сроки проводить все необходимые работы по устранению замечаний.

— То есть, когда к вам приехала комиссия РФС, у вас уже были на руках все контракты?

— Совершенно верно. Мы предоставили уже подписанные и готовые контракты. Стадион не является собственностью клуба — он находится в управлении у профильного департамента правительства. Они и подписали заранее договора с подрядчиками, выделили средства по финансовому обеспечению проекта и гарантиям. РФС, увидев все эти документы, подтверждающие состоятельность, дал нам срок на устранение всех замечаний. В рамках этого срока всё было устранено.

— У вас не было опасений, что что-то может пойти не так?

— Конечно, были. Это же подрядчики, их оплот — это люди, а значит, есть человеческий фактор. Сроки могут сдвинуться из-за логистики, особенно в нынешних обстоятельствах. Было очень много оборудования, которое не производилось в России ― та же система СКУД. Так что спасибо всем, кто участвовал в процессе, что всё было сделано вовремя.

— Строительство нового резервного стадиона должно было быть завершено чуть ли не год назад, но в итоге срок сдачи сдвинулся на 2023 год. Почему?

— У нас произошли изменения по техническому заданию. Изначально стадион должен был вмещать меньше, но нам удалось увеличить вместимость до 10 тысяч. Спасибо губернатору, что принял это решение ­- оно позволит нам получить лицензию категории А1 для игры в РПЛ. Если бы вместимость была меньше, то стадион не получил бы категорию А1 в любом случае.

— В августе «Факелу» предстоит играть со «Спартаком». Принципиальный для вас матч?

— Нет, не принципиальный. Все игры одинаковые.

— А игра с «Ростовом» Валерия Карпина?

— С «Ростовом» или кем-то ещё — неважно. Принципиальность соперничества может отличаться только с точки зрения интереса к нему со стороны болельщиков.

Беседовала: Полина Куимова