Украина: быть или не быть? Прогноз-2017

Лоскутное одеяло никогда не сможет стать целым

Судьба Украины, ее будущее, возможно, как никакой другой национальной окраины бывшей Российской Империи и СССР связаны с ее историей. И вот рассмотрение этой истории создания Украины в ее нынешних территориально-государственных границах показывает, что будущее этой страны весьма туманно. Почему?

Есть ли украинская нация?

Во-первых, из-за того, что самой украинской «нации» меньше ста лет. Напомню, что согласно последней Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года национальный состав Малороссии, в которую входила Киевская, Волынская, Полтавская, Подольская и Черниговская губернии, на 93% состоял из малороссов. То есть подавляющее большинство населения «Украины» было русским. Следовательно, никакой украинской нации, как русской, английской или французской, на начало двадцатого века не было. По сути — украинской нации и до сих пор нет, так как процесс ее формирования только происходит. Но так как этот процесс только происходит — еще не факт, что он может завершиться формированием нации. Он может и не завершиться, и тогда нации не будет.

Как отмечают эксперты, российское общество до 20 века даже не подозревало о существовании «украинчества», так как при царе эту идеологию поддерживало всего лишь несколько интеллигентов в Киеве и Львове, большей частью из этнических поляков. Большевики, пришедшие к власти по своему невежеству в антироссийской сущности «украинчества», объявляют его национально-освободительным движением и после революции допускают к формированию основ социалистической республики Украина неприкрытых украинских националистов.

«Самоназвание «украинец» имело лишь географический смысл, и было свойственно казакам и другим группам вольных людей, селившимся по всем направлениям по окраинам Русского пространства, так как по составу оно и было в основном из русских, ведущим отсчет от центра, которым они очевидно считали Русь. Аналогичное слово Ukrain использовалось шляхтой и в польском языке — порой в уничижительном смысле как «жителей удаленных земель от центра» — а позже оно закрепилось как наименование южных русских земель, включенных в состав Речи Посполитой.

Однако надо отметить, что впервые наименование «украинец» в качестве наименования с этническим смыслом применили австрийцы для обозначения жителей Галиции с целью противопоставления галичан их этнической сущности как русских. Даже наименование «Украина» впервые было принято официально в Австро-Венгрии для названия региона из Галиции и нескольких других оккупированных австрийцами русских земель (ещё до этого «Украиной» было названо одно из воеводств Речи Посполитой — ИА REGNUM). При этом насильственная украинизация русских земель австрийцами вызывала сильное национальное движение русинов и других групп этнических русских, которые наотрез отказались называться украинцами. Однако основная часть населения Галиции приняла самоназвание «украiнци» и идеологию «украинчества», особо не понимая смысл украинизации как разрыв и противостояние со своей исторической родиной».

Даже сегодня единственным полноценным научным трудом по вопросу украинства остается монография эмигранта Николая Ульянова, изданная в Нью-Йорке в 1966 году под названием «Происхождение украинского сепаратизма», в которой он доказал, что нет украинского национализма (это абсурд — национализация, отделение русских от русских), а есть враждебное, а точнее сепаратистское движение против всего русского и российского. Как мы видим, основателям украинства удалось таки реализовать свои замыслы (теперь уже через поддержку США) по разжиганию ненависти «украинцев» против России.

Таким образом, украинство возможно только и исключительно как антирусская идея, так как тот национальный субстрат, из которого происходит этот национальный франкенштейн, — русский, именно русские изымаются из оборота своей культуры, истории, языка, традиций и становятся украинцами. Но если эту тенденцию не остановить, то украинцами или рязанцами, брянцами, уральцами — отдельными нациями начнут делать жителей и других русских губерний и областей. И если мы видим эту тенденцию, если мы видим, из какой нации делают другие — то тогда становится понятным, что такой процесс нельзя назвать нациостроительством.

Откуда у Украины территория

Давайте теперь посмотрим, что собой представляла в географическом плане «Украина» в начале двадцатого века. Оказывается, «Украиной» было всего пять губерний — Киевская, Волынская, Полтавская, Подольская и Черниговская. При том, что важно — без выхода к морю, так как Новороссия — нынешние Харьковская, Донецкая, Луганская, Херсонская, Николаевская, Днепропетровская, Запорожская, Одесская область, как и Крым, — входила в состав России. Затем в 1918 году «Украина» приросла Новороссией (Донецко-Криворожской Республикой) — наиболее развитым промышленным регионом Российской Империи, затем в 1939 году — Галицией, в 1945 году — Закарпатьем, и Крымом в 1954 году.

То есть, свой нынешний административно-территориальный облик Украина получила исключительно благодаря большевикам, тому же Ленину, в целом — благодаря советскому периоду в своей истории, который сейчас подвергается на ней остракизму, а памятники этого периода, прежде всего, Ленину, благодаря которому она получила, по сути, 30−35% своей нынешней территории, уничтожаются. Но это как-то не совсем логично — уничтожать памятники тем, кто дал тебе территорию. Если Вы этого не цените, то территорию тогда надо отдать, она не Ваша. Тогда все встает на свои места.

Кстати, эту ленинскую политику, который хотел растворить и уничтожить русский субстрат Российской империи в новых административно-территориальных границах СССР, критиковал не только Сталин, но, например, и Роза Люксембург: «Русская Украина была в начале века, еще до изобретения глупостей «украинского национализма» с «карбованцами» и «универсалами», до конька Ленина о «самостийной Украине», цитаделью российского революционного движения… Украинский национализм в России был совсем иным, чем, скажем, чешский, польский или финский, не более чем просто причудой, кривляньем нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентиков, без каких-либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко.

Буквально так, как если бы в одно прекрасное утро жители «Ватерканте» вслед за Фрицем Рейтером захотели бы образовать новую нижненемецкую нацию и основать самостоятельное государство! И такую смехотворную шутку нескольких университетских профессоров и студентов Ленин и его товарищи раздули искусственно в политический фактор своей доктринерской агитацией за «право на самоопределение вплоть» и т. д. Первоначальной шутке они придали значимость, пока эта шутка не превратилась в самую серьезную реальность, впрочем, не в серьезное национальное движение, которое, как и прежде, не имеет корней».

Таким образом, если говорить о нации — то сто лет назад такой нации не было. Как и языка. Только весной 1923 года ЦК КП (б)У приняло постановление о «Разработке украинского языка». Решено было издать Академический словарь украинского языка, при этом Наркомпросу вменялось в обязанность проследить, чтобы в основу словаря было положено киевско-полтавское наречие, а не галицкое. Так же был решен вопрос о подготовке и выпуске на 1924 г. первого украино-российского календаря. Но самую большую проблему для украинизаторов составляли свидомые чиновники. Всего «держави» досталось 70 тыс. служащих, из них 50 тыс. нуждалось в изучении украинского языка.

Но начиналась украинизация Малороссии, Новороссии, Слобожанщины с Кремля. «Резолюция ЦК РКП (б) о Советской власти на Украине» (2 декабря 1919) требовала всем должностным лицам Юго-Западной части России в обязательном порядке овладеть «мовою». А в телеграмме Сталину 22 февраля 1920 г. Ленин настаивал на необходимости «немедленно завести переводчиков в штабах и военных учреждениях».

Закончить же хочу примером украинизации в Полтаве, который приводит С. Родин в своей работе: «Антирусское движение сепаратистов в Малороссии 1847−2009 гг.» Так после ухода деникинцев из Полтавы, от советской власти города пришел приказ украинизироваться: «Родительский комитет высказался единогласно против украинизации. Члены комитета указывали, что они считают русский язык своим, родным. Но, между прочим, упомянули, что нет даже учебников, написанных на «украинском» языке. Вскоре был прислан ящик с учебниками, напечатанными в Австрии для галицких школ (более подробно об этом — здесь).

В этом плане трудно возразить экспертам: «Надо понимать что ситуация — народ русский един, а существуют ТРИ отдельных государства — Россия, Украина и Белоруссия — постоянно ставит перед местными элитами задачу для оправдания существования отдельного самостийного государства из тех же этнических русских, НО ОТЛИЧНОГО — от России как первоосновы. Поэтому местные элиты постоянно изыскивают этнические различия — чем больше, тем лучше, чтобы можно было противопоставить народ Украины (и Белоруссии тоже) тому же самому народу в России (элиту которой местная, очевидно боится как самую опасную для нее)».

Если о территории, то еще сто лет назад — в 1917 году Украины в ее нынешнем территориальном виде также не было. Ее нынешнее административно-территориальное деление — исключительно заслуга советского периода в ее истории. Кстати, эту тему год назад на форуме «ОНФ» в Ставрополе, поднял и президент России Владимир Путин, когда говорил об ошибках основателя советского государства Владимира Ленина. Тогда Путин выразил мнение, что границы между республиками, входившими в состав Советского Союза, были определены «совершенно произвольно и, в общем‑то, далеко не всегда обоснованно». В качестве примера Путин привел Украину: «Украине, допустим, Донбасс передали под каким предлогом? Повышение процентов пролетариата на Украине для того, чтобы иметь там большую социальную поддержку. Бред какой‑то, понимаете?».

Но если нет страны, в которой Украина стала такой, какой она стала, и нынешняя власть этот период охаивает как целиком, так и в деталях, то где гарантии, что эти территориальные приобретения, сделанные исключительно за счет окружающих Украину стран и народов, у нее останутся в дальнейшем? Естественно, таких гарантий нет, и никто их дать не может. И одна из фундаментальных причин этого — то, что сама нынешняя Украина отказывается от советского идеологического, национального, культурно-исторического и иного наследия. Ну, если она сама отказывается, то глупо со стороны окружающих стран ей оставлять то, что ей не надо.

Вот от этого, думаю, и надо будет исходить всем переговаривающимся о будущем этой территории сторонам, особенно, России и США в рамках большой сделки, если она, конечно, возможна и будет.

Какие варианты интересны России? Например, некоторые эксперты говорят, что Россию устроил бы вариант Украины в нынешней территории, но нейтральной в военном плане, без присоединения к ЕС и НАТО даже в перспективе. Однако в этой схеме возникают следующие вопросы. Первый. Когда в 2020 году Россия перестанет использовать территорию Украины как транзитную для поставок газа в Европу, кто будет содержать страну? Россия? — Нет, она уже десять лет идет к тому, чтобы снять с себя дотации этой территории. Европа? — У Европы на себя нет денег. Тогда кто?

Второй. Какая идеология будет на территории этого государства? Если будет продолжена в том или ином виде нынешняя политическая традиция, то это будет необандеровщина в том или ином виде. То есть, украинское государство будет продолжать оставаться враждебным России, быть постоянным источником военно-политических проблем. Может ли такой вариант устраивать Россию? Конечно, нет. То есть, получается, что, возможно, вариант целостной Украины и устраивал бы Россию, но в нынешнем виде Украина будет оставаться враждебным государством, и источником угроз и рисков. Кроме того, на такой Украине будет продолжаться гражданская война. Соответственно, в этом варианте ситуация продолжает оставаться прежней, которая не устраивает ни Россию, ни ЕС, ни новые США при Трампе. И ее будут менять.

Следовательно, рассмотрим следующий вариант — Киев проводит конституционную реформу, и Украина становится федеральным государством, где политику начинают определять те регионы, которые больше всего вкладывают в бюджет. Возможен ли такой сценарий? — Да, возможен. Но как только он осуществиться, проблема сепаратизма только усилиться, так как западные бедные регионы Украины не согласятся плясать под дудку восточных «ватников». То есть гражданская война будет продолжена.

Соответственно, если мы рассмотрим любые иные варианты сохранения Украины как целостного государства, то ни в одном из них мы не сможем избавиться от двух факторов: а) непримиримой вражды Запада и Юго-Востока; б) гражданской войны. И это говорит только об одном — что Украина как целостное государство в нынешних, даже посткрымских границах — более невозможна. Следовательно, на ее территориях возможно лишь повторение югославского сценария — когда с целью прекращения гражданской войны враждующие стороны создают свои собственные государства.

Вот здесь нам и понадобится история того, как лоскутами при советской власти прирастала территория Украины. Мы видим, что на востоке возникнет подлинная Новороссия (Донецко-Криворожская Республика) в виде тех восьми областей, которые отошли Украине в 1918 году. На Западе — отобранная у Польши Галиция, у Венгрии — Закарпатье. У Украины остается, собственно говоря, только центр страны в виде 5−7 областей и без выхода к морю. Сможет ли себя экономически содержать эта территория? — Большой вопрос. Но уже следующий.

Только при таком размежевании мы придем к тому, что на Украине прекратиться гражданская война. И как показал опыт Югославии, это вполне рабочий сценарий. Пойдет ли на него Трамп? А почему бы нет? Кто-то скажет — а что Россия даст ему взамен такого сценария? А разве кто-то сказал, что нас не устраивает первый? Это в рамках игры с нулевой суммой договоренности России и США будут идти в рамках логики разменов. Если же Трамп хочет построить действительно стратегический союз с Россией, то каждая ситуация должна разрешаться не в рамках логики разменов (игры с нулевой суммой), а в рамках новой логики взаимоотношений с принятием зон и регионов влияния, которые признаются еще раз — не в рамках логики разменов, а рамках логики взаимного уважения истории, страны, культуры и — национально-государственных интересов.

Соответственно, если Трапм признает российскую зону влияния на пространстве бывшего СССР, пусть и без Прибалтики (эти нищие сами со временем приползут, чтобы не стать Диким полем), то Россия вполне может признать такой зоной влияния США Латинскую Америку. Но это уже предмет другой прогнозной записки.

История Украины показывает удивительную вещь — что целостной эта республика могла быть только в составе СССР, который всей своей мощью и силой гарантировал сохранение административно-территориального деления Украины в текущих территориальных границах. Когда СССР не стало, Украина, в силу недостаточного геополитического и экономического веса, оказалась не в состоянии удержать те земли, которые были к ней присоединены в течение последних ста лет, особенно Новороссию, которая составляет около 30−35% от территории всей нынешней Украины.

Главная дилемма этой страны сегодня выглядит следующим образом — территориальная целостность-война. Сохраняем целостной страну — автоматически подразумеваем продолжение войны. Как только вопрос территориальной целостности снимается — автоматически прекращается война, и новые государства или входят в состав своих ядерных территорий (что вероятней всего), либо начинают новую и главное — мирную жизнь. Закономерный парадокс ситуации в том, что не могут жить в одной стране полицаи и партизаны, ибо они будут вести войну друг с другом на уничтожение.

Юрий Баранчик