Вендетта – через годы и века

В ноябре 2016 года в поселке Ударный Карачаево-Черкессии были убиты уроженцы РЮО 70-летний Александр Гояев и его 30-летний сын Алан. В первое время в Южной Осетии все были в шоке от такого двойного убийства. Выдвигались различные версии происшествия: от попытки ограбления до бытовой ссоры с соседями. Одна из версий связывала убийство с событиями прошлых лет, в которых участвовал один из убитых.
В августе 2008 года Александр Гояев совершил побег из цхинвальской исправительной колонии, где он отбывал наказание за участие в убийстве секретаря Совбеза Южной Осетии Олега Алборова. В 2006 году О.Алборов в момент открытия своего гаража погиб от сработавшего взрывного устройства. Следствием было установлено, что адскую машину подложили два жителя РЮО Дмитрий и Сармат Габараевы, которых нанял для свершения теракта названный выше А.Гояев.
Стало понятно, что мотивом двойного убийства могла быть кровная месть. По подозрению в этом преступлении были задержаны двукратный чемпион Европы Игорь Алборов, сын О.Алборова и его родственник Алан Алборов. Следователи Следственного комитета по КЧР заявили, что И.Алборов признался, что совершил это убийство по мотивам кровной мести.
Считается, что кровная месть как явление на Кавказе была искоренена Советской властью, когда против нее были предприняты активные меры правового и воспитательного характера. Действительно, при царской администрации, несмотря на существование правовых институтов, кровная месть была обычным явлением. В том числе и в Южной Осетии. Широко известна кровная месть в селении Ерман, когда были вырезаны все мужчины фамилии Козыревых.
В народном сознании также сохранилось выражение «Сухты цагъд сæ ныккодтой» (Уничтожили как Сухтовых). В память о представителях этого полностью уничтоженного рода осталось только название местности Сухта, между поселком Дзау и селением Хвце.
Еще одна кровавая вендетта произошла между жителями двух селений местности Урс-Туалта Южной Осетии. У рода Бегизовых из с.Едыс уважаемым человеком был Леван, у Дзукаевых из с.Челиат – Гаги. На похороны в соседнее село Кабуста пришли избранные из этих двух фамилий, а также молодежь. Гаги и Леван за поминальным столом сидели друг против друга. Неожиданно между ними завязался спор. И тогда молодой человек из рода Бегизовых ударил Гаги палкой по голове. Молодежь Дзукаевых выхватила кинжалы, однако Гаги прикрикнул на них и не дал разгореться драке.
– Негоже затевать за чужим поминальным столом драку, – сказал Гаги. Попросив налить себе в большой рог пива, он пожелал царствия небесного покойному и обратился к молодым: «Садитесь на коней, поехали домой!». Родственники покойного стали упрашивать Гаги остаться, но он был непреклонен.
Прошло три месяца. Брат Гаги Дзукаева возвращался на коне из с.Згубира и по дороге встретился с братом Левана. Они поздоровались. И тут же Дзукаев не удержался и сделал замечание Бегизову: «Вы нанесли оскорбление моему брату. Прошло уже три месяца, однако извинений с вашей стороны не последовало!». «Просто дети игрались и случайно попали палкой в твоего брата...» – последовал ответ. Между ними тоже разгорелся спор. И тогда брат Гаги выхватил кинжал и... голова Бегизова покатилась по земле. Конь бросился вскачь и вскоре довез до села Едыс безголового всадника. Бегизовы все в тревоге стали собираться. Женщины рвали на себе волосы, громко причитали. Вскоре убитого похоронили.
Прошло некоторое время и трое из рода Дзукаевых возвращались домой после воинской службы. Молодежь Бегизовых вышла им навстречу. Этим троим парням было приятно встретить своих земляков после пяти лет разлуки. Однако встречающие, выхватив свои кинжалы из ножен, убили всех троих. После уже Дзукаевыубивают троих представителей фамилии Бегизовых.
Спустя два года молодежь Бегизовых поймала пастухов Дзукаевых и отрезала им по одному уху. В то время это считалось большим позором. От смерти пастушков спасло то, что согласно обычаю мальчиков младше 14 лет нельзя было убивать. Так кровная месть продолжалась более пяти лет.
Осетины всегда считали ниже своего достоинства жаловаться властям. А если кто-то все же решался подать жалобу, то его поднимали на смех, мол, они не могут отомстить кровью за кровь и избрали позорный путь. В конце-концов две фамилии примирились, когда стало ясно, что вражда приводит к потере лучших представителей родов.
Знакомо, конечно же, понятие вендетты в мировой истории. В повести Марка Твена, описывающего нравы Америки недалекого прошлого, есть пронзительная характеристика кровомщения: «Ну вот, – сказал Бак, – кровная вражда – это вот что: бывает, что один человек поссорится с другим и убьет его, а тогда брат этого убитого возьмет да и убьет первого, потом их братья поубивают друг друга, потом за них вступаются двоюродные братья, а когда всех перебьют, тогда и вражде конец».
Конечно же, существовали и механизмы, посредством которых прекращалась кровная месть. Это, прежде всего, посредническое участие старейшин сельского общества. Практически всегда удавалось примерять кровников, используя средство материальной компенсации. Иногда правда, стороны жаждали крови, тогда устраивался поединок «хуыцауы тæрхон» (букв. Суд Божий). В этом случае стороны выставляли по одному представителю, которые в прямом поединке решали вопрос конфликта. Обоим завязывали глава, давали в руки кинжалы и поединок начинался. А чтобы противники могли определить местоположение друг друга, каждому навешивали небольшой колокольчик. И здесь уж высшее провидение должно было определить справедливое решение.
Кровная месть в Осетии помимо страданий отдельных семьей и целых родов привнесла еще одно явление – миграцию в соседние регионы. Сотни людей, отдельно, целыми семьями и даже фамилиями покидали родные ущелья и перебирались в Грузию, Чечню, Кабарду спасаясь от преследований кровников.
Конечно же, кровная месть это не изобретение народов Кавказа и не местный анахронизм. Если вражда между Капулетти и Монтекки была в позднем средневековье, то вендетта даже сегодня нередко случается на Сицилии и Корсике.
К сожалению, как явление кровная месть является фактом действительности на Кавказе и сегодня. Недавно в Абхазии произошло убийство на почве кровомщения между фамилиями Квициния и Жиба, повлекшее за собой цепь насилия и трагизма. И эта ситуация до сих пор обсуждается в обществе.
Между тем, в обычае кровной мести необходимо отметить еще один трагический аспект – соучастие. Родственники и друзья порой бывают вынуждены либо участвовать в кровомщении, либо покрывать преступление. С одной стороны, с точки зрения закона, такие люди становятся соучастниками преступления, с другой – не могут отказаться, чтобы не потерять лицо. А последний фактор немаловажен для имиджа человека в обществе, где честь и личное достоинство порой превыше уголовного кодекса. Впрочем, на добровольную помощь в случае кровной мести соглашается не каждый.
Как иллюстрация этого положения рассказ абхазского писателя Михаила Лакербай. Герой его повествования Керим во время охоты в горах убил лань, но донести до дому не смог и в сумерках спрятал в попавшуюся по дороге яму, забросав ее ветками. Он решил переночевать у жившего неподалеку старого приятеля, а потом ему неожиданно пришла в голову мысль: «Интересно, верный ли мне друг Тамшуг? Что если испытать его? Ведь друзья познаются в беде…». Тамшуг, которому Керим сказал, что якобы убил в ссоре недруга и попросил помочь спрятать тело, отказался в итоге ему помогать, испугался. Как и второй друг. А вот брат, с которым Керим десять лет был во вражде, молча отправился ему на помощь. Так вот, с точки зрения повествователя, положительный герой – это однозначно тот, кто готов стать «соучастником».
К сожалению, обычай вендетты не остался в далеком прошлом и в Южной Осетии. В 90-ые годы при полном параличе закона в Республике кровная месть становится одним из средств свершения правосудия. После августа 2008-го не раз было заявлено о кровной мести неофашисту современности, организатору кровавого нашествия на Цхинвал Михаилу Саакашвили, а временные рамки вендетты, как известно, не ограничены. Да и наше время не избежало подобных примеров. Последний пример – в прошлом году житель г.Цхинвала Т.Кобесов убил подследственного А.Тотоева, который ранее совершил наезд со смертельным исходом на его мать и соседку по дому. А о Виталии Калоеве, который отомстил швейцарскому авиадиспетчеру за халатность, приведшую к авиакатастрофе, в которой погибла его семья, напоминать едва ли стоит. Но подобные ситуации все же не обыденность, а скорее исключения из правил. Кровная месть кроме внутреннего удовлетворения и одобрения небольшой части общества ничего хорошего дать не может. Мститель не станет от этого счастливее, ведь к тяжести греха убийства иногда прибавляется и тюремное заключение. А это уже сломленная жизнь. Но порой внутренние порывы отмщения бывают выше.

Коцты Х.,
Газета "Республика"
На фото: Репродукция картины Вадима Каджаева «Поединок»