«Страна богатая, но совесть-то надо иметь». Доедающий *** без соли дедушка из Бийска о КГБ, Ельцине и жизни в России
Вячеслав Степанович Лещенко, который «доедает [непечатное слово] без соли» и не любит елочку, установленную в центре Бийска, стал в начале декабря народным героем и интернет-мемом. Внезапно на него свалилось бремя славы, его осаждают журналисты — пенсионер не побоялся сказать то, что у каждого на языке. СМИ рисуют образ самоотверженного борца за справедливость, но в действительности все иначе. Именно поэтому мы и решили опубликовать этот текст. Интервью с Вячеславом Степановичем без купюр — не попытка посмеяться над ним или «словить хайп». Это очень грустный портрет немолодого россиянина из небольшого, далекого от федерального центра города. Не героя, не комического персонажа, не нового символа России — обычного пожилого человека, живущего в конце 2018 года на территории Российской Федерации. Он пережил все экономические, политические и социальные катаклизмы, случившиеся в последние полвека. Такое не могло пройти бесследно.
«Лента.ру»: Как вы думаете, почему на вас эта слава свалилась? В чем дело?
Лещенко: Я думаю, что так получилось просто потому, что проблема актуальная. Меня это задевает — ну, хорошо… Вот сегодня у меня были две команды корреспондентов из Москвы и одна бийская — это которые в первый раз меня спросили, когда я матерился. И они, опять же, спрашивают про деньги. А я разуваюсь и говорю: вон, видите, у меня носки дырявые. Две пары носков, я их зашил, а они уже расползлись. Они говорят: видим, дырявые. Я им: я не алкаш, не курю, не пью, пенсии кое-как хватает… Они: да, вы правы, уже многие так говорят.
Мне с Украины звонят, из Белгорода звонили, из Москвы звонили… Сейчас, минут десять назад, тоже был мужчина — говорил, мол, спасибо, что вы подняли эту тему… Причина вот такая: актуально это. У нас страна богатая, но совесть-то надо иметь.
А что делать-то, по вашему мнению — простого обывателя, который поднял эту проблему?
Михаил, да? Понимаете, была одна причина… Вы откуда сами, из Бийска или из Москвы?
Я из Москвы.
Так вот, была причина. В общем, я перешел дорогу ОПГ и я в "травме" потом лежал…
(Здесь и далее Вячеслав Степанович регулярно переходит с темы на тему, а еще он говорит намеками, смысл которых не всегда можно понять с первого раза. Тем не менее мы приводим нашу беседу целиком — прим. «Ленты.ру».)
...Я запомнил номера машин этой ОПГ, и там все закрутилось. Хотя вся верхушка — и города, и бизнеса (это 1995 год был)… Мне помогли в КГБ найти работу.
Так в 1995-м вроде КГБ не было... ФСБ?
Какая разница! Шкура-то одна и та же. Как там один товарищ партбилет положил на полку. Кто он в натуре — коммунист или не коммунист? Я фамилию называть не буду, вы, если умный, то поймете. «У меня партбилет на столе лежит…» А кто ты, ... ?! Извините, чуть не выразился. Если ты был в обкоме, а оказался шкурой? Согласны?
Абсолютно.
Я что хочу сказать — в КГБ помогли мне найти работу и все остальное. Потому что я хотел уехать на родину, поднимать восстание, расстреливать Ельцина у кремлевской стены.
Начальник милиции меня на [непечатное слово] послал, я пошел к прокурору — туда же. А к кому еще обращаться? Я инженер-монтажник, Кавказ, Крым, Украину прошел вдоль и поперек — по работе в советское время. И они там говорят: «Как при немцах было хорошо! Когда полицаи (или кто там власть была) начинали выё…»
Кто вам говорил, что при немцах хорошо было?
Я не знаю, кто вы на самом деле…
(Здесь Вячеслав Степанович, выдержав паузу, продолжает предыдущую мысль — прим. «Ленты.ру».)
Вот единственное, знаете, они публикуют партизанам: «Помоги-ка, а мы разберемся!» И партизаны разбирались и виновных расстреливали. А сейчас кому жаловаться?
Ельцина-то давным-давно нет, а сейчас-то как — лучше, хуже, чем при Ельцине, жить?
Знаете, у меня тут только сегодня было две команды ваших москалей. Я человек… ну, не дурак, одним словом. Два высших образования, два раза в директорах завода был — в Подмосковье и здесь. У вас на метро «Речной вокзал» я вел монтаж [объекта] для иностранных туристов в 1979 году.
Я тогда работал в Ростове-на-Дону, в монтажно-наладочном управлении. Приехал из Бердянска, привез процентовки — знаете, форма 2 — и сметы. Начальство ходило, все проверяло, я некурящий, но вышел на улицу, стою с курящими… А тут с отдела кадров выходит и говорит так ласково: «Слава, иди сюда. Слушай, мы не можем найти инженера — не поедешь в Москву? Надо монтаж срочно произвести, приказ обкома партии» — это был обкомовский объект. Я говорю: «Когда надо, я ни в чем не отказываю». Она убежала, и я слышу по громкоговорителю: «Лещенко, подойти к начальству!» Подхожу к главной инженерше, подбегает управляющий, руку жмет: «Вячеслав! Мы не могли найти инженера, быстрее, вот деньги, а бригада тебя уже в аэропорту ждет».
Я холостой был — побежал, деньги получил, полтора часа — и я в Москве. Пришел в министерство тяжелого коммунального машиностроения. Замминистра… фамилию не помню. Ну и все. Так я оказался у вас.
И как вам Москва в 1979 году, понравилась?
Понравилась. Когда я у замминистра отметился, когда к себе уезжать надо было, он говорил мне: «Оставайся! Я позвоню в Ростов-на-Дону с приказом, тебя к нам переведут». Я подумал: полгода гарантии я должен по квартирам, а оклад такой же, который был у меня в Ростове, — 145. Холостяк, бездетный — мне было-то 28 лет. Ну я и говорю: «Ладно, попозже», а потом закрутился…
А как же вас судьба в Бийск занесла? Насколько я знаю, вы родились в Комсомольске-на-Амуре?
Правильно. Там климат не очень, на Дальнем Востоке. Родителям говорил врач: «Хотите, чтобы у вас ребенок остался живым? Уезжайте отсюда». Они доехали до Новосибирска, так я кричал все сутки, не затыкался. А в Новосибирске отец вышел покурить на перрон — и вдруг понимает, что ребенок замолчал. Забегает: «Нюсь, он что, умер что ли?» Маму мою Анна звали — Нюся. «Как это? Он спит». А им люди более взрослые, пожилые потом говорят: «Оставайтесь здесь, езжайте на Алтай». Ну вот так он и попал на Алтай.
Вы очень тепло о тех временах отзываетесь. В Советском Союзе было лучше, чем сейчас? Каким вам СССР запомнился?
Я не то чтобы боялся, нет…
(Вячеслав Степанович снова переводит разговор на другую тему — прим. «Ленты.ру».)
К слову, у меня несколько дипломов. По одному диплому я инженер-педагог, у меня 10 лет стажа. Так вот, когда я преподаю, я смотрю в глаза и вижу, что надо аудитории от меня. Я психолог, я ж педагог. Я бы с вами сел, только глянул бы вам в глаза — и сразу бы знал, как себя вести и как вести беседу.
Просто интересно — с вашей точки зрения, сейчас жить не очень хорошо, а как тогда-то было?
Все зависит от того, под каким углом ты войдешь в среду. Представьте, вы стоите на трамплине и прыгаете в воду. Можете так прыгнуть, что переломите спину. А под хорошим углом — отлично. Если бы, допустим, я начал рассказывать с глазу на глаз… Я прошел огонь и воду и медные трубы. А дальше почему говорить не хочу — я боюсь. Вот там микрофон, и сидят люди в штатском с удостоверением на три буквы. Поняли? Я это все прошел — и КГБ, и МВД, и все.
Ох, понятно. Ладно, вы говорили, что были директором двух заводов — что это за заводы и где?
Недалеко от Москвы — главный инженер колхоза, главный инженер сельхозтехники, управляющий сельхозтехникой — то есть директор. А потом я уехал на Кавказ, в Ростов-на-Дону конкретно, там работал в монтажно-наладочном управлении. Начал мотаться в Бердянск — через Керченский пролив там катер проходил, там я полгода монтаж вел, «Дормаш» завод называется. Потом с Бердянска к вам в Москву попал на Олимпиаду в 1979 году.
Вы на Олимпиаде были?
Ну да, в 1979-м я монтаж вел на «Речном вокзале». А оттуда приезжаю, и меня в Лисичанск Ворошиловградской области отправляют — не знаю, как она сейчас называется, но раньше Ворошиловградской называлась (сейчас — Луганская область на Украине — прим. «Ленты.ру»). Там за девять месяцев закончил монтаж, перевели в Донецк. Зона под пулеметами, зэки… Мне дали солдата с пистолетом — телохранителя, я лазил. Я же монтажник, и подвалы должен был пройти, и все… Месяца два там провел.
Потом меня вызвали и бросили открывать объект в Одессе, в Николаеве — Южно-Украинская АЭС. Там я какие-то бумаги составил, чтобы открыть новый объект. А дальше там было уже все для блатных, для сыночков, а я же там залетный был, без связей… Меня бросили в Крым месяца на полтора, под Симферополь, емкости разворачивал. Оттуда — в Ставрополь на полтора года, а дальше — в Чечено-Ингушетию, в Назрань.
Помотало вас по стране…
Прошел резню, огонь, воду и медные трубы.
Что за резня?
Там идешь по улице, а тебе: «О! Русский вонючий!» Это был 1981 год. Когда монтаж закончили, там оставалось по мелочи. До этого мне диаспора крымских татар дала телохранителей. По определенным причинам — потому что у меня часть крови татарская, но я не узкоглазый, чернявый был.
У меня два имени — татарское и русское. Ко мне прибегают и кричат: «Искандер! Бегом!» Ну, я прибегаю, все в панике — мол, сказали, что сейчас придут нас резать. Выходим, а там толпа, и все рванули кто куда. Я кричу: «Куда побежали! Давайте в кучу! Умрем — так мужиками!» Ножи за пояс — и вперед, за мной толпа рабочих. Те расступились. Они поняли, что я как капитан тонущего корабля, завязан, все. Одним словом я — раз! — и вывел всех через них. И это дело потом у меня в КГБ было отражено, я там как положительный герой проходил.
А жениться я не мог. Никто не идет замуж за нищего. Вы украинский язык понимаете?
В принципе да.
Мне в Бердянске девушка понравилась, они там мулатки все, черненькие, красивые… Говорю: «Машенька, выходи замуж!» А она: «Що в тебе є? Хати у тебе немає, грошей у тебе немає». «Ты ж — вот», — похлопала она меня по одному месту и обозвала меня всякими матами. Я нищий. Одела трусики и ушла.
Потом меня в Ставрополь перевели — я ж рассказывал, как по стране мотался. И все говорят: ты нищий, а мне уже за 30, что делать-то? И я поехал домой, на Алтай. Приехал, преподавал в училище, потом знакомый зовет: пошли к нам на завод. Пошел технологом металлообработки, потом… О «Катюше» слышали?
О песне?
Машина, стреляет по небу.
А, конечно.
Установка «Град» называется. Я был ведущим технологом изготовления этих ракет. А оттуда пригласили на завод директором. Нечаянно попал в когорту евреев — у меня одноклассник еврей. Он сказал им — мол, вот мой друг. А там одни евреи сидели, все в начальстве, конечно, не грузчики. Один говорит (с горкома, что ли — что-то там такое): «Нам директор нужен, как ты на это смотришь?» Я: «Ну, а что? Согласен!» Я ж кочевник. На следующий день поехал, глянул на завод из-за забора, там все шалтай-болтай…
А я же трудоголик. Во мне пять кровей, я очень жесткий, но целенаправленный и справедливый. У меня бабушка одна татарка, а другая немка, при императоре переселились. В Советском Союзе были три колонии немцев (колония — это в переводе с латыни «поселение»): Поволжья, Ставрополья и Северного Крыма. А дед у меня воевал две войны, а потом его переодели в форму СС и доставили за бугор. Гриф секретности — даже начальник КГБ не имеет права вскрыть конверт.
У вас дед разведчиком был?
Я не буду болтать. Поняли?
Понял.
И когда у меня были проблемы с ОПГ…
А что за ОПГ? Расскажите подробнее, пожалуйста, а то не очень понятно.
Я был в ЧОПе… Ну, не в ЧОПе — охрана просто, и не пустил в подворотню сауны несколько машин. А там сидел сын директора завода. Он вышел — бугай под два метра. Он меня избил, запинал так, что я попал в травму. А номера машин я запомнил. Все закрутилось, они купили киллеров за 15 миллионов — и все… Дальше я обошел прокуроров, полковника милиции, и все меня посылали на три буквы: «Ты мразь, быдло, кто ты такой?»
Я хотел заявиться к вам в гости, в Москву — Ельцина за яйца на Кремле повесить. Это записано в документах КГБ. И все. А мои друзья в Назрани — первые замы у Дудаева… Ну и все потом поняли, что я не просто хулиган, а за семью встал грудью, как у них за русских рабочих в Чечне. Они позвонили и говорят: «Он герой, своей жизнью рисковал, так и так» — в КГБ. Пошли туда — надо выручать…
А остальное — меня, конечно, отовсюду выгнали. И потом я не мог найти работу, а кагэбэшники меня видели, говорили: «Как дела?» — «Как? Не могу найти работу!» А они: «Иди, тебя ждут!» Стал замом начальника вневедомственной охраны по коммерции и маркетингу. Майорская должность. Четыре года отработал — я же еще сельхозинженер, а Ельцин тут: «Фермеры, фермеры…» Ну, я уволился, приехал, и вот — на пенсии я.
А вы к Ельцину всегда так относились, и в советское время тоже?
Нет, я ничего не боюсь…
Но говорить не хотите, понятно.
Нет, неправильно вы меня поняли. Дело в том, что тут люди посторонние стоят, я много не могу говорить. Как бы правильно сказать… Бабушку Янгель… Или как она там? В Болгарии…
Баба Ванга?
Ванга, да. Дело в том, что я ее копия. Вы меня поняли? У меня есть ответ на все. Я знаю все на тридцать лет вперед.
Но мне, наверное, не расскажете?
Не, это как был бы у меня миллион в кармане, а я бы его на три копейки обменял. Равносильно. Зачем? В первую очередь, мной заинтересуются не только вы, но и всякие ОПГ. Если вы понимаете глубину моих знаний, вы поймете меня правильно.
Я понимаю, о чем вы говорите. Давайте сменим тему. Почему только вы тогда, на площади, сказали правду, а остальные расхваливали елочку, как будто у них других проблем нет? Как вы думаете?
Вот Солженицын… Я им в советское время увлекался, а сейчас открыл интернет, а там говорят: да он сволочью был, стукачом для НКВД. На фронте гарантия была, что он погибнет, он написал письмо — мол, Сталин такой-сякой. Его — раз! — и убрали с фронта в тюрьму, а в тюрьме кормили лучше, чем на фронте. Мне многие правду рассказывали, как там на фронте было. Офицеры жрали копченую колбасу с тушенкой, а солдаты — два сухаря. Рот разинул — 106-й приказ.
Это что за приказ?
Приказ Сталина: командир на вверенной ему территории — любой, от роты до подразделения… Прокурор, трибунал — и все-все… Например, солдат слово сказал, а он: «Эй, вы, разоружить! Расстрелять». И он неподсуден. Что ни вытворяй — неподсуден. 106-й приказ.
Понятно. Знаете, в СМИ пожелания россиянам под Новый год обычно говорят звезды, представители власти. А вы как простой человек, что всем нам пожелали бы в новом году?
Так, к примеру, если я сейчас дворник, то должен мыслить масштабами дворника. Капельку начну чего — меня выгонят с работы. Я даже советское время возьму: к примеру, я как инженер умный и все такое, а подсидеть меня могут в любую минуту. Вот она, замена мне. Вызывают меня и говорят: пиши увольнение. Я: в чем дело? Вот предлагали мне умного зама, а я брал и уходил. Поняли?
Вот Примакова помните?
Конечно.
Только он пришел, назначили его премьер-министром, он сразу навел порядок в сельском хозяйстве и на заводах. И все — молодец. Вот, допустим, мне сказали: в отпуск ушел товарищ, побудь здесь за него. А потом я издал свои приказы, а потом сказал, что если я не справился, то можете меня расстрелять. Так сказал. Я очень резкий, потому что я темпераментный южанин.
А сами вы от нового года чего-нибудь ждете? Плохого, хорошего в вашей жизни?
Я работу не могу найти, как бы ни хотел. Никто не берет. Тридцатилетним нет работы, а мне 67. Я очень нежадный. Стал бы руководителем филиала фирмы какой-нибудь. И вам бы польза, и мне хорошо. Вот если найдете — я первый зам ваш. Я уже говорил про свою веру. Я хоть и разговорчивый, но никогда лишнего не болтаю.