Джемал Гогия: «Я обратился в Сухумский городской суд, мое исковое заявление уже находится в суде»

После публикации на «Эхе Кавказа» материала «Джемал Гогия: «Оценка деятельности судебной системы может стать предметом проверки», руководитель аппарата Верховного суда Джемал Гогия был уволен с занимаемой должности. В интервью «Эхо Кавказа» он рассказал о причинах увольнения и дальнейших шагах.

– Джемал, ваше увольнение с должности руководителя аппарата Верховного суда, как вы сами пояснили в публикации ГИА «Апсныпресс», связано с тем, что на «Эхо Кавказа» вышел мой материал, в котором был ваш комментарий на заявление посла России в Абхазии Алексея Двинянина. Он в эфире Абхазского телевидения выступил с критикой в адрес судебной власти, привел в качестве примера конкретное уголовное дело и назвал имя конкретного судьи. Единственным человеком, который дал разъяснение, по сути, сказанного послом, стали вы. Скажите, пожалуйста, что такого было в вашем комментарии, что вызвало столь сильную негативную реакцию председателя Верховного суда Мананы Делба?

– Хочу уточнить, что я отвечал на ваши вопросы, предоставив вам информацию, которая была мне доступна. Она не отнесена к сведениям, составляющим государственную или иную охраняемую законом тайну. При этом я исходил из необходимости предоставления информации о деятельности судов, поскольку средства массовой информации и журналисты имеют право на получение такой информации. Причины, по которым мое интервью вызвало столь негативную реакцию председателя Верховного суда, мне не известны. Мною не были нарушены должностные инструкции, взаимодействие со СМИ входит в мои прямые обязанности. Более того, законодательство Республики Абхазия предусматривает ответственность должностного лица в случае, если он отказывает в предоставлении информации СМИ.

– Джемал, когда председатель Верховного суда Манана Делба потребовала от вас, чтобы вы добровольно покинули занимаемую должность, чем она аргументировала свое требование?

– Перед тем, как предъявить мне требование об увольнении по собственному желанию, председатель Верховного суда мне заявила, что я не имел права отвечать на вопросы журналиста Заводской. После того, как я ответил, что писать заявление об увольнении по собственному желанию не буду, так как никаких нарушений не допускал, председатель Верховного суда сообщила мне, что ею будут найдены основания для моего увольнения. И через три часа мне сообщили о проведении оптимизации и сокращении моей штатной единицы.

– Все дело в моей персоне? Ее возмутило, что вы ответили именно мне, Елене Заводской, или вопрос стоял как-то иначе?

– Я не могу знать этого, потому что она мне об этом не говорила. Похоже на то, что я дал интервью без согласования с ней.

– Исходя из моей практики и общения с представителями судебной системы, у меня, как журналиста, сложилось стойкое впечатление, что абхазская судебная система совершенно закрыта и непрозрачна для общества. Судьи никогда не комментируют свои решения, не отвечают на вопросы, не дают пояснения. С моей точки зрения, вы были единственным должностным лицом в суде, у которого можно было получить какой-то комментарий или разъяснение. Как, по-вашему, можно ли считать судебную власть открытой для общества? Если нет, то почему? Интересно ваше мнение изнутри этой системы.

– Сегодня говорить о том, что судебная власть является открытой, не приходится, к сожалению. Принимаются для этого меры, государство затратило немалые суммы для того, чтобы была обеспечена прозрачность судебной власти. В этом направлении работа проводится, имеется некоторое сопротивление, но я думаю, что удастся это сломать с помощью, в том числе, средств массовой информации. Вообще, излишняя закрытость вредна, поскольку создает информационный вакуум, который порождает ложные стереотипы в отношении работы судов. Одна из главных задач, которые надо решать на пути сближения судебной власти и СМИ – это сломать старую психологию отношений. Так как СМИ – это единственная возможность донести до общества, до граждан правду о работе абхазского правосудия, что, бесспорно, будет способствовать укреплению авторитета судебной власти.

– В своей публикации вы сообщаете о том, что Верховный суд в ближайшее время должен представить парламенту на рассмотрение законопроект о внесении изменений в закон о судебной власти. И вы поясняете, что суть этих изменений состоит в том, что председателю суда в определенных случаях будет позволено распределять дела судьям в ручном режиме, без использования системы АСИС. В чем смысл этой системы? И чем чревата для общества возможность, как вы говорите, в определенных случаях обходиться без нее?

– Автоматизированная судебно-информационная система (АСИС) помимо открытости, доступности и прозрачности, создается для того, чтобы гражданин, физическое или юридическое лицо могли на сайте соответствующего суда видеть информацию о движении своего дела. Помимо этого, самым главным элементом, который должен обеспечивать объективность и беспристрастность при распределении дел, является то, что действующий закон лишает возможности председателя Верховного суда распределять дела по своему усмотрению. С 1 января этого года автоматизированная система сама определяет судью, которому то или иное дело передается для рассмотрения. Законодатель, вводя эту норму, стремился исключить коррупциогенность при распределении дел. Готовящаяся инициатива по внесению изменений в конституционный закон Республики Абхазия «О судебной власти». В том случае, если депутаты проголосуют за такие изменения, это даст возможность председателям судов при наличии «определенных обстоятельств» вернуться к старому порядку распределения дел по резолюции председателя или заместителя председателя суда. Что это за обстоятельства? Это – отключение света, отсутствие сети интернет, сбой в системе.

– Но обычно сбои, которые бывают с подачей энергии, с работой интернета, очень кратковременные. Какой смысл в такой инициативе?

– Помимо того, что они непродолжительные, сегодня – XXI век, и существуют другие способы защиты от этих непредвиденных обстоятельств. Например, свет – это генератор, сбой системы – это специалисты, которые устраняют эти сбои в системе. В принципе, для системы АСИС интернет не требуется. Я думаю, что здесь проблема в психологии: когда человек продолжительное время принимает решения и самостоятельно определяет, кому какое дело адресовать, а потом в один день такой возможности лишается, конечно же, это принять сложно. Но я полагаю, что это можно перебороть, и наша судебная система, те люди, в чьи полномочия это входит, свыкнутся с этим, и все пройдет так, как прописано сегодня в конституционном законе. Мы идем к тому, чтобы из наших законов убрать коррупциогенные факторы, и мы не можем сегодня возвращать их назад.

– Давайте вернемся к истории с вашим увольнением. Насколько я понимаю, председатель Верховного суда, столкнувшись с тем, что вы отказываетесь по собственному желанию уйти, нашла другое решение этой проблемы. Расскажите, пожалуйста, что было решено и как вообще это было сделано?

– Я не оспариваю права председателя Верховного суда на принятие решения о проведении мероприятия по совершенствованию организационной структуры в целях оптимизации штатной численности работников аппарата Верховного суда. Но хочу отметить, что такие действия не должны приводить к нарушению трудовых прав работников, и не должны иметь в своей основе личные мотивы. Реализация работодателем своего права на проведение сокращения штата с целью простого избавления от неугодного работника может быть расценена как злоупотребление правом.

– Сократили только вас одного?

– Сократили мою штатную единицу и сократили свободную штатную единицу специалиста-бухгалтера, потому что сокращение одной штатной единицы законом запрещено. Но такому решению, как сокращение штатов, должна предшествовать проверка, должна быть изучена деятельность, в данном случае, аппарата Верховного суда. Без мотивации, только со ссылкой на свои полномочия, сокращать штатную единицу, на мой взгляд, недопустимо. Ни одно должностное лицо, ни один работодатель не может злоупотреблять своим правом в ущерб прав другого человека – работника.

– Джемал, что вы намерены предпринять? Вы будете отстаивать свое право и защищать свои интересы?

– В данный момент я ознакомлен с приказом о том, что моя штатная единица сокращена. Я полагаю, что эта процедура была проведена с нарушениями, не предусмотренными законодательством, и имеет под собой иное основание, а не то, которое указано в самом приказе. Более того, были штатные единицы с нулевыми показателями, которые за 2020 год ни одну работу не выполнили в рамках своих функциональных обязанностей, но почему-то эти штатные единицы не попали под сокращение. Мне становится сейчас известно, что был заключен новый трудовой договор с новым работником. Именно эти штатные единицы можно было сократить и освободить бюджет от этих затрат. Но эти штатные единицы остались и продолжают существовать в штатном расписании аппарата Верховного суда. Я принял решение об обжаловании данного приказа в административном судопроизводстве, т.е. обратился в Сухумский городской суд, мое исковое заявление уже находится в суде. Я полагаю, как это должно быть в любом правовом государстве, в судебном порядке отстаивать свои права.

– Насколько я знаю, вы являетесь отцом четверых детей. Трудовой кодекс как-то защищает вас от увольнения? У вас есть какие-то преференции с учетом того, что вы – многодетный отец?

– Да, слава богу, у меня четверо детей, двое из них являются малолетними детьми. Конечно же, трудовое законодательство, в первую очередь, обращает внимание работодателя на соблюдение прав многодетных работников. В данном случае я вижу, что это требование закона также не было учтено. Вот почему я использовал слово «злоупотребление правом». Все эти обстоятельства, о которых я сказал, дают мне основания так полагать. Я это пока утверждать не буду, это скажет суд, когда будет рассматривать мое заявление, и в открытом судебном разбирательстве, я думаю, что сторона ответчика даст свои пояснения суду.

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия