«Я хочу уехать. Но не могу кинуть “Краснодар”. Сперцян искренен как никогда

Именно Эдуард Сперцян должен будет поднять над головой чемпионский кубок, если «Краснодар» останется на первом месте по итогам не только 18 туров, но и всех 30. Полузащитник давно ассоциируется с клубом Сергея Галицкого — тут он начал карьеру, дорос до роли лидера сборной Армении, интереса со стороны европейских клубов и капитанской повязки.

Сейчас Сперцяну 24 года. Мы встретились с ним во время Winlline Зимнего Кубка РПЛ. Увидели и узнали, как он повзрослел и изменился, почему до сих пор не уехал в Европу, о чём мечтает. И почему лучшие футбольные болельщики живут в Армении.

Отсутствие сна после матча с «Динамо». Слова Галицкого. Уроки прошлого года

— Как и год назад, вы ушли на перерыв на первом месте. Что весной делать легче: догонять или лидировать?

— Лидировать тяжелее, тем более отрыва-то и нет. Цена ошибки очень велика, зато интересно.

— Внутри сидит страх повторить ошибки прошлого сезона?

— Наоборот, это большой плюс, что мы совсем недавно прошли через такое. Узнали, каково это. Ситуация сейчас похожая. В прошлом году большинство игроков «Краснодара» впервые оказалось в таком положении. Сейчас опыт есть, так что будет полегче.

— Есть уверенность, что будет иначе?

— Есть — больше, чем в прошлом году. Больше веры появилось, что будем бороться до конца, что бы ни случилось. В футболе может быть всё что угодно. Вспомни, как «Зенит» проиграл два матча подряд «Крыльям» и «Акрону». Хотя все говорили, что «Зенит» сейчас шесть очков возьмёт и оторвётся, что после этого — без шансов. В прошлом сезоне мы очень много смотрели не на себя, а на других. Думаю, это была одна из причин, почему не выиграли чемпионат.

— Ты говорил, что «Краснодар» этого сезона сильнее прошлогоднего. В чём?

— Ой, я так не люблю эти сравнения. Просто не знаю, как на них отвечать. Если команда второй раз подряд уходит на перерыв на первом месте, при этом потеряв двух лидеров в лице Сафонова и Алонсо, значит, она прибавила. Ментально мы стали сильнее и монолитнее — это вообще основное.

— Вы были в пяти минутах от золота, пусть и не всё зависело от вас. Долго это сидело в голове?

— Тяжело было это всё переварить, я не спал после матча. Но почти сразу поймал себя на мысли, что чемпионство мы проиграли не в 30-м туре. Я вспоминал матчи, где мы теряли очки — с «Рубином» дома и так далее. Время не вернуть, конечно. Повторюсь, зато опыт приобрели.

— Когда пришли в раздевалку после «Динамо», смотрели голы «Зенита»?

— Да. Мы прямо в раздевалке посмотрели, потому что долго оттуда не выходили. Сначала нам врачи рассказали, а потом мы сами посмотрели.

— О чём думал, когда увидел ошибку Песьякова?

— Мы с ребятами были в шоке, подумал: «Серёга, ну как так?» Но опять-таки не из-за него мы не стали чемпионами.

— Сергей Николаевич заходил после игры?

— Да. Сказал то же самое, что проиграли мы не сейчас.

— На дистанции «Зенит» — главный соперник в твоей карьере?

— Наверное. Высокого класса футболисты, титулы каждый год. Но сейчас и «Спартак» очень сильный. Сейчас как вылезут из-за спин, как мы в том сезоне. Чемпионат сложный, команды сильные.

— Каким нашёл Мусаева после его возвращения?

— Чуть изменился как тренер. Всё-таки он набрался опыта в прошлом клубе. Но первое время ему было очень тяжело. Он пришёл в команду, которая шла на первом месте — сложно заходить так по ходу чемпионата. Мурад Олегович принял трудное решение, мало кто сможет так сделать. Ему большое спасибо за это, команда его поддерживала. Нам тоже было тяжело перестраиваться на новые требования, новые тренировки.

— В чём его главная сила?

— В том, что всегда смотрит на себя. Без разницы, с кем играем ― с «Крыльями» или «Зенитом», с «Акроном» или «Спартаком». Мы всегда должны играть в свой футбол.

— Летом ты стал капитаном. Для тебя — особенная история?

— Вся карьера в клубе перед глазами пролетела. Сразу понимаешь, через что прошёл, к чему пришёл. Эмоции зашкаливали, пусть я и понимал, что после ухода Моти Сафонова буду капитаном, потому что при нём был вице.

Отношение к критике. Рефлексия. Проблемы со спиной

— У тебя было непростое начало сезона, был не совсем в форме. Почему?

— У нас было три подряд ничьих, в такой ситуации все вопросы к лидерам, ко мне. Мне было тяжеловато. У меня не было отпуска, неделю где-то был без футбола. Приехал в клуб, Суперкубок с «Зенитом», пацаны легионеры уехали на Кубок Америки — половины команды нет. Всем нужно было время, сборы короткие, требования новые. Поэтому выдалось такое начало сезона.

— Как ты сейчас к критике, кстати?

— Давно перестал про себя что-то читать. Могу зайти, посмотреть, но глобально всё равно — отношусь нормально. Родителям тяжело. Когда мама что-то про меня видит, злится: «Ты четыре года в команде, столько сделал для клуба, а про тебя гадости пишут». Это есть в футболе, это нормально. Но мне тоже иногда интересно, как люди забывают всё, что было сделано после четырёх лет игры за команду, после одного плохого матча.

— Что самое смешное читал про себя?

— Меня смешат комментарии под новостями об интересе ко мне европейских клубов, когда пишут: «Да никуда он не уедет, ему нравится в тёплой ванне, бабки большие, зачем ехать?» Люди это пишут, а они же не знают, чего я хочу на самом деле. Мне одновременно обидно и смешно.

— Сам рефлексии ты сильно подвержен?

— Достаточно. Каждый матч пересматриваю вне зависимости от результата. После плохих игр, правда, не хочется ничего смотреть, чтобы забыть поскорее, однако нахожу в себе силы включить хотя бы несколько эпизодов. Самоанализ ― важная часть спорта. Надо себя прокачивать, чтобы становиться лучше. Я же смотрю не только на себя, но и на партнёров. Смотрю за их движениями. Например, играю ближе к левому флангу, чаще взаимодействую с Са и Оласой. Смотрю, как они двигаются, чтобы к следующему матчу понимать их лучше. Например, что Са любит больше смещаться в середину, значит, мне надо освобождать для него больше пространства. Может, я фанат, гик, может, мне когда-то это надоест, ха-ха. Но пока интересно.

— Смотришь топ-5 чемпионаты, чтобы чему-то учиться?

— Стараюсь всё захватывать, да. Италию, Испанию, Германию смотрю. Англию тоже стараюсь, хотя тяжело трансляции найти, сайты эти все… Но слежу за теми, кто играет на моей позиции, как они двигаются, что успевают. Из последнего — много следил за Вирцем. «Интер» мне тоже очень нравится. Они для меня наравне с «Ливерпулем» сейчас лучшие. Но я понимаю, что у них разный уровень партнёров. Нельзя это просто взять и перенести.

— Ты считал, сколько позиций сменил за всё время в «Краснодаре»? При Ивиче была одна роль, сейчас — другая.

— Я и левого нападающего успел поиграть при Гончаренко. При Ивиче играл «восьмёрку» в другой схеме. Многие говорили, что меня не видно, хотя это вообще не так. Просто я был далеко от штрафной, но мне нравилось там играть. Я был на мяче, руководил атаками, темпом игры. Все, видимо, привыкли, что я близко к атаке, хотя с Ивичем 10+12 в сезоне сделал.

— Ты продолжаешь работать с личным тренером из Испании?

— Да. Если сравнивать с собой годичной давности, то физически стал крепче, нет травм — особенно мышечных. Мы работаем два-три раза в неделю — в зависимости от нагрузок в «Краснодаре». Мне это нравится, мне это подходит.

— Какие фишки используешь, чтобы делать себя круче?

— Ну, для ног есть «Норматеки», плюс делаю разные процедуры, иногда физиотерапевт… Что же до зала и тренажеров — хожу туда, потому что нужно, но даётся мне это тяжело. Слишком монотонная работа.

Арман Царукян, Карен Хачанов и Эдуард Сперцян на тренировке

— А чем недоволен? Что надо улучшать?

— Есть проблемки со спиной. Надо её закачать, потому что чувствую, что из-за неё у меня бывают провалы. Мне не хватает стойкости из-за спины, она у меня постоянно болит. А все эти переезды на автобусах её добивают — это вообще ужас. Меня постоянно лечат топовые врачи клуба. Полечил-полечил, пять дней всё в порядке, потом опять этот автобус, игра — и опять лечиться. И так постоянно.

— Автобусы вконец задолбали?

— Конечно, тяжело, но ничего не сделаешь. Спасает только то, что едем играть. Из-за любви и страсти к футболу это можно терпеть, без разницы, как добираться. Плюс придумали, как время коротать. В бридж играем, нас ему Сафонов научил. Время с бриджем быстро пролетает. Одну игру сыграл — уже от Краснодара до Ставрополя доехали.

Все варианты, куда мог уехать Сперцян. Сны об игре в Европе. Что ответил бы «Зениту» на желание его купить

— Ты знаешь свою трансферную стоимость на Transfermarkt?

— Недавно меня в социальных сетях отмечали… € 20 млн?

— Да. Адекватно?

— Вполне.

— Перед интервью открыл новости про тебя о твоём возможном уходе в Европу. «Боруссия», «Ювентус», «Интер», «Лацио», «Ланс», «Жирона», «Фиорентина», «ПСЖ» — те команды, которым приписывали интерес к тебе за последний год.

— Как будто бы больше было. (Улыбается.).

— Что из этого правда, о чём слышал лично ты?

— Что касается «ПСЖ», то мой агент был в Париже, у неё было какое-то общение по мне, и всё. И, если не ошибаюсь, у Моти Сафонова спросили за меня и ещё за нескольких игроков. Но никакого предложения или созвонов не было. Ни с кем не общался. Какие ты там ещё клубы называл?

— «Ланс».

— От них было самое конкретное предложение летом. Остальное — это уже вопросы к «Краснодару».

— «Ювентус», «Жирона».

— От «Ювентуса» был интерес, общение. «Жирона» летом выходила на «Краснодар» с предложением.

— Ты был готов ехать в любой из этих клубов? Или были такие, о которых бы несколько раз подумал?

— В любой. Я и в «Ланс» был готов ехать. Но, если честно, их предложение по деньгам было… Они давали за меня «Краснодару» меньше, чем давал «Аякс» за год до этого. Как я могу при таком предложении пойти к клубу и просить меня отпустить, если за меня дают меньше, чем год назад, хотя за год, наверное, стал сильнее? Я не могу требовать трансфер и говорить, что хочу уйти. Про личные условия даже не говорю. Сколько в Европе предложат зарплату — я на столько и соглашусь, мне без разницы.

— Кстати, на днях про интерес «Лидса» писали.

— Было, да, этой зимой. Несколько недель назад, не под конец окна.

— С Фарке общался на эту тему?

— (После паузы.) Нет (смеётся).

— В Чемпионшип бы пошёл?

— Почему нет? Они, скорее всего, выйдут в АПЛ, идут на первом месте. Но и «Краснодар» идёт на первом месте. Да, я хочу уехать, но не могу кинуть клуб. Чтобы меня отпустили зимой, предложение должно быть очень хорошим, а у клуба должно быть большое желание меня взять. Этой зимой вот именно такого не было.

— Ты сам устал от этого?

— Уже нет — всё. Летом 2023-го, когда был вариант с «Аяксом», очень сильно переживал, на чемоданах, считай, сидел. Загорелся ужас как! Сейчас об этом не думаю. Я ни о чём не жалею, играю в самом сильном клубе России, прошёл через самую сильную академию. Как судьба сложится — так сложится. Если придёт кто-то за мной, значит, уеду.

— Когда Сафонов уходил в «ПСЖ», не проскочила мысль: «Это мог бы быть я. Почему не я?».

— Нет, это уже была бы зависть, а я не такой человек вообще. Я знал об этом задолго до всех новостей, это был большой секрет. Мотя прошёл через академию, дорос. Ты смотришь на него и понимаешь, что всё реально. И я понимаю, что у меня всё ещё есть шанс. И если случится так, что летом уеду, то получится красивая история, что мы с ним оба уехали в 25 лет.

— Снилось хоть раз, что играешь в Европе?

— Бывало, а жена потом рассказывала, что я нет-нет да и замыкал передачки во сне ногой и попадал по ней в кровати. Я ей говорил потом: «Это был лучший гол в моей карьере, финал Лиги чемпионов!».

— Два года назад в ответ на вопрос об уходе в Европу ты сказал: «Я ещё не вернул “Краснодару” то, что дал мне клуб». Сейчас вернул?

— За два года точно многое дал. Не могу сказать, что больше не смогу, но я пахал. Точно что-то дал клубу, болельщикам, ребятам из академии, однако понятно, что это ещё не всё. Основное — все понимают, что мы должны сделать.

— Ты согласен с тем, что перерос РПЛ?

— Нет, так нельзя говорить. Как понять «перерос»? Нельзя обесценивать РПЛ. Здесь играют сильные футболисты, работают качественные тренеры. Да, чемпионат упал по уровню по сравнению с тем, что было, когда я только начинал, когда были еврокубки и так далее. Но чемпионат сложный, есть интересные футболисты.

— То есть ты не чувствуешь, что начинаешь здесь проседать?

— Иногда чувствую — 100%. Бывает думаю, что что-то не так. Но главное — не снижать к себе требования. Я хочу выиграть титул с «Краснодаром», хочу уехать в Европу. Мне 24 года, почему я должен снижать к себе требования?

— У тебя в голове есть крайний возраст, до которого хочешь уехать?

— Нет. Чем раньше, тем лучше, но сейчас уже поздно об этом думать. Надо было в 18 или 20 лет об этом рассуждать.

— С Галицким часто о Европе говорите?

— Да. Вот на днях разговаривали, но о чём ― секрет.

— Про интерес «Зенита» к тебе было много новостей.

— Да, но со мной никто не разговаривал. Я знал, что что-то есть, что есть интерес. Однако даже если бы со мной кто-то из «Зенита» связался, разговор был бы очень короткий. Какие деньги бы предлагали, значения не имеет.

Взросление. Женитьба. Боязнь времени

— Моё главное впечатление о тебе за последний год — ты сильно позврослел и стал смелее.

— 100%.

— Это женитьба так повлияла?

— Многие так считают. Я недавно на сборах общался с Арамом Фундукяном (вице-президент клуба. — Прим. «Чемпионата»), и он говорит: «Эдик, с тобой так стало интересно разговаривать! Повзрослел что ли? Что случилось?» Люди же меняются, все взрослеют. За четыре года пора уже было научиться разговаривать, стать смелее. Как-то постепенно это пришло. Я и сейчас иногда остаюсь стеснительным, но раньше это вообще кошмар был. Мне недавно скинули отрывок из «Коммент. Шоу», где я интервью даю года два назад. Я посмотрел две секунды и выключил. Говорю: «Это кто вообще?» Я себя даже не узнал ― сижу, боюсь всего, переживаю. Сейчас говорю: «Позовите куда угодно, со всеми пообщаюсь».

— Но женитьба всё-таки сказалась? До неё и после ― два разных Сперцяна?

— Ответственности стало больше, сам стал поспокойнее — понимаю, что дома жена. Для карьеры лучше, когда есть понимание, что у тебя семья.

— В плане взросления какие ещё сформировались принципы?

— Стал ценить людей, которые меня знают не как футболиста «Краснодара», а как Эдика Сперцяна. Например, с супругой я начинал общаться, когда был в «Краснодаре-2», где была очень маленькая зарплата. Ездил на поезде до Ростова, потому что она оттуда. Оставался у друзей. Через всё это прошёл, она это видела. И для меня очень ценно, что она со мной не из-за того, что я капитан «Краснодара». Бывает, появляются в жизни люди, которые пытаются получить выгоду из знакомства со мной. Но даже если я этого не замечаю, моё окружение помогает мне их фильтровать. Меня хорошие люди окружают.

— Начал чувствовать, что время летит быстрее с возрастом?

— 100%. Скоро 25 будет, это что такое вообще? Недавно 20 лет было.

— Боишься этого?

— Это странное ощущение. Вообще не понимаю, как это работает. Я стал больше наслаждаться жизнью в моменте. Каждый день, каждая тренировка, каждая возможность увидеться с семьёй — подарок. Горизонт планирования сместился с двух лет на пару недель.

Выбор между Россией и Арменией. Любовь армянских болельщиков. Отношение к деньгам

— Часто задумываешься о том, что было бы сейчас, если бы выбрал сборную России, а не Армению?

— Это, кстати, к вопросу о комментариях про меня. Люди пишут, что я выбрал Армению — легкий путь. Но я выбрал Армению ещё в марте 2021 года, когда ничего не было. Дело же было в другом. Я не играл ни за одну сборную России, даже за юношескую. Помню, были товарищеские матчи у сборной, когда я в ФНЛ был лучшим бомбардиром вместе с Ваней Сергеевым. На эти матчи хотели вызвать всех, чтобы посмотреть ребят. И меня не было в списках. Зато были те, кто в ФНЛ на замену выходит. Я сидел и думал: как это возможно вообще? Что мне ещё надо сделать, чтобы в состав попасть? Это был последний щелчок. Я ни разу не пожалел о выборе Армении, а не России. И сейчас не жалею.

— С Захаряном обсуждали? Ты играешь в официальных матчах, он не играет.

— Обсуждали, но это его решение. У каждого свой путь. Кто-то и мне может предъявить, но это моя жизнь, мне так лучше. Арсену лучше со сборной России — тоже же хорошо.

— Ты можешь назвать Мхитаряна другом?

— Мы общаемся, переписываемся. Друг, да, могу так сказать.

— Какой самый важный совет от него получил?

— Слушать своё сердце. Это касается и сборной, и Европы. Советов может было очень много, однако решать надо только сердцем, чтобы потом никогда не жалеть. Я, конечно, и сам это понимаю, но от Генриха слышать такое важно.

— Я помню, как армянские фанаты встречали Тикнизяна в аэропорту, когда он решил играть за сборную Армении. У тебя есть примеры дикой любви к тебе?

— Конечно. Встречали меня в аэропорту тоже огромным количеством, я в шоке был. Потом первая игра, забиваю Румынии. После неё пошли в ресторан, всё за меня сделали, счёт закрыли. Еду в аэропорт — таксист говорит: «Я с тебя деньги не возьму, Сперцян-джан». Я всё-таки убедил его взять деньги, потому что так не пойдёт. Но это ладно, самое мощное было в самолёте. Меня посадили одного! Не в бизнес-класс — его там не было. Но меня посадили на последние ряды около аварийного выхода. Ради меня освободили два ряда передо мной и три — за мной. То есть я сидел вообще один в полном спокойствии. А когда прилетели в Краснодар, ещё и первым из самолёта вышел. Сижу и думаю: «Так что, теперь всегда будет?» (Смеётся.) Конечно, каждый раз так не будет, но когда есть результат, когда мы радуем людей — каждый раз шок от отношения.

— Ты рассказывал, что отец тебе запретил покупать BMW, когда ты выбирал себе машину. До сих пор что-то запрещает?

— Сейчас уже нет, всё-таки мне почти 25 лет. У меня есть своя семья, родители это понимают. Понятно, что мы для них всегда остаёмся детьми. Но сепарация всё равно происходит, это нормально. Тогда это всё-таки была моя первая машина, я был очень молод, и отец переживал. Сейчас, если захочу, куплю. Я столько работаю, зарабатываю деньги. А с родителями всегда на связи, помогаю.

— Сергей Николаевич говорил, что в гробу карманов нет. Как ты относишься к деньгам?

— Спокойно. Трачу их просто на жизнь, недавно вот квартиру купил перед свадьбой. Помогаю родителям, вещи покупаю, продукты. Я обычной жизнью живу.

— Без спонтанных покупок?

— Нет, это бывает, конечно. Если хочешь — возьми. Лучше потом пожалеешь о том, что купил, чем о том, что не купил. Для чего вообще тогда ещё деньги нужны? Из последнего вот часы себе купил. Захотелось — я взял. Дом вот в Армении семейный достроили наконец-то, у меня прям камень с души упал. Это кайф — такие вещи нужны.

— К тебе часто обращаются с просьбой помочь финансово? В социальных сетях часто пишут?

— Из последнего смешное было, написали в личные сообщения: «Скинь 2000 на бенз по-братски».

— Помогаешь?

— Не люблю об этом говорить. Но есть человек, кому я стабильно помогаю финансово. Он занимается с детьми борьбой. Как-то он мне написал везде, во всех социальных сетях, в мессенджерах. Он за свой счёт возит детей из детского дома на соревнования. И вот уже три-четыре года ему помогаю, он передо мной отчитывается, докладывает. Я знаю, что он не обманывает. Но уже несколько раз попадался на фейки, когда решал помочь финансово. Недавно написал человек аж в WhatsApp, рассказал какую-то историю, прислал скриншоты, что ему уже помогал Антон Зиньковский. Я помог, а оказалось, что это обман. И все эти скриншоты фейковые.

— Ты рассказывал два года назад, как Галицкий ругал тебя за штрафные так, что аж бросил трубку. Больше так не ругал?

— Нет, такого больше не было. Тогда был уникальный случай, он прям реально трубку бросил. Я ценю каждый разговор с Галицким, мне даже тяжело выделить какой-то один, тяжело объяснить, каково это — общаться с ним. Он великий человек, который столько сделал для города, для нас, для меня. Для меня каждый разговор с ним — сон. Очень много советов, пожеланий. У меня одно желание — хочу подарить этому человеку титул, трофей и сказать: «Это для вас».

— Сам о чём мечтаешь?

— Трофеи, понятное дело. Идеальный расклад — выиграть титул сейчас и уехать в Европу с чистой душой.

Автор: Андрей Панков