Юрий Гагарин в гостях у команды ЦСКА
Фрагмент из книги «ЦСКА — золотая гвардия отечественного волейбола»
Кудепста — один из чудесных уголков Кавказского побережья Черного моря. Здесь на туристской базе ЦСКА, наша команда мастеров волейбола тренировалась к встрече с командой Болгарии на Кубок европейских чемпионов. Болгарские волейболисты выразили желание играть с нами .на открытой площадке. В Москве из-за плохой погоды мы могли тогда тренироваться и играть только в зале. Но каждый из нас сознавал, что в Софии нам предстоит серьезное испытание — резкое переключение с игры в закрытых помещениях к игре на открытом воздухе. А это сложная вещь в классном волейболе.
И все же не это было главной темой наших разговоров. Все мы в те дни находились под огромным впечатлением космического полета Юрия Гагарина. Каждый день мы первым делом бросались к газетным киоскам, стремясь почерпнуть новые сведения о великом подвиге. И снова разгорались «космические» разговоры. Мы спорили и мечтали.
Как спортсменов нас особо интересовали физические и волевые качества космонавта, интересовали методы подготовки человеческого организма к столь тяжелому испытанию. На разные лады, перебивая друг друга, обсуждали мы опубликованную медико-биологическую характеристику полета Гагарина.
«За 30 минут до старта космического корабля частота сердечных сокращений составила 66 в минуту, частота дыхания — 24. За три секунды до старта некоторое эмоциональное напряжение проявилось в увеличении частоты пульса до 109 ударов в минуту, дыхание продолжало оставаться ровным и спокойным».
Ровное и спокойное дыхание за несколько минут до того, как войти в стальной корабль и отправиться в небывалый, кажущийся фантастикой, полет в космос! Что это — «человек без нервов» или результат какой-то особой психологической тренированности?
Далее узнаем, что в момент старта корабля и постепенного набора скорости полета частота сердцебиения космонавта возросла до 140—158 в минуту, на десятой минуте в состоянии невесомости она составляла 97 ударов, а через три часа после приземления снизилась до 68, то есть до величины, характерной для спокойного, нормального состояния Гагарина.
— А как бы вели себя мы на месте Гагарина? Мы, как о нас иногда говорят, закаленные в спортивных боях? Какими бы были наши показатели? К стыду своему нам пришлось признаться, что, имея за спиной десяток лет занятий спортом, мы по существу еще не познали сами себя. В каком состоянии эмоционального напряжения мы начинаем наши наиболее ответственные матчи, с какими показателями заканчиваем их при победе и при проигрыше? Никто этого не знает. А ведь такие данные на многое могли бы открыть глаза и нам, волейболистам, и нашим тренерам…
Каков он, Юрий Гагарин?—думал каждый из нас.— Вот бы познакомиться с этим выдающимся летчиком .нашего времени, спортсменом, чьи рекорды беспрецедентны.
— Какие физические данные космонавта? — как истый спортсмен задает вопрос ветеран нашей команды Семен Щербаков.
— Рост—165 сантиметров! Вес — 69 килограммов! Об этом же писали,— отвечает Виталий Коваленко.
Совсем как ты, Жорка!— хлопает Щербаков по спине Георгия Модзолевского.
На минуту все замолчали. Думали: вот такой же, как наш Жорка, и такой подвиг!
— Хорошо бы увидеть его поближе, поговорить,— как бы выражая общую мысль, сказал Нил Фасахов. И никто тогда не подумал, что это наше желание так быстро осуществится.
…Мы только что закончили в Кудепсте встречу со сборной Сочи и перестраивались, чтобы начать по просьбе зрителей двусторонюю игру «шесть на шесть» между собой.
Смотрю Фасахов на замахе вдруг как-то неестественно замер.
— Что с тобой?—спрашиваю.
— Гляди направо! В белой шляпе… Гагарин!
И действительно, в толпе курортников в скромной тенниске-безрукавке и белой шляпе стоит Гагарин.
Мы бросили игру, заволновались.
— Давайте поприветствуем его! — предлагают ребята в один голос. Я подхожу к председателю федерации волейбола СССР Владимиру Саввину.
— Юрий Гагарин, вероятно, здесь отдыхает,— говорит Владимир Иванович.
Не будем утомлять его манифестациями. Подойди лучше один как капитан команды и за всех нас, волейболистов, пожми руку космонавта.
Иду, а сам волнуюсь, да так, как не волновался на самых ответственных чемпионатах. Подойдя к космонавту и преодолевая волнение, .начинаю рапортовать так, как рапортует младший офицер старшему:
— Товарищ майор…
Заразительный смех, широкая улыбка и дружеский хлопок по плечу.
— Не надо так официально. Я ведь твой тезка,— говорит космонавт,— к тому же старые знакомые. Вернее я давно знаком с твоей игрой и игрой твоих товарищей. Вот приехал на несколько дней в Сочи, отдохнуть. Узнал, что вы будете играть и захотел посмот-.реть, в какой теперь спортивной форме чемпионы мира.
Гагарин жмет мою руку, долго не выпускает ее и с веселой улыбкой говорит:
— Ну и удары же у вас! Нокаутировать можете, если попадете мячом в голову!
Гагарин перекладывает руку на мой бицепс и продолжает беседу. Как будто мы с ним действительно старые друзья. Ребята с площадки «сигналят»— щелкают затворами фотоаппаратов.
— Ребята просят вас сфотографироваться с ними,— говорю Гагарину.
— С удовольствием, но с одним условием: дадите мне свои автографы.
И улыбается так, как, кажется, никто еще не улыбался. Действительно, обаятельный человек. Необыкновенно прост, дружелюбен, весел. Шутит, перебрасывается фразами, в которых все время ощущаются искры добродушного юмора.
Узнав, что мы едем в Болгарию, Гагарин задумывается:
— Я тоже еду туда и, коль это совпадет по времени, постараюсь обязательно быть на вашей игре. Не подкачайте, ребята!
Вот так и прошла эта встреча. Минуты, вызывающие большие человеческие чувства, стремление стать лучше, чем ты есть, желание не стоять на месте, быть достойным великих свершений нашего века.
Юрий ЧЕСНОКОВ, заслуженный мастер спорта, старший инженер-лейтенант