В двух шагах от Русского государства, или первая русская Смута ХV века

Внешняя угроза

Внешнее давление на границах Москвы не ослабевало. Вследствие союза, заключённого с Литвой (1392 г.), и женитьбы на дочери Витовта великий князь Московский Василий I отказывается от Смоленска (1395 г.). Это было необходимо перед лицом ордынской угрозы. Тем не менее между Москвой и Литвой продолжаются столкновения. Противоречий и споров между великими князьями больше, чем их смог бы решить династический брак. Неспокойно было и на другой границе. В 1407 г. псковичи сражались с войском Ордена на Логозовицком поле и потеряли 700 человек, но немцы вынуждены были отступить. Позднее был подписан мирный договор.

Тем временем захвативший реальную власть в Орде Едигей (Идегей) и его «цари», не получавшие дани по несколько лет, со всей Ордой выступили на Москву в декабре 1408 г. Едигей сжигает по дороге Дмитров, Нижний Новгород, Ростов и Серпухов. Новая «замятня» в степи вынудила временщика Едигея уйти на помощь официальному хану Пуладу и спасла Москву от штурма. Но он опустошил окрестности столицы, восстановил дань над Москвой и угнал в полон огромное количество русских.

Несмотря на то, что начиная со второй половины XIV в. в Золотой Орде начался период усобиц, она в военном отношении оставалась мощной степной «державой».

В то время как в первой половине XV в. на территории Великого княжества Всея Руси началась внутренняя война, которую одни исследователи определили как «феодальную войну», другие – как войну центра с северными окраинами, третьи – как первую Смуту или «гражданскую войну».

Когда мы говорим об изменениях в управлении этого периода, следует постоянно держать в уме и главную цель этих преобразований – создание адекватной системы обороны с целью защиты Русской земли. Анализ исторического развития показывает, что поиск новой системы управления нащупывался долго и интуитивно. Готового кейса Клио, муза истории, не предоставляет. На начало XV в. никаких изменений в управлении огромного княжения-«хозяйства» по сравнению с предыдущим периодом не наблюдается.

Можно лишь предположить, что происходит количественное накопление навыков управления, которое и приведёт к качественным изменениям.

Новые процессы, происходящие всё ещё в условиях общинно-территориального строя, не могли не вызвать реакцию старой системы отношений и порядков. Обычаи и обычное право, «старина», лежало в основе регулирования всех связей в обществе и на всех уровнях. «Мы старину не рухаем», – подтверждали литовские князья «ряд» (договор) с русскими волостями, которые подчинялись им. Даже новшества в законодательстве средневековое «коллективное бессознательное» требовало обосновывать стариной, возвратом к добрым, старым и забытым порядкам.

Вот и грозному главе Золотой орды Едигею (1352–1419), требовавшему «оброка» с Василия I, была мила «старина», и он советовал Великому князя слушать бояр-старейшин, а не молодших, которые были против выплат дани Орде.

«Старина» дала о себе знать в 20-40 годах XV в. Началась первая русская Смута.

Первый этап

В 1425 г. умер великий князь Василий I Дмитриевич (1371–1425), который не по традиции (старине), завещал свою «отчину» сыну, малолетнему Василию (1415–1462), а не брату. Сторонники «старины» во главе с братом умершего князя и сыном Дмитрия Донского – Юрием Дмитриевичем, опираясь на неоднозначное завещание Дмитрия Донского, которое предполагало, «согласно старине», передачу столола не сыну, а брату, потребовали возврата к этому обычаю.

Но московские бояре во главе с вдовой Василия II и дочерью великого князя Литвы Витовта, Софьей, естественно, отвергли эти требования. Витовт же поддержал права внука, а с могучим государем князь Юрий Дмитриевич связываться не хотел.

Попытка Юрия решить вопрос на суде в Орде у Улуг-Мухаммеда (1405–1445) провалилась в 1432 г. благодаря ловкости московского боярина Ивана Дмитриевича Всеволожского, который мечтал выдать дочь за великого князя. Но когда расчёты его не удались, он «ушёл» по-старине (вольному воля) к обиженному Юрию Дмитриевичу, подстрекая его к борьбе за московский престол.

История о поясе

Как часто бывает, случай господствует над миром, и данная история как раз о нём. А ещё она о «старине», о патриархальных нравах старого доброго времени, о сундуках, скромной казне с далеко не сказочными богатствами и спорами вокруг них, о семейных преданиях и кровных обидах. И, как в сказках, о свадьбах и пирах.

Когда сыновья Юрия, Василий Косой и Дмитрий Шемяка, пировали на свадьбе великого князя Василия Васильевича, боярин Пётр Константинович увидел у Василия Косого золотой пояс с драгоценными камнями и рассказал его историю матери жениха, Софье Витовтовне. Пояс этот был приданным Дмитрию Донскому за Евдокию, дочь суздальского князя Дмитрия Константиновича. Но последний московский тысяцкий Василий Вельяминов подменил его на меньший и оставил в своём роду. В конце концов, как приданное его получил Василий Косой. Софья на свадебном пиру великого князя при всех сняла «свою собственность» с Василия, тогда ещё не Косого, тем самым подвергнув его жестокому бесчестию и публичному унижению. По-старине, конечно.

Обиженные братья бегут к не менее обиженному отцу, собирают рать, в том числе и многочисленное городское ополчение, и в 1433 г. выдвигаются в поход.

Второй этап

Борьба шла с переменным успехом. Молодой великий князь, лично участвующий в сражениях, терпит поражение и бежит в Новгород. Его дядя Юрий Дмитриевич после занятия Москвы умирает. На великокняжеский престол стал претендовать Василий Юрьевич, будущий Косой захотел сесть на Москве. Но против него встали родные братья, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный, и пока они сорились, в Москву возвращается великий князь.

Это снова помирило детей Юрия, которые пытаются поднять против великого князя вечевой север. Василий Васильевич пытается договориться, он дал в 1453 г. Василию Юрьевичу в удел Дмитров. Но тот ушёл в Кострому и там собрал войско против великого князя, состоящее из пешего ополчения города-государства Вятка и дружин Дмитрия Шемяки. Понимая, что победить силой великого князя не получится, он пошёл на хитрость и во время перемирия ударил на ничего не ожидавших москвичей. Но великий князь Василий Васильевич сам трубил сбор, успел собрать полки и разбить Василия Юрьевича, после чего вынужден был ослепить его в плену из-за несоблюдения правил перемирия со стороны воинственных вятчан. Так Василий Юрьевич стал Косым.

Но по воле случая, из-за безответственности исполнителей или неразумности руководства, на третьем этапе во внутрирусскую борьбу вступает внешняя сила.

В 1437 г. Улуг-Мухаммед (Улу-Мухаммед), потерявший трон в Великом улусе (Золотой Орде), со своей разбитой и ослабленной ордой взял г. Белёв. Навстречу ему московский князь отправил множество полков городских ополчений под командованием «братьев-разбойников» Дмитрия Шемяки и Дмитрия Красного, которые грабили и насильничали в русских пределах. Хан-беглец был готов к миру, но самодовольство князей с удельной психологией привело к сокрушительному поражению ополчения: погибло 9 князей, бояре и иных множество.


Улуг-Мухаммед основывает рядом с русской границей новое ханство со столицей в Казани.

С этого момента начинаются новые татарские вторжения, не всегда успешные, со стороны нового улуса. В 1439 г. Улуг-Мухаммед подошёл к Москве, ограбил окрестности и взял большой полон. После зимней кампании 1445 г., когда пал Нижний Новгород, на Русь идут в набег царевичи Махмуд и Якуб, дети Улуг-Мухаммеда. Великий князь снова стал собирать полки, распущенные после зимней кампании. Но к подходу царевичей собралось только 1500 воинов, Дмитрий Юрьевич Шемяка со своим «двором» в Суздаль не пришёл.

С такими силами 7 июля 1445 г. Василий II вступил в сражение под Суздалем на реке Каменке. Несмотря на полное численное превосходство татарской конницы, русские обратили их в бегство, но преследуя отступающих, они нарвались на стандартную тактику кочевников – те развернулись и нанесли полное поражение беспорядочно наступавшим русским. Великий князь сражался, был ранен и взят в плен.

Несмотря на то, что профессиональное воинство – «двор», было значительно увеличено по сравнению с дружиной периода XIII – начала XIV вв. и справлялось с текущими задачами, но, в целом, система военного управления Московского государства пока не соответствовала стоящим перед ней угрозам, о чём мы уже писали. Так, у Василия Шемяки двор, считавшийся весьма многочисленным, состоял из 500 преданных ему дворян.

В это время в Москве произошёл пожар, началась паника и бегство. Горожане поступили осознанно и по обстановке. «Чернь» поставила караулы у выходов из города, паникёров успокоили, сажая их в тюрьму, навели порядок и отремонтировали укрепления. Так вече снова сказало своё слово в истории Москвы. Великий князь обещал выплатить царю Улуг-Мухаммеду огромную сумму в 200 000 руб. из казны, оставленной ему отцом, и был отпущен в Москву. Для сравнения, Едигей получил в 1408 г. 3000 руб.

Он привёл с собой большое количество татар, желавших послужить ему. Но оказалось, что отцовской казны нет, она сгорела в пожаре Москвы, и вся Русь снова была обложена огромной данью.

Дмитрий Юрьевич Шемяка, который не подошёл вовремя к Суздалю, понимал, что ему несдобровать, и использует ситуацию с новой татарской данью, разжигая недовольство великим князем. В 1446 г. он захватил Василия и его бояр во время богомолья в Троицком монастыре. Чтобы устранить пленника от великого княжения, его ослепили.


Дети великого князя Иван (будущий Иван III) и Юрий бежали, а бояре великого князя, Иван Ряполовский, Федор Басенок, Иван Стрига-Оболенский, Иван и Бобер Ощера, Юшка Драница, Семен Филимонов и «иные дъти боярские многие» начали сбор войск. К ним присоединились и обласканные великим князям отряды татарских «царевичей».

Постепенно, где силой, где уговорами и посулами, перевес сил оказывается на стороне великого князя. Удельные князья, братья Василия II, будучи смелыми воителями, не обладали управленческим кругозором и не имели таких «слуг», как великий князь. Они, как и можайский князь и северные города, воюя против Василия Васильевича, искали сиюминутной выгоды, обогащения за счёт Москвы. «Последние города-государства» севера, Устюг и Вятка, тоже боролись не за свободы, а искали текущих выгод в войне, пока великокняжеская власть не предложила им «лучшие условия».


Вечевой способ управления на этом этапе уже не соответствовал историческим требованиям, так как не мог обеспечить необходимую безопасность для развития общества, и угасал вместе со строем территориальной общины.

«Шемякин суд» надолго стало синонимом суда неправедного, а тридцатилетняя усобица, эпидемии и разруха наносили московским землям страшный ущерб. Процветала продажа в рабство захваченных в междоусобицах русских пленников на восток. Участие и прямые вторжения татар, возникновение вследствие Смуты на границах Руси полуоседлого Казанского ханства только усугубляло ситуацию.

Бояре, слуги вольные великого князя не воспользовались правом: «а вольным слугам воля», а как мы видели выше, стали действовать не по-старине, а исходя из политической обстановки, тем самым обеспечив победу Василия Васильевича Тёмного.

Поэтому, когда войска Великого князя Василия подошло к Москве, все ворота были открыты для него. Бежавший Шемяка не успокаивался, не помогли даже уговоры русских епископов и угрозы отлучения от Церкви. Наконец, после ряда столкновений и замирений, он был отравлен в 1453 г. в Новгороде.

Что это было?

Война первой половины XV в. в Московском государстве была прежде всего борьбой за власть в «гнезде Ивана Калиты», борьбой разных земель за свои интересы и борьбой «нового» со стариной. Уже на этом этапе мы видим, насколько структура управления у великого князя опережает такую же у удельных князей-противников, насколько политический кругозор московских князей, понимание целей уже не только государева двора-хозяйства, а государства как политического организма, выше, чем у провинциальных удельных князей-родственников. О чём чуть ниже.

Показательны в этой связи действия великого князя Василия II и русского клира против «испроказившихся греков», против Флорентийской унии 1439 г.

В 1439 г. в Ферраре, а потом Флоренции произошёл собор, на котором была принята уния между католичеством и православием. За объединение с католиками выступило большинство православных греческих иерархов, включая и митрополита Всея Руси, грека и человека ренессанса Исидора. За унией скрывались политические потребности их участников: император Византии, состоявшей из г. Константинополя и земель в Греции, Иоанн VIII Палеолог (1392–1448) срочно нуждался в военной помощи Запада против турок. Константинополь падёт в 1453 г. Папе Евгению IV (1383–1455) с помощью унии можно было поднять престиж своей власти в католическом мире, который таял на глазах.

Для Москвы такие мотивы были не актуальны, поэтому Василий II не только защитил страну от Флорентийской унии, но и добился от Константинопольского патриарха автокефалии для Русской церкви в 1448 г.


Возвращаясь к спорам вокруг трактовки русской усобицы начала XV в., следует сказать, что это, безусловно, не была феодальная война, как её, по аналогии с западноевропейскими событиями, окрестили советские исследователи, сравнивая несравнимые процессы, происходящие во Франции и Англии XV в.

Подавляющее большинство современных историков отмечают, что процесс феодализации только начинается в это время. Ни феодалов, ни тем более зависимых от них «крепостных» крестьян не существовало, то есть не было основных классов феодализма.

Показательно, что удельные князья были, согласно докончаниям (договорам) с великим князем, не вассалами, а самостоятельными союзниками. Потому что удельная система – это пережиток периода территориальной общины, а не элемент феодальной формации.

И она будет камнем преткновения и после внутренней войны XV в., и после демарша молодого будущего Василия III, вплоть до Ивана IV.

Потому что всё это могло происходить только в рамках военно-служилого, но не феодального раннего государства. В котором формируется страта детей боярских в резко больших масштабах, чем это было ранее. До наделения их же землёй в условное пользование за службу, что является ключевым признаком феодализма, ещё без малого сто – сто пятьдесят лет.

Управление

В процессе и после окончания междоусобной войны в Великом княжестве Московском и Владимирском оформляется новая система управления, в отличие от Твери, Ярославля и Рязани, где она остаётся архаичной или развивается медленнее. В рамках Двора возникает княжья «канцелярия» и массовое оформление письменных актов, в отличие от предыдущих периодов. Грамотный дьяк, вчерашний полусвободный, отвечает теперь за важнейшие направления деятельности, собственноручно подписывает докончания (договора). Судебная система великого князя, в отличие от «шемякинского суда», была понятной и ясной, конечно, по средневековым меркам.

Но самое главное, в ходе Смуты XV в. начинает формироваться профессиональное войско, значительно превышающее размеры бывших дворов-дружин, многие детали формирования которого мы просто не знаем из-за отсутствия документов.


То есть мы наблюдаем зачатки системного раннегосударственного управления.

Аналогично развивалась ситуация на западе Европы, во Франкской империи в VIII–IX в. При Каролингах возникла канцелярия и канцлер, возник письменный акт как официальный документ, создаётся постоянное конное войско, возглавляемое графами, всё меньше и меньше к войне привлекается свободный общинник, превращающийся постепенно в крестьянина.

Это, в конце концов, и приведёт к полному доминированию Москвы в русских землях северо-востока и северо-запада. Как писал выдающийся русский и советский историк Ю. Г. Алексеев: