Русский хоккеист, который мог стать звездой «Вашингтона» задолго до Овечкина. Но Волчков разочаровал «Кэпиталз»
Спортивная судьба Александра Волчкова была определена еще задолго до его рождения. Отец будущего проспекта «Вашингтона», его полный тезка Александр Волчков, становился чемпионом мира в составе сборной СССР и на протяжении 11 лет выступал за великий ЦСКА во главе с Анатолием Тарасовым. Сын многократного обладателя золота чемпионата СССР получил в наследство от отца не только любовь к хоккею, но и безусловный хоккейный талант — по юношам Волчков-младший котировался достаточно высоко и считался одним из лучших игроков страны по своему году рождения.
Как и отец, Александр начал профессиональную карьеру в ЦСКА. Но по прошествии двух сезонов талантливый юноша принял весьма неординарное для молодых хоккеистов тех лет решение продолжить развитие в юниорских лигах Канады. К этому его подтолкнул случайный скаут, заприметивший вундеркинда на североамериканском турне, в рамках которого ЦСКА 1977-78 годов рождения играл со сборной юниорской лиги Онтарио. Именно туда наш герой и отправился, подписав контракт с «Бэрри Колтс». Как позднее признавался сам форвард, за океаном он совершил резкий скачок в развитии и разрывал соперников буквально в каждой встрече — всего в 103 матчах Волчков набрал 146 (66+80) результативных баллов, однажды даже съездив на Матч всех звезд ОХЛ.
Выступление в Северной Америке, безусловно, благотворно сказалось на перспективах Александра на драфте НХЛ. Поначалу в преддрафтовых рейтингах он шел под первым номером, но ситуацию изменил обидный перелом ноги, полученный на одной из тренировок. Тем не менее, форвард все равно был выбран под общим 4-м номером «Вашингтона». Но до его дебюта в НХЛ было еще очень далеко.
Следующие несколько сезонов сын легенды ЦСКА выступал в АХЛ за «Портленд» и не поражал менеджмент «Кэпиталз» своей игрой. В клубе даже успели разочароваться в российском форварде — за 83 матча в фарм-клубе он забросил всего 6 шайб, а скауты давали ему отрицательную оценку. Тем не менее, 23 октября 1999 года Волчинатор, как звали Александра за океаном, все-таки дебютировал в НХЛ. В матче против «Финикса» он провел на поле совсем немного времени и не успел отметиться результативными действиями. А предшествовало этому событию успешное выступление нашего соотечественника в тренировочном лагере «Вашингтона»: тренеры «Столичных» не ждали от Волчкова подвигов, но он их откровенно удивил и натурально доминировал на тренировках.
«У парня столько же мастерства, как и у любого другого хоккеиста НХЛ. Он очень, очень талантливый игрок и когда он фокусируется на игре, то может доминировать на льду. Если в течение каждого из 192 дней регулярного сезона он будет также работать, как он работает на этой неделе, он может быть хорошим игроком в этой лиге», — сказал генеральный менеджер Джордж Макфи.
Интересно, что небезызвестный отец форварда присутствовал на всех тренировках команды в том тренировочном лагере. Руководители «Вашингтона» уже начали обсуждать план действий относительно того, как удержать подающего надежды нападающего на этом уровне.
«Некоторые люди развиваются физически к 13 годам, но умственно они не растут до 25-ти. И я думаю, что это возможно и в случае с Волчковым. Сейчас мы видим признаки роста в форме упорного труда на тренировках и не только тогда, когда он владеет шайбой. Может быть пришло то время, когда Волчков выйдет из состояния ожидания и вернется к жизни», — говорил главный тренер «Кэпиталз» Рон Уилсон.
Скауты особенно отмечали отличное катание Волчкова, его владение шайбой, мощный бросок и прекрасные антропометрические данные (188 см, 95 кг). Но на языке менеджеров он относился к категории игроков, за которыми нужно вести «тщательное наблюдение» во время предсезонных матчей. Очень многих в системе «Вашингтона» смущала нестабильность форварда.
Надежды главного тренера и генерального менеджера клуба из столицы США не оправдались. Волчков имел прекрасный шанс опередить Александра Овечкина и стать первой русской звездой в истории «Кэпиталз», но наш соотечественник упустил все возможности. Терпение руководителей «Вашингтона» кончилось, и 8 февраля 2000 года Волчкова обменяли в «Эдмонтон». Вице-президент «Ойлерз» Кэвин Прэндергаст сразу дал понять, что его не интересует история взаимоотношений игрока и его прошлого клуба. Босс «Нефтяников» был готов дать возможность Александру начать все с чистого листа и заиграть в НХЛ.
«Это мой третий год во вторых лигах и сейчас я просто ищу свой шанс. Здесь для меня начнется все с начала. Я разговаривал с тренером и он сказал, что будет использовать меня в различных ситуациях на льду. Он сказал, что не собирается судить обо мне по прошлым показателям, а будет смотреть как я работаю здесь. Это все, о чем я прошу», — говорил новичок «Эдмонтона».
В новом клубе у воспитанника ЦСКА ничего не получилось. Волчков преимущественно выступал за «Гамильтон» в АХЛ, а по окончании сезона у него истек трехлетний контракт новичка. «Эдмонтон» не стал предлагать форварду новое соглашение, поэтому он принял решение вернуться на родину.
«Почему не заиграл в НХЛ? Ума, наверное, не хватило. Слишком много денег свалилось на меня в 19 лет. Сразу после драфта мне дали контракт. Там премиальные — миллион долларов за просто так! Крышу сорвало. Не о том я думал, если честно. Занимался досугом. Все, что предлагает Америка, тем и занимался. Сейчас я бы себя из ночного клуба бы вытащил и спать положил, когда надо было… Было такое, что ночь непонятно где проводишь, и прямо из клуба на раскатку. Откатался, потом думаешь: надо отыграться, потому что в казино, оказывается, был. И вместо того, чтобы поспать перед игрой, идешь в казино опять играть. На игру выходишь никакой», — объяснял свои неудачи форвард.
После окончания североамериканского этапа карьеры Волчков выступал в «Крыльях Советов», «Молот-Прикамье», «Сибири» и в Беларуси. В юношестве Александр был уверен, что ему удастся превзойти достижения отца и построить гораздо более яркую карьеру. На деле же все оказалось куда более грустно: проспект «Вашингтона» не сумел оправдать возложенные на него ожидания и закончил карьеру в составе павлодарского «Иртыша».