Иван Кузнецов запускает ностальгический сериал о своём безумном увлечении футболом. В первой серии – картридж пятой «фифы» для Game Boy Advance, открывший для 10-летнего пацана целый мир. Я был безумно счастлив, когда у меня появился Game Boy. Учился я классе в 5-м, это примерно 2005-й год – к тому времени уже набирала популярность PlayStation 2, Xbox и прочие элитные (на то время) железки игровой индустрии. Но в «геймбое» было что-то безумно привлекательное – две большие кнопки A и B, стрелочки, несколько мелких, регулирующих яркость или что-то похожее, и сверху ещё две (как на джойстиках). И всё это было в маленькой серебристой коробочке, которая складывалась как ноутбук – это было потрясающе, твой карманный, в руке умещающийся игровой мир. Все мои одноклассники тогда задротили в «Марио» – в этого ущербного прыгающего человечка, который жрал монеты (несколько лет спустя они озадачились ещё большим идиотизмом, когда использовали PSP для игры в LocoRoco – там всё подряд поглощал огроменный жёлтый шарик и толстел), и мне казалось, что они чего-то лишены. Чего же – конечно, футбика. Чувачков, которыми можно управлять вручную, которые бегают у тебя перед глазами (как на первой «соньке», в которую ты играл на дне рождения у друга – только прямо перед носом), которых ты можешь посадить на лавку своего любимого футбольного клуба, если они тебе надоели, можешь возглавить его, пройти впечатляющий тренерский путь – это был целый мир восторга. Тогда, кстати, я несколько месяцев проходил карьеру за «Ливерпуль» – и узнал тонну людей, пусть и плохо по нынешним меркам прорисованных, из совсем олдскульной АПЛ. Например, у меня в нападении бегал Эль-Хаджи Диуф, а в воротах «Манчестер Юнайтед» стоял Рой Кэррол. Но об этом – позже. Начнём с самого главного. Картриджи. Это отдельный шик. Их я покупал на «Горбушке», потому что в 2005-м все вдруг решили, что эта древность должна исчезнуть. Сейчас, в 2017-м, когда я удалил все игры с компа, а джойстик от третьей «соньки» уже полгода пылится в ящике, могу откровенно сказать: та древность была самым обаятельным носителем игры, которую только можно представить. Картриджи для Game Boy – это идеал минимализма. Большая квадратная упаковка, приблизительно размером с те, в которых сейчас продают пустые диски CD-RW, но достаточно толстая, с логотипом игры и кадрами из неё на задней стороне – ты не сразу понимаешь, почему она такая внушительная по размерам, ведь внутри тебя ждёт, в самом верху, совсем мелкий прямоугольник. И ты умиляешься, когда достаешь его, вертишь в руках, долго рассматриваешь, особенно прелестным кажется уменьшенный логотип с названием игры, спустя некоторое время вставляешь в «геймбой» – и понеслась. Моим первым прямоугольником была FIFA 2005 – вот почему я в курсе, что в воротах команды сэра Алекса Фергюсона не с неандертальских времён стоял Эдвин ван дер Сар. Огромным плюсом той «фифы» был не только забивающий за сборную России Дмитрий Булыкин (Dmitri Bulykin – крошечным шрифтом), но и музыка. Уже тогда она сопровождала весь твой путь и врезалась в память так, что случайно услышанные в далёком будущем нотки (в чьём-то телефоне, на «Муз-ТВ», в баре) моментально бросали ассоциацией к главному экрану в режиме «карьера». Из репертуара того картриджа я до сих пор отчетливо помню мотив «What a goal» (я честно пытался найти исполнителя, чтобы указать его в этом тексте и даже провёл некоторое количество времени, роясь в музыкальных подборках на ютюбе, но там абсолютно все изуродовано ремиксами, а нормальные подборки песен начинаются только с компьютерных версий игры, причём года с 2010-го, короче, я не нашёл). Было ещё много клёвых песен, и скорее всего я узнаю их, если услышу, но вот так навскидку мотив не спою. Да, карьера. Начал я её не сразу – долгое время пытаясь привыкнуть к самому ощущению футбика на геймбое, например, меня прикалывало играть товарищеские матчи за сборную Сенегала. С представителем этой сборной – с тем самым страйкером Диуфом – я чуть позже познакомился в «Ливерпуле» (к 2005-му году я уже был отчаянным фанатом «скаузеров», думаю, из-за указания года никому не стоит подробнее объяснять, почему). Кроме этого, Владимир Шмицер, Стив Финнан, Сами Хююпя, Майкл (да, он был там) Оуэн и прочий раритет – все эти люди моментально стали моими подопечными и играли так, как мне вздумается. Но больше других восторг доставлял Йон-Арне Риисе. Не знаю, что я нашёл в этом рыжем парне – возможно лишь то, что он рыжий, его причёска оооочень сильно контрастировала с остальными на мелком экране – она не светилась так в реальной жизни, фамилия была в честь еды – это было ржачно, а ещё у него натурально был пушечный удар. В 10 лет я не смотрел все матчи «Ливера» в АПЛ, а видосы с лучшими голами в то время не захламляли интернет (интернет-издания вообще были на убогом уровне, куда комфортнее было купить газету «Советский спорт», чтобы узнать, что произошло в Англии за выходные), поэтому о многих скиллах, пусть и не всегда правдоподобно пересказанных в формате видеоигры, приходилось узнавать из виртуала. Удар и рыжая башка Риисе, кстати, затем преследовали меня всю виртуальную жизнь – я покупал его абсолютно всегда, даже в игре Real Football на мобильнике, и ждал, когда он забьёт с центра поля. Правда, после одного знаменательного события в Лиге чемпионов, случившегося на самой последней минуте игры «Ливерпуль» – «Челси» на «Энфилде», моё восприятие норвежца слегка…кхм…изменилось. Но это не суть важно. Сейчас я даже не помню, стал ли тот мой «Ливерпуль» чемпионом. Помню другую вещь. Меня достал этот набор футболистов где-то к четвёртому сезону – и то был момент, когда я впервые в жизни познакомился с шейхом Мансуром внутри себя. Я звонил друзьям на домашний (тогда им ещё пользовались, потому что не было даже ВК), и узнавал, как купить футболиста в команду. Но никто не знал – почти ни у кого не было «фифы». Позднее меня ждало самое главное разочарование в «геймбое» – когда я приобрёл картридж FIFA 2006, а потом и FIFA 2007 – я узнал, что на этой приставке в принципе нет трансферов в карьере. Позднее я сполна компенсировал это на PSP – когда бездушно скупал джеррардов-лэмпардов-роналдиньо-анри в одну команду (ха-ха, сейчас мне хватает лицемерия осуждать это в реальных футбольных клубах). Но это было мелочью. Я бы не поиграл в тот картридж, если бы мне предложили снова это сделать – лишь потому что я слишком уверен: в жизни абсолютно ничего невозможно вернуть. Но те моменты, пусть и постепенно стирающиеся в памяти, всё равно живут где-то внутри меня – и это самое главное. И даже когда подсознание уже не сможет вспомнить внешний вид тех маленьких прямоугольничков – они всё равно будут жить со мной, как этап в моей жизни. Свой «геймбой», кстати, вместе со всеми картриджами (пять разных футбиков, NHL, Need for Speed и проч.) я давным-давно подарил одному 10-летнему (на тот момент) пацану – он мой дальний родственник). Мне казалось – это правильно. Пусть и у него будут такие воспоминания. Мои же полыхают каждый раз, когда я заезжаю на «Горбушку». У кого-то эти воспоминания в магазине неподалеку от Багратионовского рынка – хот-доги из «Стардогс», у кого-то – продавцы древних мобильных телефонов, у кого-то – диски с порнухой, а у меня вот картриджи. Те самые, с футбиком.
