Теракты в Ереване и Алма-Ате: есть ли у них что-то общее?
Недавние беспорядки в Абхазии. Теракт 14 июля во Франции. Попытка военного переворота в Турции в ночь на 16 июля. Захват боевиками здания полиции в Ереване в воскресенье 17 июля. Нападение террористов утром 18 июля на здание РОВД и департамента Комитета национальной безопасности Казахстана в Алма-Ате. Как видим, раскручивающийся маховик мировой дестабилизации определенно испытывает ускорение.
За давностью минувших дней не станем касаться событий в Сухуме. Исходя из циничной, но точной поговорки «Своя рубашка ближе к телу», оставим в покое события во Франции и Турции. Поговорим о тех печальных событиях, которые происходят прямо сейчас в Армении и Казахстане.
Напомним, утром в воскресенье 17 июля несколько вооруженных злоумышленников в Ереване проникли на территорию полка патрульно-постовой службы полиции и захватили в заложники 8 человек. После этого боевики потребовали освободить из-под ареста задержанного 20 июня оппозиционера движения «Учредительный парламент» Жирайра Сефиляна, а также отставки правительства.
В свою очередь, уже сегодня, 18 июля, неизвестный бородатый мужчина азиатской внешности, одетый во все черное, открыл стрельбу по полицейским возле здания управления внутренних дел Алмалинского района Алма-Аты, пытался остановить машину, а затем побежал по улице, продолжая стрелять. Через 30 минут последовало нападение террористов на здание Алмалинского РОВД и департамента Комитета национальной безопасности Казахстана. В Алма-Ате был объявлен «красный» уровень террористической опасности.
Первая мысль, которая посещает при взгляде на эти крайне близкие по времени события, — ЧП в Ереване и ЧП в Алма-Ате как-то связаны между собой. Так ли это?
За комментариями корреспондент Федерального агентства новостей обратился к публицисту, писателю, политологу и эксперту по Кавказу Андрею Епифанцеву, а также к заместителю генерального директора Института национальной стратегии Александру Костину.
Епифанцев: «В Ереване планирования не было вообще»
— Андрей Александрович, какие обстоятельства могли обострить ситуацию в Армении настолько, что в итоге это вылилось в вооруженный захват здания полиции в Ереване? Апрельская «Четырехдневная война» в Нагорно-Карабахской республике?
— Я не вижу тут прямой связи с событиями в НКР. Не то чтобы ее совсем не было. Она, разумеется, присутствует, но в опосредованном виде. Люди, совершившие захват помещения полиции в Ереване, — это радикалы, не имеющие подавляющей поддержки в армянском обществе.
Это люди, стоящие на крайне радикальных позициях, которые требуют продолжать войну с Азербайджаном, накапливают оружие, выступают против действующей власти, считая ее соглашательской, слишком мягкой и т. д. Что их побудило к действию? Арест их лидера Жирайра Сефиляна. При этом Сефилян не находится в армянском политическом мейнстриме. Даже при том, что в Армении достаточно много людей, недовольных властью, Сефилян не является лидером для них всех…
— Почему?
— Он слишком радикален. Тем не менее, сам факт ареста Сефиляна спровоцировал его сторонников на последующие действия. Наверняка тут сработало не только желание вернуть свободу своему лидеру, но и опасения, что вслед за арестом Сефиляна последуют и аресты его сторонников.
— За что арестовали Сефиляна?
— Официально — за хранение оружия. Сам Сефилян категорически отрицал, что замешан в чем-то подобном. Однако сейчас, исходя из того, что произошло в Ереване, мы видим, что у сторонников Сефиляна оружие действительно имеется. Оружие, которого они могли лишиться в результате вероятных арестов. Так что захват помещения полиции — это, со стороны армянских радикалов, «самооборона на упреждение».
— То есть, это была с их стороны вынужденная мера?
— Да. Другое дело, что, поступая таким образом, они действительно надеялись вывести народ на улицы. Надеялись задействовать для этого недовольство населения нынешней властью. Уровень протестных настроений в Армении достаточно заметен и вызван целым рядом объективных причин. В стране не самая лучшая экономическая ситуация, высокий уровень коррупции.
Не всем нравятся стремление превратить Армению в парламентскую республику и связанные с этим неконституционные изменения. Конечно, нельзя забывать и об определенном чувстве разочарования, появившемся по результатам «Четырехдневной войны» в НКР. Армянские вооруженные силы оказались не способны полностью воспрепятствовать наступлению азербайджанской армии, хотя все предыдущее время официальный Ереван убеждал свое население в обратном.
Сходит на нет предыдущая армянская политическая парадигма, которая строилась на уверенности, что Минская группа и политическое международное мнение будут гарантированно удерживать Азербайджан от нападения и позволят если не легализовать НКР, то, по крайней мере, практически навечно сохранить сложившийся в НКР status quo. Что, конечно, тоже добавляет нестабильности ситуации в Армении.
— Тем не менее, сейчас уже можно сказать, что все эти причины так и не позволили сторонникам Сефиляна поднять волну массового народного возмущения правительством. По крайней мере, такую волну, которая действительно вывела бы протестующих на улицы.
— Этого и не могло случиться. Если бы меня в минувшую пятницу, допустим, кто-нибудь спросил, возможен ли успешный вариант действий радикалов по использованной ими 17 июля схеме, я бы сказал, что это восстание обречено. Для широких кругов армянского населения Сефилян не тот человек, за которым общество пойдет.
Так что силовая акция его сторонников, уже приравненных в Армении к террористам, обречена на провал. Сейчас многие критикуют неудавшийся военный переворот в Турции, говорят об ошибках в его планировании. Знаете, глядя после мятежа турецких военных на действия армянских радикалов, можно сказать, что в Ереване планирования не было вообще.
Не начинают государственных переворотов с захвата одного полицейского участка. Это говорит не о том, что в Армении не может быть мятежа или бунта. Вполне себе может. Но — по другой причине.
— Например?
— Например, если в обществе станет известно, что правительство идет на широкие уступки по Карабаху. Армянское общество этого, конечно, не примет. Штурм же полицией помещения, захваченного людьми Сефиляна, армянское общество встретит с пониманием. Какого-то слишком негативного отклика такие действия силовиков не вызовут.
— Может ли у этой истории быть зарубежный след?
— Не стоит искать в этих событиях какую-то связь с Турцией, с французскими терактами или, как это у нас многие любят, с США. Случившееся в Ереване — это чисто армянское дело, это последствие тех политических процессов, которые происходят в современном армянском обществе.
— Есть ли у происходящего в Ереване что-то общее с сегодняшним ЧП в Алма-Ате?
— Разве что общая проблематика большей части постсоветских республик, способствующая дестабилизации ситуации в государстве. Это неурегулированные территориальные споры. Это недостаточно эффективная экономическая система. Это неустоявшаяся политическая система с обществом, расколотым на полярные лагеря. С обществом, значительная часть которого готова решать свои проблемы радикальным образом.
Костин: «Добро пожаловать на гражданскую войну»
— Александр Николаевич, как вы оцениваете то, что происходит сейчас в Алма-Ате? Речь о нападении террористов на здание РОВД и департамента Комитета национальной безопасности.
— Во-первых, мы должны понимать, что события в Алма-Ате не завершились. Трое сотрудников полиции и мирный житель погибли. В больницы поступили более десятка человек с ранениями, но это еще не завершение. Ситуация в стадии развития. Во-вторых, произошедшее сегодня — прямое продолжение того, что имело место 5 июня в городе Актобе (бывший Актюбинск).
Сам алгоритм действий террористов и в Актобе, и в Алма-Ате очень похож. Небольшая группа религиозных радикалов-салафитов нападает на силовиков, надеясь заполучить оружие. При этом и террористы, и казахстанские силовики постоянно демонстрируют одни и те же ошибки.
Первые нападают с минимальной результативностью. Не хочу показаться циничным, но сравните с тем, что произошло в Париже или Ницце. Вторые продолжают демонстрировать полное неумение заниматься профилактикой терактов и работать на опережение. В связи с трагедией в Актобе я как-то уже говорил, что в Казахстане институционально очень слабое МВД. За прошедшие полтора месяца мое мнение в этом плане не изменилось.
Все эти устанавливаемые местным МВД разноцветные уровни террористической опасности — это рефлексия и самоуспокоение. Пока мы не видим никакого сценарного плана, который адекватно отвечал бы ситуации. Не считать же таковым планом схему «террористы где-то бегают по городу, а мы их ловим. Как поймаем — сообщим».
— Налицо непрофессионализм?
— Налицо неумение заниматься профилактикой терактов, сохраняющаяся ситуация с «непрозрачной» для силовиков салафитской средой и неспособность оперативно реагировать на угрозу. Это относится и к МВД Казахстана, и к КНБ. Ими хоть какая-то работа над ошибками после 5 июня была проведена? Нет, не была.
Хоть какие-то реальные результаты расследования случившегося в Актобе, кроме абсурдной версии о «попытке госпереворота», инициированного якобы бизнесменом Тохтаром Тулешовым, есть? Нет, их нет. Была ли вскрыта и нейтрализована подпольная салафитская структура? Тоже нет.
Это же полный провал силовиков! Причем провал на всех уровнях — от самого верхнего до самого нижнего. Это нежелание принимать действительность. Это «страусиная» тактика, когда вместо решения проблемы от нее прячутся. Это не деятельность, а ее имитация. Это путь в никуда.
— Если вернуться к террористам, то не кажется ли вам, что у них тоже отсутствует организованность и четкое представление, как следует действовать? Одинокий исламист вдруг на улице стреляет по полицейским, после чего бросается бежать. Потом небольшая группа осуществляет попытку нападения на здание РОВД и КНБ. Все эти действия заведомо обречены на неудачу.
— Подобный алгоритм действий может быть связан с тем, что террористы в Алма-Ате являются не членами хорошо организованной подпольной боевой ячейки, а «имитаторами». «Имитаторы» — это тренд, на который делает ставку современная салафитская идеология. В рамках этой схемы прошедшему идеологическую накачку человеку дают очень несложный сценарий действия.
Условно говоря, «иди и убей полицейского!» Увы, даже следующие вслед за этим локальные теракты оказываются «не по зубам» МВД и КНБ. А ведь это самая простая ситуация, когда террорист приходит к силовикам и, грубо говоря, говорит: «Давай повоюем». Страшно представить, что было бы, если бы к ней добавился захват заложников или взрыв в общественном месте. Сейчас мы видим в Казахстане со стороны салафитов совершенно «детское» обучение, основанное во многом на действиях наобум. Условно говоря — силовики ошибаются, террористы учатся.
— У стрельбы в Актобе и Алма-Ате будет продолжение?
— Поскольку со стороны властей ничего не сделано, чтобы его не последовало — конечно. За примерами, чем такое заканчивается при попустительстве властей, далеко ходить не надо — посмотрите на Сирию.
— То, что теракты в Ереване и Алма-Ате практически совпали по времени, это случайность?
— Скорее всего, да. Слишком разные у них причины и совершенно разные исполнители. Другое дело, что база у социальной нестабильности в Армении и Казахстане одна и та же. Это институциональная слабость постсоветских государств, неспособность или нежелание развиваться в ногу со временем.
Сейчас изменения по всему миру идут тектонические, все развивается очень быстро. Критически важно успевать вовремя реагировать на вызовы. Не получается этого делать — получайте теракты в Ереване и Алма-Ате. Совсем не получается? Добро пожаловать на полномасштабную гражданскую войну.
Турбулентность нарастает
Какие выводы из сказанного можно сделать? Дестабилизация ситуации на постсоветском пространстве и, что немаловажно, в государствах-союзниках России продолжается. Вне зависимости от того, какие силы стоят за этим, процесс идет.
Перед нами данность, не замечать которую было бы и опасно, и преступно. То, что это создает новые внешние и внутренние вызовы для нашего государства, — тоже факт. Недаром сегодня пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков резюмировал: «Безусловно, проявление турбулентности у наших границ вызывает обеспокоенность».
Перед нами данность, не замечать которую было бы и опасно, и преступно. То, что это создает новые внешние и внутренние вызовы для нашего государства, — тоже факт. Недаром сегодня пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков резюмировал: «Безусловно, проявление турбулентности у наших границ вызывает обеспокоенность».
Насколько Россия окажется в состоянии воспрепятствовать «сползанию» своих соседей в хаос социальных потрясений, вопрос открытый. Но то, что этот нарастающий хаос заслуживает самого пристального внимания, — несомненно. В противном случае, мы однажды можем обнаружить, что граничим с новой Сирией… Или — с еще одной Украиной.
Андрей Союстов
Источник Komitet GosBez