Адгур Ардзинба: «К сожалению, президент нас не услышал»
Конец 2021 года ознаменовался обострением политической ситуации Абхазии. Президент Аслан Бжания продолжает встречи с оппозицией после массовой акции протеста, прошедшей 21 декабря. Однако стороны далеки от компромисса, и причиной тому, по словам лидера оппозиционного «Народно-патриотического союза Абхазии» Адгура Ардзинба, является оторванность Аслана Бжания от реальности.
– Адгур, у вас была встреча с президентом, какие проблемы вы озвучивали и какие вопросы ставили на этой встрече?
– Мы говорили о череде кризисов, которые есть в нашей жизни. Это проблемы, связанные с пандемией, это колоссальные проблемы с энергетикой и с долгами, которые образовались за потребление российского перетока. Мы говорили о провальной работе правительства, у которого нет ни антикризисного плана, ни новых программ, ни новых идей. Из главных и ключевых проблем и вопросов, которые мы обсуждали, – это все-таки предстоящие выборы в парламент, потому что первая череда вопросов является как раз следствием того, что у нас одна из ветвей власти работает неэффективно. Вот мы обсуждали перспективу переноса выборов, чтобы переконструировать действующую систему выборов и выбрать уже следующий созыв парламента по смешанной системе.
– Что вам ответил президент? И какова была его реакция на то, что вы говорили и, в частности, на вашу оценку работы правительства?
– По поводу правительства он сказал, что к концу года и в начале следующего года собирается выступить с посланием перед парламентом. Перед этим он будет делать итоговую оценку деятельности отдельных членов кабинета министров, возможны какие-то кадровые изменения. Но в целом он сказал, что удовлетворен работой правительства. Что касается переноса выборов, он сказал, что пока не считает это правильным. По его мнению, этот вопрос нужно решать, выбрав новый созыв парламента, а уже следующий созыв парламента попытаться избрать по новой системе. Мы возразили, что это затянется до 2027 года, это – огромная дистанция, мы себе такого позволить не можем. Но, к сожалению, президент нас не услышал. У меня возникло ощущение дежавю: я уже не первый раз в кабинете у разных президентов наблюдаю картину такой однобокой уверенности в своей правоте, которая, к сожалению, потом приводит к известным событиям.
– Вы сказали, что президент доволен работой правительства, означает ли это, что он не видит, что в стране есть энергетический, политический кризис, неблагополучная экономическая ситуация?
– Я вижу, что президент очень далеко отошел от реальности, все эти проблемы вызваны неэффективностью действующего руководства. Более того, они сами же стимулировали эти кризисные явления, в частности, в энергетике, решением о легализации майнинга. Потом, вы помните меры, которые были предприняты прошлым правительством во главе с Бганба по борьбе с коронавирусной инфекцией, и после того, как поменялось правительство, все это было пущено на самотек? И мы уже потеряли по официальным данным более 554 человек, это огромное количество людей, можно сказать, население целого села. И это все связано с неэффективностью, неспособностью правительства реагировать и прогнозировать свои решения. В контексте всего этого странно слышать от главы государства позитивную оценку деятельности правительства и его подчиненных.
– Президент высказался достаточно категорично против переноса выборов, как можно повлиять на его мнение по этому вопросу?
– Мы будем после праздников встречаться с разными общественными деятелями, знакомиться с их мнением, со многими мы уже ведем беседы, и многие не хотят допускать, чтобы мы имели такой же парламент, как и сейчас, а то и хуже в плане результативности. Мы до 2027 года откладываем те реформы, которые очень давно назрели. Мы всячески будем этому сопротивляться, вовлекать все больше и больше общественных и политических сил, активных граждан. В конце концов, если глава государства и дальше будет игнорировать реальность, в которой мы живем, ухудшающуюся с каждым днем, конечно, рано или поздно этот нарыв лопнет. И, к сожалению, это может закончиться еще одним эпизодом в истории Абхазии, которыми мы не очень гордимся. Мы предлагаем конструктивно, по-деловому, без каких-либо политических потрясений садиться и работать на благо народа. Нам нужно сделать так, чтобы парламент Абхазии, который наделен огромными полномочиями, превратился в профессиональный орган, который будет реально представлять интересы народа и каждого гражданина в отдельности и давать результат. Сегодняшний парламент, к сожалению, этого сделать не может.
– Политические партии сегодня в Абхазии не производят впечатление сильных организаций, в которых широко представлены разные слои населения. Очень часто это партии, если я ошибаюсь, поправьте меня, которые состоят всего из нескольких человек. Почему вы возлагаете такую надежду на то, что, если будет смешанная система выборов, если придут депутаты по партийным спискам в парламент, они каким-то существенным образом изменят его работу?
– Что касается наших партий, которые, по вашему мнению, не готовы, я это мнение тоже отчасти разделяю. Яркий пример – наша организация. У нас общественная организация, мы даже в партию не перешли, потому что нет такой необходимости. Но, если партии больше начнут влиять на политическую жизнь, тогда они вынуждены будут подтягиваться. Это процесс, который тоже займет определенное время, может быть, пять, десять лет. Но начинать нужно сейчас, потому что, если мы не сделаем это сейчас, мы отбросим решение этой проблемы еще на много лет, и я абсолютно уверен, что мы и тогда ничего не сделаем. Когда депутат парламента представляет партию, у него совершенно другая ответственность, потому что партия может его отозвать. Сегодня обратной ответственности у депутатов нет. Их выбрали один раз, и они практически ни перед кем в течение пяти лет не отвечают. Это – первое. Второе, когда депутат избирается сам по себе, за ним нет мощного интеллектуального ресурса, который дает возможность ему прорабатывать ряд инициатив, проекты законов, представлять позицию политической партии. Это нормальная, интересная, цивилизованная политическая жизнь. А что касается готовности самих политических партий, они никогда не будут готовы, если мы не перейдем на эту систему.
– После митинга 21 декабря прокуратура возбудила уголовные дела по факту массовых беспорядков, скажите, пожалуйста, вы обсуждали этот вопрос с президентом? Прокомментируйте, пожалуйста, как вы будете реагировать на возбуждение подобных уголовных дел?
– Любое нарушение закона должно пресекаться. Здесь я с прокуратурой абсолютно солидарен. Но, когда это звучит из уст Аслана Бжания, это как минимум вызывает улыбку, а у некоторых наших граждан вызывает еще и громкий смех. Это политик, который в течение шести лет, пока он находился в оппозиции, провел десяток несанкционированных митингов, погромов, антиконституционных действий, силовых захватов зданий, например, МВД. Его сторонники перекрывали дороги, жгли покрышки, по сути, все это закончилось государственным переворотом, в котором Аслан Бжания, по словам одного из активных участников событий Ахры Авидзба, был непосредственным участником этого переворота. И из его уст слышать, что кто-то провел несанкционированный митинг, как минимум смешно. Вот если Аслан Бжания наберется смелости и привлечет к ответственности хотя бы несколько человек из тех, кто громил и крушил государственное имущество в администрации президента 9 января (2020 года), куда он приехал вечером и откуда призывал студентов, все наше население присоединиться к митингующим. Как можно, не наказывая за такие вещи, говорить о том, что кто-то провел несанкционированный митинг?
Как мы будем реагировать? Первое: если кто-то хочет кого-то привлекать, я сейчас говорю это в адрес прокуратуры города Сухума, есть организаторы этого мероприятия, во главе которых стою я. Если хотят кого-то привлекать, пускай начнут с меня, и это будет правильно и справедливо. А реагировать мы будем крайне жестко, потому что не этим людям давать оценку и судить кого-то. Народ, доведенный в буквальном смысле до ручки, когда люди сидят по шесть часов без света, маленькие дети замерзают, и еще их обвинять в том, что они вышли на улицу и выразили свой протест, это вообще кощунственно. Протестующие пошли к зданию парламента, они не пошли в администрацию президента, они пошли в кабинет министров. Они пришли в парламент, это представительный орган, там находятся депутаты, за которых они голосовали. Они хотели с ними поговорить, обсудить свои чаяния. Им преградили дорогу автобусами, касками, дубинками, и я сам видел там гражданских людей, непонятно, в каком состоянии, которые поливали толпу оскорблениями и нецензурной бранью. Конечно, там возникли какие-то локальные конфликты, которые нам удалось перевести в нормальное русло. Я имею в виду ответственных политиков как с одной, так и с другой стороны, которые смогли остановить и развести людей. Я бы вообще не рекомендовал никому давать какие-то оценки, чтобы на этой почве не обострять ситуацию. Она и без того плохая.
– Попытаемся подвести итог: каким был этот год?
– Я не могу сказать, что этот год был позитивным, потому что мы, к сожалению, потеряли сотни наших сограждан из-за коронавирусной инфекции, которые могли бы жить и дальше. Я считаю, что это произошло из-за неэффективности и неумения работать нашего правительства и власти, которая занята каким-то инвестиционными проектами, у которой в голове в основном деньги. И в этих условиях говорить о каких-то позитивных вещах не приходится.
Год, конечно, был тяжелый. С точки зрения нагрузки на энергетическую систему, позитивных моментов было не так много. Но я считаю, что наш народ, несмотря на тяготы, несмотря на эти проблемы, все-таки проявил выдержку, стойкость, и на политические мероприятия, о которых мы говорим, люди собирались много раз и в целом держали себя в руках.
Непонятная история с внешним долгом по перетоку. Никто не может ответить до сих пор, сколько мы должны за переток. Мы закрываем год с проектом бюджета, который был принят в первом чтении. Глядя на структуру этого бюджета, мы видим, что абсолютно ничего не поменялось, все расходы, которые были много лет, структурно такими же и остаются, т.е. никаких реформ, изменений, сокращений, пертурбаций мы не наблюдаем. Не хочется говорить о негативе, но, к сожалению, приходится.
– Адгур, какой была последняя неделя этого года, на ваш взгляд?
– Последняя неделя уходящего года была такой же политически насыщенной, как и весь год в целом. Я не могу назвать ее удовлетворительной. Вот мы посмотрели последнюю пресс-конференцию президента в уходящем году, и я там не увидел ни одного сигнала о том, что жизнь простых людей будет лучше, что возможны какие-то существенные, заметные изменения в энергетике. Все лица, которые прямо или косвенно причастны к энергетическому кризису, продолжают работать, никто не наказан. Кстати, последнее выступление представителя РУП «Черноморэнерго» – это трагикомичное выступление, где он обращается к людям и просит их не включать оборудование, меньше пользоваться отопительными приборами, иначе, говорит он, мы будем Новый год встречать без электричества. Вот это как раз апофеоз эффективности деятельности всей власти.
– Чего вы ждете от 2022 года? Какие надежды возлагаете, что бы вам хотелось, чтобы произошло в следующем году?
– Следующий 2022 год, думаю, будет очень насыщенным и интересным. Если говорить о международной, политической, экономической ситуации, наблюдается динамика по интеграционным процессам, подписано интеграционное соглашение президентами Путиным и Лукашенко, начнется определенная динамика. Обостряется ситуация на Украине, мы видим большие предпосылки к глобальной инфляции. Посмотрите, как поменялся формат взаимоотношений Азербайджана и Армении, увеличивается роль Турции в этом регионе, нестабильная политическая ситуация в Грузии... Мне бы хотелось, чтобы в этих условиях мы все-таки сумели здесь, внутри Абхазии, найти некий консенсус для созидания, для реформ и развития, потому что мы очень сильно отстаем от того, что происходит в мире. Если мы не сможем собрать все интеллектуальные ресурсы в один кулак, обеспечить политическую стабильность, мне кажется, мы не сможем эффективно противостоять тем вызовам, которые будут за пределами Абхазии, которые, конечно, будут прямо или косвенно влиять на ситуацию внутри страны.
Мы видим ситуацию с пандемией – во всяком случае, пока нет никаких предпосылок к тому, что лекарство от коронавирусной инфекции будет изобретено. Эта инфекция и в 2022 году будет весьма актуальной и в повестке. Я очень надеюсь, что меры государственного реагирования будут носить превентивный характер. Пользуясь случаем, обращаюсь к нашим гражданам: на сегодняшний день единственно возможное средство защиты – это прививка. Лично я сделал прививку, я сделал прививку своей матери, я обращаюсь к нашим гражданам: сделайте прививку! Я надеюсь, что и государство более эффективно будет работать в этом направлении.
Я с оптимизмом смотрю в следующий год и желаю всем благополучия, здоровья в первую очередь. Надеюсь, что все будет хорошо. Во всяком случае, мы, как представители политических и общественных сил, сделаем все для того, чтобы следующий год прошел максимально эффективно, стабильно и по-хорошему результативно.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия