Consortiumnews (США): Деградация
"В 2014 году мы наблюдали поддержанную Америкой смену режима и начало гражданской войны на Украине. В феврале, спустя несколько месяцев растущей напряженности, напрямую связанной с антироссийскими протестами на центральной площади Киева, произошло кровавое столкновение между протестующими и украинской полицией, которое было спровоцировано снайперами (теперь мы знаем, что это были профессиональные грузинские снайперы), открывшими огонь по полицейским. Избранное правительство было свергнуто, а президент Виктор Янукович бежал в Россию.
В одном из бомбоубежищ на Трудовских. Фото М1, весна 2015 года.
Новое правительство Петра Порошенко пообещало ввести жесткие законы, запрещающие использовать русский язык. Ополченцы в двух русскоязычных областях на востоке Украины захватили контроль в свои руки и обратились к российской армии за помощью. В марте в русскоязычном Крыму прошел референдум по вопросу о выходе из состава Украины, и безопасность во время голосования обеспечивали российские солдаты (это ахинея - я сам организовывал выборы и участвовал во всех этапах подготовки в разных местах - от Рыбачьего до Севастополя - М1).
Фото ниже - подготовка списков в Рыбачьем, 12 марта 2014 года в клубе поселка. Ни одного не то что солдата - милиционера, в поселке вообще не было.
И это тоде не "зеленый человечек", а житель Севастополя, работавший в штабе сопртвления. 15 марта руководители еще скрывали свои лица, опасаясь за жизни своих близких.
А вот это настоящие "зеленые человечки". Только охраняли они не избирательные участки, а наливняки в Джанкое.
Но слово не знающему о происходившем в Крыму австралийцу:
... Подавляющее большинство жителей Крыма проголосовали за присоединение к России, а парламент и президент России поспешили удовлетворить их просьбу. На границе между Крымом и Украиной появилась защита от диверсантов. Теперь Крым процветает под руководством своего пророссийского правительства (да не пророссийского, балда), а российские инвестиции в его транспортную инфраструктуру послужили мощным толчком для развития его экономики.
В апреле Порошенко распорядился начать полноценное военное наступление на сепаратистские районы — Донецкую и Луганскую области на востоке Украины. Началась жестокая гражданская война, в ходе которой воздушные и артиллерийский бомбардировки унесли жизни множества людей и оставили после себя множество разрушений. Жители востока Украины стали массово уезжать в Россию и другие части Украины. В июле 2014 года был сбит пассажирский самолет MH17.
К августу 2015 года, по данным Управления ООН по координации гуманитарных вопросов, в результате боевых действий на востоке Украины погибло 13 тысяч человек, и около 30 тысяч получили ранения. 1,4 миллиона украинцев стали «внутренне перемещенными лицами», а 925 тысяч бежали в соседние страны — в основном в Россию и Польшу.
Сейчас этот военный конфликт зашел в тупик, как, впрочем, и Минский мирный процесс. Однако время от времени на востоке Украины все же происходят столкновения, и наблюдатели ООН чаще всего возлагают ответственность за них на украинскую армию. В августе ООН сообщило, что эта война непосредственным образом затронула 5,2 миллиона человек, и что сейчас в помощи нуждаются 3,5 миллиона человек, в том числе 500 тысяч детей. Большинство россиян винят Запад в разжигании враждебного отношения украинцев к России. Эта война возрождает в сознании старшего поколения россиян воспоминания о вторжении нацистов в 1941 году. Российско-украинская граница находится всего в 550 километрах от Москвы.
Сирийский очаг
Российские военные вмешались в сирийскую гражданскую войну в сентябре 2015 года по просьбе сирийского правительства, которое сдавало свои позиции под натиском исламистских экстремистов, пользовавшихся поддержкой иностранных боевиков с их современным оружием. При поддержке российских военных в воздухе и на земле правительственным войскам удалось изменить ход войны. Они вернули контроль над Пальмирой и Алеппо в 2016 году. Химическая атака, которую предположительно совершили сирийские правительственные войска в апреле 2017 года, повлекла за собой знаковый бомбовый удар США по одной из военно-воздушных баз сирийского правительства, — это стало тогда одним из первых решений недавно избранного президента США Дональда Трампа.
НАТО, стратегический баланс, санкции
Напряженность возросла в Прибалтике, поскольку НАТО перемещает сухопутные войска и тактические ракеты все ближе к границам прибалтийских стран с Россией. ВМС и ВВС обеих сторон ведут крайне опасную игру в Прибалтике. Американские противоракеты с неядерными боеголовками малой дальности были развернуты в Польше якобы с целью противостояния угрозе со стороны Ирана. Однако их очень легко превратить в ракеты с ядерными боеголовками, направленные против России.
Переговоры по вопросу о контроле над ядерным оружием зашли в тупик. В 2019 году США и Россия вышли из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, обвинив друг друга в нарушении его условий. В марте 2018 года Путин объявил о том, что Россия разработала новые виды межконтинентальных ядерных ракет, в которых были применены технологии, делающие противоракетные системы США абсолютно бесполезными. Запад притворился, что проигнорировал это объявление, однако министерства обороны западных стран несомненно обратили на него пристальное внимание. Концепция сдерживания посредством угрозы ответного ядерного удара вернулась, хотя многие на Западе уже забыли, что это значит. Но русские точно знают, что это значит.
Запад продолжает ужесточать санкции против России, введенные после событий на Украине в 2014 году. США все еще пытаются блокировать строительство газопровода «Северный поток — 2», который должен связать Россию и Германию. Санкции ускоряют процесс разделения мира на два торговых и платежных блока: блок под руководством НАТО и остальной мир, которым руководит Китай при полной поддержке России и заинтересованности со стороны Индии, Японии, Южной Кореи и государств Юго-Восточной Азии.
Возвращение в Москву
В 2013 году мои дети подарили мне Ipad. Я стал по несколько часов в день читать новости и аналитические статьи, публикуемые на различных американских и британских диссидентских сайтах, статьи таких журналистов, как британец Крейг Мюррей (Craig Murray) и американец Стивен Коэн (Stephen Cohen), а также некоторые российские сайты — rt.com, Sputnik, ТАСС и официальный сайт Министерства иностранных дел России mid.ru.
В конце 2015 года я решил самостоятельно поехать в Россию, чтобы написать свои мемуары под названием «Возвращение в Москву» (Return to Moscow). Я планировал сравнить свои впечатления о Советском Союзе, где я жил и работал в качестве австралийского дипломата в 1969-1971 годах, с моими впечатлениями от современной России. Я знал, что за это время произошли огромные изменения. Я хотел своими глазами увидеть «путинскую Россию», почувствовать, каково это — приехать туда зимой в качестве анонимного гостя. Я хотел выйти за рамки всем известного однобокого, враждебного восприятия России, которое нам транслируют ведущие западные СМИ. Я хотел взять своих читателей с собой в культурное паломничество по трагедиям и великолепию истории России. Как и в случае с моей предыдущей книгой об Испании «Прогулка по Камино» (Walking the Camino), у меня не было намерения писать книгу о политике, однако по каким-то причинам она получилась именно такой.
Прежде чем поехать в Россию в январе 2016 года, я сохранял своего рода нейтралитет в вопросах современной политики России. Если представить себе детские качели-балансир, я сидел где-то посередине.
Я писал книгу в конце 2015 и начале 2016 года. Она вышла в свет в марте 2017 года. К тому времени я уже решительно поддерживал политический курс России — то есть занял на качелях сторону России — на основании того, что я увидел в этой стране, что я прочел и обдумал за тот год.
С тех пор я ездил в Россию еще два раза, зимой 2018 и 2019 годов. В 2018 году я посетил Крым, и мне довелось своими глазами увидеть воскресную демонстрацию, которую Навальный организовал в Москве. Я получил огромное удовольствие от этих трех поездок, поскольку, как мне кажется, они придали моим суждениям о России определенную глубину и достоверность.
Русофобия укореняется
Россия стала важной темой в период президентских выборов 2016 года. По мере роста шансов на победу кандидата от Республиканской партии Дональда Трампа антироссийские и антипутинские позиции ужесточались внутри администрации Обамы и в руководстве Демократической партии, которое поддерживало Хиллари Клинтон.
Россия и Путин оказались в центре бури всепоглощающей ярости и ненависти демократов по отношению к одержавшему победу Трампу. Русофобия прочно закрепилась в рядах политической и стратегической элиты Вашингтона и Лондона, особенно в кругах разведки, — вспомните Помпео, Бреннана, Коми и Клэппера. Все внезапно перестали следовать требованиям международного протокола и дипломатических приличий в отношении России и ее президента, о чем свидетельствует жуткая обложка журнала «Экономист», вышедшего в октябре 2016 года.
Мои впечатления о незаявленной политической цензуре в Австралии, которые я получил за четыре месяца после выхода в свет моей книги «Возвращение в Москву», подтверждают мысль о том, что:
Сейчас мы переживаем самый разгар безжалостной, но по большей части скрытой информационной войны англо-американского альянса против России. В условиях этой войны те, кто решится публично высказаться в поддержку идеи о необходимости разрядки напряженности в отношениях с Россией, лишатся права участвовать в широких дискуссиях.
В гуще войны
Когда я обращался к вам два года назад, я и понятия не имел, насколько масштабной и безжалостной становится эта информационная война. Я знал, что на Западе прочно укореняется ложный негативный образ России, несмотря на то, что Россия становится все более уверенным и достойным восхищения гражданским обществом, что она движется в сторону более совершенной демократии и более высокого уровня жизни, одновременно укрепляя свою национальную безопасность. Тогда я не знал, почему так происходит и как.
Перед выходом моей новой книги мне хватило времени лишь на то, чтобы добавить в нее несколько заключительных абзацев касательно возможных последствий неожиданной победы Трампа на президентских выборах 2016 года для отношений между Россией и Западом. Тогда я проявил осторожность и оказался прав, потому что после инаугурации Трампа мы наблюдали за тем, как в Вашингтоне постепенно затихали голоса тех, кто выступал в поддержку разрядки напряженности в отношениях с Россией, и как американское глубинное государство, воплощением которого в апреле 2018 года стали госсекретарь Помпео и советник по вопросам национальной безопасности Болтон, шаг за шагом захватывало контроль над новым эксцентричным президентом. Теперь Болтона сбросили с саней, чтобы отвлечь волков, однако под руководством сладкоречивого Помпео политика осталась прежней.
Правда, доверие и дезинформация
Позвольте мне теперь рассказать вам немного теории о политической реальности и восприятии, а также о том, как власти заставляют народ верить в дезинформацию. Позвольте мне в связи с этим выразить признательность бесстрашной и блестящей независимой австралийской журналистке Кейтлин Джонстоун (Caitlin Johnstone).
Специалисты в области поведенческих наук изучали то, что прежде называлось пропагандой, начиная со времен Первой мировой войны. Англия всегда добивалась блестящих успехов в этой области. Современные войны ведутся и проигрываются не только на полях сражений, но и в сознании народов. Пропаганда — или, как мы ее теперь называем, информационная война — включает в себя попытки деморализовать и подорвать уверенность народа враждебного государства и одновременно с этим повлиять на представления и убеждения своего собственного народа.
За последние несколько лет революция в области информационных технологий во много раз повысила эффективность информационной войны. Уже в 1940-х годах Джордж Оруэлл понимал, с какой легкостью правительства могут контролировать и формировать общественное восприятие реальности и подавлять инакомыслие. Его блестящие книги «1984» и «Скотный двор» до сих пор могут служить инструкциями для изучения принципов информационной войны. В этих книгах рассказывается о том, как государство создает ложные мифы и интерпретации, с помощью которых оно затем контролирует свой доверчивый народ.
Свои книги разочарованный Оруэлл написал на основании впечатлений от реальной политики. Будучи добровольцем, принявшим участие в испанской гражданской войне, он видел, как обе стороны испанского конфликта использовали ложную информацию и пропаганду, чтобы демонизировать врага. Он также видел, как нацистская и сталинская системы в Германии и России использовали пропаганду, чтобы обосновывать показательные судебные процессы и чистки, существование концентрационных лагерей и ГУЛАГов, антисемитизм и Холокост, идеологии о превосходстве германской расы и классовых врагах, и как в этих жестко контролируемых обществах подавлялось всякое инакомыслие. Оруэлл пытался предупредить своих читателей: все это может произойти здесь, в вашей старой доброй Англии. Но, поскольку войну с фашизмом выиграли хорошие парни, его предостережения были проигнорированы.
Сегодня люди в Великобритании, США и Австралии живут в эпоху информационной войны, которая очень напоминает мир, описанный Оруэллом. Суть контроля над информацией состоит в эффективном управлении двумя элементами — доверием и страхом — с целью формирования и закрепления определенного видения правды. Правда, доверие и страх — это три ключевых элемента, коими они были 100 лет назад и остаются до сих пор.
Те, кто работает или прежде работал в структурах, связанных с правительством, — в министерствах, в политике, в вооруженных силах, в ведущих университетах — чаще всего принимают ту «правду», которую им диктует правительство. Так происходит по причине верности организации, желания сделать карьеру или просто из-за интеллектуальной инертности. Именно поэтому такие сложные темы, как война во Вьетнаме и вторжение США в Ирак в 2003 году, вызывают крайне тяжелые мысли у совестливых людей, работающих в правительстве или в вооруженных силах Австралии. Они вынуждены прибегать к «двоемыслию», о котором писал Оруэлл:
"ДВОЕМЫСЛИЕ
Ум его [Уинстона] забрел в лабиринты двоемыслия. Зная, не знать; верить в свою правдивость, излагая обдуманную ложь; придерживаться одновременно двух противоположных мнений, понимая, что одно исключает другое, и быть убежденным в обоих; логикой убивать логику; отвергать мораль, провозглашая ее; полагать, что демократия невозможна и что партия — блюститель демократии; забыть то, что требуется забыть, и снова вызвать в памяти, когда это понадобится, и снова немедленно забыть, и, главное, применять этот процесс к самому процессу — вот в чем самая тонкость: сознательно преодолевать сознание и при этом не сознавать, что занимаешься самогипнозом. И даже слова «двоемыслие» не поймешь, не прибегнув к двоемыслию".
(Джордж Оруэлл, «1984».)
Даже в страшных снах Уинстона было место выбору — погрузиться в аполитичный мир пролов или обдумывать запрещенные идеи и читать запрещенные книги. Эти варианты влекли за собой огромные риски и наказания. Большинству людей было гораздо проще и безопаснее верить фейковым новостям, которые им навязывали контролируемые государством СМИ.
«Доверие, правда и дезинформация»
В «Австралиэн файнэншл ревью» (Australian Financial Review) журналист «Фэйрфакс» (Fairfax) Эндрю Кларк (Andrew Clark) опубликовал эссе с оптимистичным названием «Не фейковые новости: почему в Австралии правда и доверие все еще находятся в хорошей форме» (Not fake news: Why truth and trust are still in good shape in Australia, AFR, 22.12.2018), в котором процитировал профессора Уильяма Дэвиса (William Davies):
«Большую часть времени то, что мы называем „правдой", на самом деле представляет собой инвестицию доверия в наши структуры политики и общественной жизни… Когда уровень доверия опускается ниже определенной точки, многие люди начинают воспринимать всю картину политики и общественной жизни как фикцию».
Вот моя главная мысль: Эффективная информационная война требует формирования такого уровня общественного доверия, которого будет достаточно для того, чтобы общество верило, что ложь государства — это правда.
Ключевыми инструментами здесь являются повторы сообщений и диверсификация голосов, которым общество доверяет. Как только формируется критическая масса людей, верящих в те или иные ложные тезисы, ложь закрепляется, и ее распространение превращается в самоподдерживающийся процесс.
Несколько дней назад Кейтлин Джонстоун описала это следующим образом:
«Власть способна контролировать то, что происходит. Абсолютная власть способна контролировать то, что люди думают о происходящем. Если вы способны контролировать происходящее, вы сможете сохранять власть до тех пор, пока общество не устанет от вашей лжи и не свергнет вас. Если же вы способны контролировать то, что люди думают о происходящем, вы сможете сохранить власть навечно. Пока вы контролируете то, как люди интерпретируют обстоятельства и события, вам все будет сходить с рук».
Интернет дал возможность проводить пропагандистские кампании, которые прежде занимали недели и месяцы, всего за несколько часов или даже минут. Необходимо быстро проникнуть, использовать достаточно крупные кластеры внушающих доверие и разнообразных голосов, чтобы укоренить ложь, сделать так, чтобы ложь казалась правдой, и раздуть ее посредством соцсетей. Другими словами, нужно создать внушающий доверие ложный нарратив, который быстро попадет в кровоток общества.
За последние два года я часто видел, как реализуется эта схема, — когда нужно было обвинить Россию в крушении пассажирского самолета MH17, когда нужно было ложно обвинить Асада в проведении газовых атак в Сирии, когда нужно было ложно обвинить Россию в организации покушения на Скрипалей с применением «Новичка», а также в случае с множеством ложных обвинений в рамках «рашагейта».
Именно отупляющее воздействие постоянного повторения ложной информации — множеством влиятельных людей и агентств, такими крупными телеканалами, как Би-би-си и Эй-би-си, либеральной англоязычной печатной прессой, — и придает этой системе ту силу, которая дает ей возможность воздействовать на доверчивых людей. Потому что, если столько разных и заслуживающих доверия людей постоянно озвучивают негативные оценки и повторяют негативные сообщения о России, Китае, Иране или Сирии, возникает убеждение, что они, должно быть, говорят правду.
Окончание следует...