Вынужденная отставка президента Абхазии Александра Анкваба после событий 27 мая 2014 года и досрочные президентские выборы 24 августа 2014 года, уверенную победу на которых одержал действующий глава республики Рауль Хаджимба, лишь ненадолго обеспечили стабильность. Анкваб создал определенную систему власти, основанную, в том числе, на личной преданности, и вчерашние чиновники, в одночасье ставшие «бывшими», на удивление быстро консолидировались. Кроме того, смена власти породила завышенные ожидания, подпитываемые и надеждами на новый российско-абхазский договор. Казалось, что завтра Абхазия заживет, как Краснодарский край, зарплаты бюджетникам взлетят как минимум до российского уровня, а в республику начнут поступать долгожданные инвестиции. Ничего этого не произошло. Экономический кризис в России минимизировал финансовые вливания в Абхазию со стороны Москвы. Кроме того, несговорчивость нового абхазского руководства, не готового отказываться от части республиканского суверенитета, на чем упорно настаивали и настаивают некоторые московские чиновники, стала оправданием фактического сокращения финансирования. Усилия новой власти, пусть и допускавшей некоторые ошибки, позволили Абхазии избежать масштабного социально-экономического кризиса. Возросли сборы налогов, началась борьба с коррупцией и нецелевым расходованием средств. Тем не менее, ожидания значительной части населения оказались обманутыми, что не могло не привести к усилению и активизации оппозиции. Кроме оппозиции, состоящей из представителей бывшей власти («Блок оппозиционных сил», партия «Амцахара», общественные организации «Женщины в политике» и «Абзанхара», Фонд социально-экономических и политических исследований «Апра»), стала формироваться «новая» оппозиция, в которую вошли сравнительно молодые политики новой волны (партии «Айнар», «Народный фронт Абхазии за справедливость и развитие» и другие). Именно у «новой» оппозиции, представленной не скомпрометировавшими себя «свежими» лицами, есть, вероятно, будущее. Те же, кто вышел из прежней власти, не могут предложить ни новых лидеров, ни свежих идей для программы развития страны. Но на «раскрутку» новых лидеров и выработку программы нужно время, а ждать даже до предстоящих в 2017 году парламентских выборов «бывшие» не хотели. Возник соблазн «раскачать лодку» и, пользуясь недовольством населения и ошибками власти, «повторить» события 27 мая 2014 года, но уже с другим знаком, обратив однажды выпущенного из бутылки джинна переворота против нового руководства страны. Ставка, по сути, оказалась снова сделана на досрочную смену власти. Оказывается, власть виновата во всем: аэропорт она не запустила, границу на Псоу не открыла, пенсии и зарплаты во много раз не увеличила. Не всем же обывателям приходит в голову, что все это зависит не столько от местной власти, сколько от Москвы, да и не всегда только лишь от нее. Собрать представительный «народный сход» (есть в Абхазии такой традиционный механизм решения общенациональных проблем) не получалось. Вместо этого оппозиционеры решили добиться внеочередной смены власти иным путем, настояв на проведении референдума. С одним вопросом: «Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов президента Республики Абхазия?». 14 марта 2016 года была зарегистрирована инициативная группа по проведению референдума, 22 апреля она представила в ЦИК Абхазии 19 тыс. 314 подписей граждан Абхазии, поддержавших проведение референдума. 19 мая, рассмотрев поданные документы, ЦИК направил их президенту Абхазии. 1 июня 2016 года Р. Хаджимба подписал указ о назначении референдума на 10 июля. При этом по закону он не мог назначить его на какое-либо число ранее 1 июля и позднее 31 августа. Отметим, что в любом случае референдум пришелся бы на разгар курортного сезона, а неизбежный всплеск внутриполитической борьбы вряд ли способен привлечь в республику отдыхающих и туристов. Очевидно, и недавние события в Сухуме это показали - как имидж Абхазии, так и курортно-рекреационные перспективы местной экономики абсолютно безразличны оппозиционерам. Напротив, чем хуже для социально-политической сферы Абхазии, тем лучше для оппозиции. Своеобразное «пораженчество», напоминающее большевистскую политику времен Первой мировой войны. Первоначально оппозиция уверяла, что власть сделает все для срыва референдума. Как заявил 24 июня бывший вице-премьер Леонид Лакербая, «власти, а скорее всего их кураторы, все это просчитали и решили, что неявка на референдум будет лучше, нежели люди проголосуют за досрочные выборы». Поэтому со стороны звучали настойчивые призывы к гражданам Абхазии прийти 10 июля на участки и «выразить свое отношение к вопросу, вынесенному на референдум», проголосовать, чтобы референдум был признан состоявшимся. Но время шло, и становилось ясно, что большинство жителей Абхазии не считает необходимым ни проведение референдума, ни досрочные выборы президента, не видя реальной альтернативы действующему главе республики. Люди совершенно явно не собирались идти на затеянный оппозицией референдум. А это стало бы для нее угрозой, демонстрацией ее реального политического капитала. Возник вопрос: что делать в такой ситуации? Тут уже срыв проведения референдума, его перенос или отмена становились выгодны не только власти, но и оппозиции. В противном случае ее поражение было бы уж слишком явным. А так можно, объявив о своем отказе участвовать в референдуме, поспособствовать его срыву, обвинив в нем саму власть. Как потом заявила Ирина Агрба («Женщины в политике»), «власть сорвала референдум». Да заодно можно еще и попытаться в очередной раз дестабилизировать ситуацию в республике… Соблазн оказался очень велик. «Подарком» для оппозиции оказались неосторожные высказывания не всегда сдержанного в своих речах министра внутренних дел Леонида Дзапшба, на расширенном совещании сотрудников МВД пообещавшего увольнение с работы тем, кто примет участие в референдуме. Не вызывает сомнений, что власть действительно применяла административный ресурс, поставив целью срыв референдума, но, с другой стороны, чего ожидала оппозиция? Сразу же прозвучали требования отставки министра (обвиненного заодно в «ухудшении криминогенной ситуации в стране», что вряд ли соответствует действительности), а когда власть промедлила или не захотела идти на поводу у оппозиции – требования переноса референдума на осень. Вот на это пойти власть уже никак не могла бы: во-первых, это было бы противозаконно, так как не соответствует закону о референдуме, а во-вторых, поставило бы под угрозу курортный сезон в республике. В любом случае, власть промедлила, что дало оппозиции время выработать план действий и хорошо подготовиться. 5 июля съезд Блока оппозиционных сил перерос в митинг, переместившийся от республиканской филармонии к зданию Министерства внутренних дел. Была предпринята попытка захвата здания с применением бутылок с зажигательной смесью, камней, нанесением травм сотрудникам милиции. За этим последовала потасовка со стрельбой возле набережной, пострадавшие попали в больницу. По оценке местной журналистки Елены Заводской, имел место «полный паралич силовых структур», не способных «разогнать сотню хулиганов и навести порядок». С другой стороны, организаторы беспорядков, намеренно провоцируя сотрудников силовых структур, могли как раз делать ставку на то, что власть применит силу. Это дало бы возможность и дальше дестабилизировать ситуацию, обвиняя руководителей страны в применении силы против собственного народа. Возникает впечатление, что акция у здания МВД была неплохо спланирована и подготовлена. Возможно, это была и репетиция тех беспорядков, которые могут быть спровоцированы в республике в дальнейшем. Р. Хаджимба пошел на удовлетворение ряда требований протестующих – министр внутренних дел был отстранен от занимаемой должности на время прокурорского расследования, гражданам с просроченными паспортами (их всего около 4 тысяч) было обещано предоставить право голосования, оппозиции предоставили возможность выступить на телевидении. Тем не менее, ситуацию это не переломило. Оппозиция, «сохранив лицо» ценой организации массовых беспорядков, заявила о «нецелесообразности проведения референдума в сложившихся условиях», о непризнании любых его итогов, призвав граждан не принимать участия в голосовании. Теперь срыв референдума, который и без того был неизбежен, оппозиция может записать себе в плюс. Она получила возможность «сохранить лицо», избежать фатального поражения, но какой ценой? Думаю, что рейтинговые потери оппозиции в итоге таких заранее непросчитанных и авантюристичных действий будут очень велики, доверие к себе ей уже не вернуть. Как вполне справедливо заявил после провала референдума Р. Хаджимба, «мы уронили имидж нашей страны». Пока что очевидно, что попытки расшатать ситуацию и добиться смены власти будут продолжены и далее (вновь прозвучало обещание провести «общенародный сход»), а выброшенные на референдум деньги были потрачены абсолютно впустую. Итог был закономерен: сторонники действующей власти и приверженцы стабильности и без того не собирались идти на референдум, а оппозиционный электорат (составляющий не более как раз тех 20 тысяч, которые расписались в листах за проведение референдума) от участия в голосовании отказался в последний момент. По словам абхазского журналиста Виталия Шария, «давно взятый на вооружение сторонниками власти его негласный бойкот наложился на бойкот, объявленный ему лидерами оппозиции». В результате 10 июля в референдуме приняли участие 1628 человек, то есть 1,23 % от общего числа граждан Абхазии, имевших право голоса (132887 чел.). За досрочные президентские выборы проголосовали 750 человек, против – 761, недействительными оказались 117 бюллетеней. Это своеобразный «антирекорд», такого в истории Абхазии еще не было. Что же касается других национальных общин Абхазии, в первую очередь армян, референдум изначально был им не нужен. Им не нужна очередная «революция», армяне Абхазии, как и подавляющее большинство абхазов, русских, мегрелов и грузин, заинтересованы в стабильности, в развитии экономики и особенно рекреационной сферы республики. Еще 29 марта 2016 года на встрече президента Абхазии с представителями армянской общины республики председатель Союза армян Абхазии Хачик Минасян, поддержанный Героем Абхазии Альбертом Тополяном, заявил: «Считаем инициативу проведения референдума несвоевременной и не отвечающей интересам стабильности». Можно надеяться, что руководство Абхазии извлечет из этих событий необходимые уроки. Экономические реформы и консолидация общества необходимы, можно говорить и о коалиционном правительстве или «правительстве народного доверия», об обсуждении и принятии поправок к Конституции, но откровенных провокаторов и зачинщиков смуты надо, видимо, вовремя останавливать. В противном случае массовые беспорядки повторятся снова, что неизбежно дискредитирует Абхазию в глазах мирового сообщества и подорвет перспективы развития ее туристско-рекреационного сектора. Оппозиция своими руками превращает Абхазию в подобие «банановой республики» с внеочередными сменами власти, переворотами и беспорядками. Вряд ли такой имидж республики пойдет ей на пользу. Александр Скаков
