Алкогольные бунты в Сибири столетие тому назад: как и что тогда пили
Ни одна стройка в России не обходится без винно-водочных возлияний. А уж такая строительная эпопея, как сооружение первого железнодорожного моста через Обь, конечно, потребовала немалого количества алкогольных напитков. Нужно учесть и то обстоятельство, что среди рабочих имелось много отчаянного, бездомного люда, скитавшегося в поисках случайного заработка по всей стране. Сегодняшнему Дню трезвости посвящается.
Например, в дни коронации Николая Второго в мае 1896 года в посёлке Александровский, на месте которого сейчас находится Новосибирск, случился настоящий «пивной» бунт: разгулявшимся пьяницам хотелось добавлять и добавлять, они разгромили палатки с бесплатным угощением для народа, взломали винный погреб. Добропорядочные жители объединились и учинили самосуд, хулиганам весьма досталось. Двое нарушителей были убиты, некоторые ранены, арестованных отправили в Бугринскую каталажку, поскольку арестантской на правом берегу ещё не существовало.
Чтобы как-то устроить сносный быт, жители посёлка собирались на сходы и совместно принимали необходимые решения. На общем сходе посёлка 12 августа 1896 года жители самовольно избрали крестьянина Бердской волости Илью Титлянова своим старостой.
Титлянов исполнял обязанности старосты лишь несколько месяцев – с августа по декабрь 1896 года. К тому времени среди купцов и зажиточных домовладельцев сформировалась «оппозиция», недовольная денежными сборами и энергичной работой неугомонного старосты. В поисках дополнительного дохода Илья Григорьевич, отлично знавший питейное дело, поскольку сам работал управляющим кафе-рестораном, решил устроить общественные питейные заведения, доход с которых шёл бы в казну посёлка. Но кто ж ему это позволит!
Кончился конфликт тем, что «алкогольная мафия» 1 декабря подала жалобу губернатору на неоправданные действия старосты, а 24 декабря пришла телеграмма с уведомлением, что Титлянов в должности не утверждён, так как избран «самочинно». Было предписано впредь сходов не проводить, старост не избирать, а управление передавалось полицейским чиновникам.
К началу сооружения моста через Обь неподалеку от Кривощекова уже действовал Ново-Троицкий винокуренный завод. Он стал первым такого рода предприятием на территории будущей Новосибирской области и располагался в двух верстах от нынешнего Куйбышева. Открыл этот винокуренный завод еще в 1867 году купец первой гильдии Венедикт Ерофеев. Да-да, по иронии судьбы сибирский купец был тезкой (возможно, и предком) будущего автора знаменитой «алкогольной» поэмы советской эпохи «Москва - Петушки» Венички Ерофеева. До самого начала двадцатого века Ново-Троицкий винокуренный завод обеспечивал потребности в спирте всей Томской губернии, к которой относились тогда и села, где вырос Новосибирск.
Новониколаевский казенный винный склад №5 вступил в строй в 1905-1906 годах. Он располагался на Бугаковской улице (ныне Большевистская). Предприятие имело двухэтажное каменное здание с просторными подвалами, собственный водопровод, электроэнергетические установки. В 1910 году винный склад №5 имел оборот 344,7 тысяч ведер водки крепостью 40 градусов. Алкогольные напитки в ту пору измеряли ведрами: в одном казенном водочном ведре содержалось 12 литров. Таким образом, оборот водочного завода в Ново-Николаевске в 1910 году составлял 4 136 400 литров, то есть более восьми миллионов привычных поллитровок. Конечно, это были гигантские объемы. Самое крупное и мощное водочное предприятие Российской империи тех лет – Московский винный склад №1 – был рассчитан на производство 600 тысяч ведер водки в год. Ему сибиряки по мощности производства уступали, но равнялись со старыми центрами винокурения – Курском, Пермью, Киевом.
В 1912 году в Ново-Николаевске появился первый крупный винокуренный завод – под номером 7. Его основал предприниматель В.П. Злоказов, выходец из большой семьи уральских винокуров. Коммерсант приобрел земельный участок по соседству со складами товарищества «Братья Нобель». Эти два предприятия в дальнейшем стали основой Новосибирского ликеро-водочного завода, который успешно работал до самого 1970 года и остановил производство только с выходом на полную мощность построенного в Кировском районе пиввинкомбината (позднее ОАО «ВИНАП»). Некоторые старые здания бывшей винокурни до сих пор можно отыскать в так называемой Нахаловке.
Водочная промышленность нашего города почти десять лет (1914 – 1923) пребывала в упадке. Все эти годы процветало самогоноварение, остановить которое оказалось очень трудно: народ не позволял. В августе 1923 года ЦИК и СНК СССР приняли совместное постановление о возобновлении производства и торговли спиртными напитками: открылась новая страничка в истории винокуренной промышленности Новосибирска.
А кто в лавке?
С введением водочной монополии алкогольная продукция в основном стала продаваться через сеть казенных винных лавок. В Ново-Николаевске, как и вообще в Сибири, они существовали с 1902 по 1914 год. К ним предъявлялись суровые требования.
Винные лавки размещались в арендованных или специально для них построенных помещениях. Цена аренды была высокая. Лавка состояла из торгового и запасного зала, в запасном хранилась готовая к продаже продукция. Рядом с лавкой обязательно строили сарай для хранения пустых ящиков и навес для дров. В самой лавке сооружали две печи, полки и прилавок, отгороженный металлической сеткой. В тамбуре устраивали две двери с прочными запорами. В обязательном порядке в лавке должны были находиться часы, икона, а также «Правила о торговле в казенных винных лавках». На стенах часто вывешивали различные официальные объявления.
Продукцию сюда привозили на лошадях. Бутылки упаковывали в ящики; когда ящиков не хватало, бутылки доставляли в кошелках – плетеных из прутьев больших коробах. Чтобы не побить хрупкую посуду, ряды бутылок перекладывали соломой.
Продавцы считались служащими тех винных складов, чью продукцию они продавали. При вступлении в должность они давали корпоративную клятву в присутствии священника, текст обещания заверяли личной подписью. Разумеется, от них требовались честность, прилежность, добросовестность, сноровка. Продавцы обязаны были содержать помещения в чистоте, следить за освещением и порядком, быть вежливыми, вести расчет с точностью до полукопейки, ежедневно сдавать выручку сборщикам денег. Для охраны имущества продавцам разрешали иметь в лавках револьверы.
При найме на работу управляющие ориентировались на семейных людей зрелого возраста, потому что кражи чаще случались там, где работали одинокие люди, ведь в случае их отлучки лавка оставалась без присмотра. Предпочтение отдавалось бывшим военнослужащим, как людям дисциплинированным, усвоившим регламент и субординацию. Все продавцы были грамотными, хотя имели обычно низшее или домашнее образование. Примерно треть продавцов составляли женщины; неофициально считалось, что слабый пол уступает мужчинам в расторопности и сообразительности и не так надежен в охране казенного имущества. Продавцы в зависимости от разряда лавки (объема продаж) получали в год от 480 до 720 рублей. Кроме зарплаты, им выдавали деньги на освещение и отопление лавки.
Водку и спирт в винных лавках продавали только на вынос в опечатанной посуде, на этикетках указывалась цена и номер склада-изготовителя. В будние дни весной и летом торговали с семи часов утра до десяти вечера, а осенью и зимой – до восьми вечера. В субботние и предпраздничные дни торговлю прекращали соответственно в шесть и в пять часов. В ходу были исключительно наличные деньги – никаких кредитов, карточек, записей в книгу. Пьяным и детям продавать спиртные напитки запрещалось. Покупателям предписывалось вести себя благопристойно, при входе снимать шапки, не курить, не распивать спиртное в лавке.
Что можно было купить? Обыкновенное и столовое, то есть высшей очистки, вино крепостью 40 градусов, а также спирт крепостью 90 и 95 градусов. Пробки бутылок опечатывались разноцветной смолкой; например, бутылки с обыкновенной водкой имели на горлышке красную смолку. Напитки поставлялись в стеклянной посуде объемом в четверть ведра (3 литра), двадцатую часть ведра (полуштоф, 0,6 литра), сороковую часть (четвертинка, 0,3 литра), сотую часть ведра (чарка, 120 граммов; в распивочных чарка имела 145 граммов) и даже двухсотую часть ведра (знаменитый шкалик, 60 граммов.
Губит людей не пиво
В дореволюционном Ново-Николаевске любили пиво. В деревнях, конечно, предпочитали употреблять брагу или квас, а вот городские жители баловали себя пенным пивом. Одним из первых, в 1907 году, варить пиво в Ново-Николаевске начал завод товарищества «Прогресс». Выдержанный в его подвалах напиток продавали ведрами. Ведро пива, в зависимости от сорта, стоило от 1 руб. 60 коп. до 3 рублей, то есть литр дешевого пива продавали по цене 13 копеек, а дорогого – по 25 копеек. Чтобы понять, много это или мало, можно сравнить с зарплатой продавца винной лавки, который получал около 70 рублей в месяц. Посчитайте: на эти деньги человек мог купить около пятисот литров недорогого пива. Если признать, что средняя нынешняя зарплата 25 тысяч рублей, а цена литра дешевого пива 50 рублей, то выйдет, что современный новосибирец может купить столько же пива, сколько и наш земляк, живший век назад. Ну, конечно, плюс-минус в пределах статистической погрешности. Так что живем по-прежнему.
В 1910 году в Ново-Николаевске открыли пивоваренную фирму австрийские братья Вячеслав и Рудольф Елинек. Производительность их завода составляла 60 тысяч рублей в год, то есть здесь варили не менее 20 тысяч литров пива в месяц.
Вскоре появился пивоваренный завод «Богемия». Его учредили местный купец И. Удадов и чешский мещанин Я. Тромбчинский. Штат предприятия был небольшой – всего восемь человек, объем производства - примерно равный с фирмой братьев Елинеков.
Работало в те годы еще одно пивоваренное предприятие – «Вена». Его хозяйкой являлась А. Рейхзелигман - жена томского купца, который держал одноименный пивоваренный завод в Томске. Его «Вена» в Томске открылась еще в 1886 году, завод был отлично оснащен, пивоварами на нем служили австрийские граждане.
Согласно тогдашней регламентации пивоваренных предприятий, новониколаевские заводы относились к мелким и средним, лишь «Вена» считалась крупным предприятием. Однако если учесть, что в городе перед Первой мировой войной проживало менее семидесяти тысяч человек, причем большинство из них были непьющие женщины и дети, то даже названные предприятия вполне удовлетворяли запросы населения в пивной продукции.