Реализация глобальных проектов на Южном Кавказе. Итоги Нагорно-Карабахского конфликта

В контексте второй карабахской войны между Азербайджаном и Арменией, закончившейся для официального Еревана поражением, другой неразрешенный конфликт на Южном Кавказе – грузино-абхазский — получил новый информационный импульс. Примерять ситуацию на свой конфликт и в Сухуме, и в Тбилиси так или иначе начали, как только стало понятно, начавшиеся 27 сентября военные столкновения — не локальные стычки, а самая настоящая война. Наверняка это событие добавило аргументов тем грузинским политикам, которые и раньше считали, решить «абхазскую проблему» можно лишь силовым путем. Закупка нового вооружения грузинским правительством, в том числе и запланированное на 2021 год приобретение оперативно-тактических, разведывательных и боевых беспилотников, вполне вписывается в эту «стратегию». В свою очередь, в Абхазии тоже заговорили о необходимости модернизации вооруженных сил. Глава республики Аслан Бжания даже говорил по этому поводу во время недавней встречи в Сочи с российским президентом Владимиром Путиным. Впрочем, нового военного противостояния между Грузией и Абхазией в ближайшей перспективе вряд ли стоит ожидать, так как аналогии между этими конфликтами весьма условные. Рассмотрим по фактам. Независимость Нагорного Карабаха не признана даже Ереваном. Это изначально делало иллюзорными надежды части армянского общества на военную поддержку со стороны России, имеющей союзнические обязательства перед Арменией. Но даже и без этого фактора рассчитывать со стороны Еревана на открытое вступление в войну России можно было лишь в одном случае – если бы у Москвы были непреодолимые противоречия с Баку. Но у России с Азербайджаном всегда хорошие отношения, а на уровне глав государств — даже особо доверительные. В случае Абхазии — ее государственность не только признана Кремлем, но Россия является еще и гарантом безопасности Абхазии. Также у России с Грузией с 2008 года нет дипломатических отношений, и Тбилиси для Москвы — откровенный враг. А Абхазия – стратегический союзник. И, наконец, присутствие на территории Абхазии российских войск, а на границе с Грузией российских пограничников, сводит идею реванша практически к нулю. Тем не менее вторая война за Нагорный Карабах в перспективе способна немного видоизменить содержательную часть контекста грузино-абхазского конфликта. Все дело в Турции. Она и раньше незримо присутствовала в кавказском регионе. А теперь, после открытой поддержки Азербайджана, фактически застолбила здесь себе место. Более того, Турция уже начала тут обустраиваться и не ограничивает себя азербайджанским направлением. Президент Турции Реджеп Эрдоган уже предлагает на Южном Кавказе для развития сотрудничества между государствами создать «платформу шести», куда войдут, помимо самой Турции, Россия, Иран, Грузия, Азербайджан и при желании Еревана – Армения. Согласие России на присутствие Турции в регионе, возможно, станет частью сотрудничества между Анкарой и Москвой в различных направлениях, где есть взаимный интерес. А Абхазия вполне может быть задействована, например, в создании новых транспортных коридоров — в частности, для возобновления железнодорожного сообщения между Россией и Арменией через территорию Абхазии и Грузии. По итогам второй карабахской войны Армения и Азербайджан легализуют Лачинский коридор, который соединяет территорию Армении с Нагорным Карабахом. Турция получает коридор в Азербайджан через территорию Армении, через Нахичеваньскую автономию Азербайджана. К тому же, а абхазском экспертном сообществе не исключают, процесс широкого российско-турецкого сотрудничества может отразиться и на расширении признания государственности Абхазии — за счет самой Турции.