Как живут сегодня русские немцы на берегах Волги?
Многие города и деревни на юге России не так давно еще носили немецкие имена, а местные жители говорили между собой на особых диалектах.
Улицы - четкие линии, будто расчерченные граблями, готическая кириллица на указателях, добротные кирпичные дома с четырехскатными крышами и дымящимися трубами, старинная лютеранская церковь на центральной площади. Город Маркс на севере Саратовской области в 1765 году был основан немецкими переселенцами под названием Екатериненштадт, которые приехали в далекую Россию по приглашению императрицы Екатерины II.
В 1918 году большевики меняли буржуазные названия на советские, и Екатериненштадт превратился в Марксштадт в честь Карла Маркса. Однако в 1942 году, через год после нападения гитлеровской Германии на СССР и после депортации поволжских немцев в Сибирь и Казахстан, город назвали просто Марксом. До депортации почти 90% местных жителей были немцами, остальные - русскими. Сегодня ровно наоборот (население Маркса сегодня составляет 30 тысяч человек). Хотя поволжские немцы давно получили право возвратиться на свои территории, в реальности сделали это немногие. Кто-то остался в Сибири (сегодня там даже образовано два немецких национальных района), кто-то и вовсе предпочел уехать в Германию. Тем не менее, среди их потомков есть такие, кто не просто вернулся на родину, но и старается возродить и сохранить особенное культурное и историческое наследие старых поселений.
Кирха с видом на Ленина
«Мои бабушка и дедушка родом из Мариенталя [с 1942 года поселок Советское]. Они всегда с теплотой вспоминали Волгу и очень хотели туда вернуться», - рассказывает Елена Кондратьевна Гейдт, которая почти два десятилетия возглавляет общественную организацию российских немцев в Марксовском районе. В советские годы вся ее большая семья жила в Казахстане, но традиции поволжских немцев не покидали их и там. «Я католичка с детства, хотя в своей советской юности была секретарем комсомольской организации. Но дома мы проводили католические обряды, отмечали свои праздники, ведь церкви были под запретом». Елена - одна из тех редких людей, которые владеют старым диалектом поволжских немцев, правда, поговорить на нем ей уже особо не с кем.
«В середине 1980-х мы вернулись на Волгу. Затем мои родители, а также сестры и братья уехали в Германию, а мы с мужем остались», - говорит Елена. В 1972 году в СССР всем перемещенным немцам было возвращено право на свободное передвижение и разрешено вернуться на родину, но не в тот населенный пункт, где они жили раньше (видимо, чтобы избежать претензий на собственность). К 80-м в условиях позднего социализма и более либерального отношения к гражданам начинается процесс возвращения немцев в Поволжье. Однако там местное население было им не очень радо, и многие поволжские немцы воспользовались законом, принятым ФРГ в 1953 о репатриантах, а также объявленной в СССР перестройкой и уехали в Германию. «Те, кто уехал, прекрасно знали язык и интегрировались в немецкую среду. А я очень полюбила Поволжье и особенно Маркс и осталась», – говорит Елена.
Когда в далекие времена немцы заселяли эти пустынные земли, то было четкое разделение колоний на лютеранские и католические. Маркс был единственный городом, где жили представители и лютеранской и католической конфессий. И в городе всегда был и лютеранская кирха и католический костел. Правда, советские годы немного скорректировали исторический облик: теперь напротив кирхи находится памятник Владимиру Ленину и местная администрация. За ними уже в наше время поставили памятник Екатерине II, похожий на дореволюционный.
При этом в городе прекрасно сохранилось много старинных построек, и обычная прогулка по городу превращается в увлекательное путешествие в прошлое. «Из всех районных центров в Марксе осталось больше всего немецкой архитектуры, - говорит краевед Александр Кирсанов. - Здесь сохранились дома, где жил мой прапрадед и прадед. А кое-где есть и старая мебель местной артели, и инструменты вековой давности».
Дом, в котором Елена живет в Марксе, был построен еще в XIX веке. В нем есть печка-«голландка», облицованная плиткой. «На одной такой плитке был год - 1868. И плитка такая, что ее не разрушишь ничем. И даже потом, когда мы провели газ, камин все равно оставили. Я могу топить всего два часа, и тепло сохраняется на сутки».
Но, пожалуй, лучше всего здесь сохранилась кулинария: местные жители, как русские, так и немцы, до сих пор готовят пончики «крепли», свинину в капусте «крауд унд прай», и конечно, главу стола - пирог «ривель кухен» с посыпкой из муки с сахаром и маслом.
История на энтузиазме
«В начале 2000-х мы были закрытым сообществом - учили язык, пели песни, а современная молодежь даже не знала немецкой истории Маркса - думала, что все эти здания построили немецкие военнопленные… Тогда мы начали работать с краеведами, историками, выигрывать гранты и издавать книги», - рассказывает Елена. Так постепенно местные жители осознали, что поволжские немцы – это практически коренной этнос в многонациональной России, прониклись их трудолюбием и культурой.
В Российско-немецком доме сейчас проводят занятия для каждого: свои клубы по интересам есть и для молодежи, и для людей преклонного возраста.
«У нас есть курсы немецкого, которые ведет учитель из Германии, немецкие ансамбли. Мы сотрудничаем со всеми немецкими культурными центрами в Саратовской области, а их здесь 22. И эти социальные проекты не только для немцев, они для всех жителей города», - говорит Елена.
«О поволжских немцах я знал, конечно, с детства, моя мама жила в селе Нидермонжу [сейчас Бобровка] в Марксовском районе, - говорит Александр Шпак из Волгоградской области, - но только нигде не было упоминания о Республике немцев Поволжья [в ранние советские годы и до депортации это было государственное образование, Автономная Социалистическая Советская Республика Немцев Поволжья. Она занимала часть современных Волгоградской и Саратовской областей вдоль Волги]. Так что искал информацию по крупицам». В 2009 году он решил проехаться по бывшим немецким кантонам (так назывались немецкие районы в ранние советские годы) и составил интерактивную карту с указанием старых и новых названий, которые появились еще в Российской империи. Базель стал Васильевкой, Штрасбург - селом Ромашки, Мангейм - селом Мариновка.
«Сейчас, если не знать историю, никогда не скажешь, что то или иное село когда-то было немецким. Конечно, если бы не все эти разрушенные церкви», - говорил Александр. Сами населенные пункты издалека выглядят обыкновенно, необычный колорит им придают каменные лютеранские кирхи и протестантские костелы посреди поволжской степи.
Цюрих в русской глубинке
Бывшие немецкие селения растянулись вдоль Волги на сотни километров. Но это сейчас здесь и дорога, и заправки, и кафетерии. А 250 лет назад места были, как в русской песне - «степь да степь кругом».
По бывшим колониям разбросаны десятки старинных лютеранских и католических церквей, большинство из которых стоят сегодня заброшенными, причем такая печальная участь постигла их не во время борьбы большевиков с религией в 1930-х, а на фоне кризиса после распада СССР. Лютеранскому храму Иисуса Христа в селе Зоркино (неподалеку от Маркса), который многие до сих пор называют Цюрихом, повезло больше всех. Сегодня он не только отреставрирован, но и стал одним из главных напоминаний о немецких корнях этих мест.
Эта церковь в небольшом селе, где живет менее тысячи человек, была построена в 1877 году по проекту берлинского архитектора Иоганна Якобшталя, известного по главным железнодорожным вокзалам в Берлине и Страсбурге. Вмещала она всех жителей поволжского Цюриха. В советские годы здесь был кинозал и дом культуры, но после пожара 1992 года от величественной кирхи остался лишь остов.
«Внутри росли деревья, мы их пилили, убирали мусор, - говорит Елена. - Кто-то предлагал восстановить церковь, но дальше слов дело не шло».
Ситуация кардинально изменилась в 2013, когда появился Карл Лоор, предприниматель из Старого Оскола в Белгородской области. Его предки были из местного Цюриха, и он решил помочь родному селу. «Строитель по образованию, он предложил план по реконструкции и изначально планировал сдать церковь к 2017 году. Но получилось даже раньше, к 2015».
Теперь внутри церковь отделана настоящим деревом, здесь идут службы по воскресеньям и праздничным дням, проходят органные концерты. Рядом - небольшой гостевой дом.
Но это только одна восстановленная церковь, а сколько таких еще осталось в районе немецкого Поволжья. Например, в селе Липовке - это бывшая колония Шефер в двух часах езды от Цюриха, местные активисты пытаются предотвратить разрушение старинной церкви 1877 года. Они надеются, что найдется еще один Лоор.