Физик-ядерщик Андрей Ожаровский – об опасности мирного атома, и немного о последствиях ядерного удара

Андрей Ожаровский, физик-ядерщик, эксперт программы «Безопасность радиоактивных отходов», рассказал «Вечерним ведомостям» о последствиях ядерного удара, самых «грязных» с точки зрения радиации регионах (это Свердловская область) и о том, как весь мир уверенно отказывается от АЭС (кроме России).

Андрей Ожаровский, инженер-физик, эксперт программы «Безопасность радиоактивных отходов», во время посещения Екатеринбурга рассказал в интервью «Вечерним ведомостям» о возможных последствиях ядерного удара, самых «грязных» с точки зрения радиации регионах (спойлер – это Свердловская область) и о том, как весь мир уверенно отказывается от АЭС (кроме России). О ядерном оружии. Ядерное оружие – оружие варварское. Это оружие массового поражения неизбирательного действия. Всем понятно, что его нельзя применить в обычном военном конфликте. Просто нельзя. Потому что гражданских погибнет намного больше, чем военных. Так же как было, например, при ковровых бомбардировках обычными бомбами Токио или Дрездена, при атомных бомбардировках Хиросимы и Нагасаки. То, что ядерное оружие до сих пор не запрещено, вызывает недоумение. Все другие виды оружия массового поражения – например, бактериологическое и химическое – давно запрещены. Именно по той причине, что гражданского населения при их использовании погибнет намного больше, чем военных. Но сегодня страны, обладающие ядерным оружием – Северная Корея, Индия, Пакистан, Израиль (не официально), Великобритания, Франция, КНР и, разумеется, Россия и США – не хотят отказываться от него. Есть Конвенция ООН о полном запрещении ядерного оружия (не испытаний, а именно его самого). Но к этой Конвенции ни одно ядерное государство не присоединилось. И теперь мы все наблюдаем ужасный ответ на вопрос: а зачем вообще нужно такое вооружение. Мир снова в страхе наблюдает за взаимными угрозами. Будет ли оно применено в действительности? Это вопрос к политикам и военным. Если мы выживем, если мы все выйдем из нынешнего кризиса, я надеюсь, в мире изменится отношение к ядерному оружию как к таковому, и мир постепенно придёт к полному его запрету. Я понимаю, насколько фантастически это звучит. Что будет после ядерного удара? Основные последствия применения ядерного оружия не связаны с радиацией, как ни странно. Первый поражающий фактор (то есть то, что убивает) – световой импульс. Это такое интенсивное световое излучение (не радиоактивное), которое буквально поджаривает людей. Мир увидел ужасающие последствия светового излучения на примере мирных жителей Хиросимы и Нагасаки. Те, кто оказался ближе к эпицентру, сгорают на месте. Слезает кожа, вытекают глаза… Те, кто оказался подальше от эпицентра, сталкиваются со следующим поражающим фактором – ударной волной. Сначала сжатие, потом расширение... Это взрыв такой мощности, что волна буквально выворачивает наизнанку и всячески калечит людей, переворачивает автомобили, разрушает дома… Затем – проникающая радиация. Но она быстро спадает. Это внешнее облучение происходит в момент самой вспышки. Потом – электромагнитный импульс, выходят из строя приборы, на людей это почти не действует. И только последний фактор – радиоактивное загрязнение местности. Как ни странно, от применения ядерного оружия радиационного загрязнения местности гораздо меньше, чем в результате аварий. Как это было, скажем, на комбинате «Маяк» в 1957 году – территория оказалась загрязнена на 300 километров, после Чернобыльского взрыва – территория загрязнена на 200 километров. И там есть места, где до сих пор нельзя находиться. А в городах Хиросима и Нагасаки люди живут, там уже нет радиационного фактора. После ядерных взрывов там не осталось участков радиоактивного загрязнения. Объяснить это очень просто. Размеры ядерных боеприпасов небольшие, там порядка десятков килограммов делящихся материалов. А в ядерных реакторах – тысячи тонн, или десятки тысяч, как на том же комбинате «Маяк» и на Белоярской АЭС. А что такое «грязная» атомная бомба, о которой активно заговорили в последнее время? Грязная бомба – это по-другому называется радиологическое оружие, но на вооружении ни одной страны, ни одной армии мира такого вооружения нет. Поэтому термин «грязная бомба», это, скорее, журналистский штамп, который обозначает простое действие: распылить радиоактивные вещества, например, радиоактивные отходы. Эти вещества опасны, и они могут причинить довольно большие проблемы для населения. Но не для военнослужащих! Радиация, если это не внутри реактора, а распылённые вещества, убивает не сразу. И генералам это не интересно – генералам важно убить противника побыстрее, на поле боя. Даже острая лучевая болезнь протекает несколько дней, а то и несколько недель. Так что для военных целей «грязная бомба» неэффективна. Самые опасные регионы России по уровню радиационной опасности. Свердловская область и Мурманская область. Теряюсь, кому отдать первое место. В Мурманской область только одна АЭС, но там есть атомные подводные лодки, в том числе и отработавшие свой срок, ледокольный флот. Наверное, если делить «грязь» по беккерелям на человека, то в Мурманской области получится побольше, чем в Свердловской. Но с другой стороны, Урал – один из самых насыщенных регионов радиационно- и ядерноопасными предприятиями. Урал был исторически первым, где появилась атомная промышленность СССР. Это комбинат «Маяк», комбинат по обогащению урана в Новоуральске, Белоярская АЭС, ряд закрытых городков, связанных с немирным атомом, которые я не буду называть. В Новоуральске находится единственная действующая атомная свалка, могильник радиоактивных отходов, официально называемый ПЗРО - пункт захоронения. Сюда везут радиоактивные отходы со всей страны, с разных атомных станций, даже из сибирского Ангарска, потому что больше везти некуда. Новоуральск – это и место хранения урановых хвостов, и место производства обогащенного урана. Курганская область страдает от того, что там добывают уран варварским методом подземного растворения. В места залежей урана закачивается разбавленная кислота на 400 метров и потом выкачивается – но не вся, и под землёй образуются озёра радиоактивных растворов. Но как уран в растворимом состоянии себя поведёт, и куда он может попасть дальше, большой вопрос. Кроме этого есть и загрязнения на поверхности, из-за растекания уранового раствора – как из старых, давно заброшенных скважин, так и на местах добычи. Я участвовал в обследовании месторождения Далматовское – там буквально выжженная радиацией земля… Проблема в том, что с отходами добычи урана, с отходами, загрязненными плутонием и другими долгоживущими радионуклидами, по сути, ничего сделать нельзя. Они представляют опасность долгие-долгие годы. Чем опасна БАЭС. Два реактора на Белоярской АЭС остановлены. Это старые реакторы-предшественники чернобыльских АМБ, «Атомный мирный большой», которые ответственны за загрязнение речки Ольховка и Ольховского болота (находятся между городом Заречным и деревней Ялунина, река Ольховка, поименованная на некоторых картах как речей Болотный, впадает в реку Пышму — прим. ред.). Их сейчас будут разбирать, а это не очень безопасный процесс. Будут разрезать радиоактивный металл, вынимать радиоактивный графит. И если нарушить технологические операции, это может привести к выходу радиации в окружающую среду. Но, конечно, наиболее опасны реакторы работающие. Это реакторы БН «Быстрые натриевые», от реакторов такого типа почти во всем мире уже отказались. Например, во Франции был реактор «Суперфеникс» электрической мощностью 1200 МВт (белоярские намного меньше), но французы отказались от его эксплуатации, в том числе и по экономическим соображениям, а также потому, что технологически управлять реактором на плутониевом топливе сложнее. Но почему-то Росатом спустя почти 30 лет после отказа французов от этой технологии пытается выдавать за что-то новое и позитивное то, что они загрузили один из двух реакторов этим топливом на основе смеси оксидов урана и плутония (так называемое MOX-топливо). В чём опасность близости АЭС для Екатеринбурга? В Екатеринбурге нужно быть готовыми к тому, что может произойти радиационная авария. Есть ненулевая вероятность того, что при сопутствующем ветре в сторону Екатеринбурга воздушные массы могут донести опасные радионуклидыдо города за несколько часов. И надежды на адекватное информирование со стороны госорганов, по предыдущему опыту, мало. Самое недавнее – Томск, 1993 год. Произошел взрыв аппарата по извлечению плутония на Сибирском химкомбинате. И Томск, который расположен всего в 6 километрах, не был вовремя проинформирован. Они получили информацию на следующий день из Москвы. Можно ли безопасно хранить радиоактивные отходы? Нет. В долгосрочной перспективе нет приемлемого решения (Подробнее о том, как хранят РАО в пригороде Екатеринбурга – в нашем материале «Репортаж с могильничка»). У атомной промышленности есть два предложения по обращению с радиоактивными отходами. Можно хранить на поверхности, тогда можно контролировать состояние зданий, контейнеров, в которых находятся опасные вещества. Но это очень дорого – АЭС работает 30-60 лет, а отходы, содержащие цезий и стронций, остаются опасными в течение около 300 лет – 10 периодов полураспада. А отходы, содержащие плутоний – 240 тысяч лет! И всё это время хранилища отходов надо поддерживать в рабочем состоянии, охранять, обслуживать. Это довольно дорого, и не очень справедливо по отношению к будущим поколениям. Поэтому атомщики придумали «закопать и забыть» – то есть размещать свои отходы в окружающей среде – в могильниках под землёй на глубинах в сотни метров. Но геологические структуры не могут быть устойчивым в течение тысячелетий – разрушения могильников, протечки. В общем, выход опасных радионуклидов на поверхность не исключён… А в России в Димитровграде, Северске и Железногорске продолжается практика закачки жидких радиоактивных отходов под землю. Это крайне опасно, случаи радиоактивного фонтанирования уже были. Так что хорошего решения проблемы радиоактивных отходов нет, ну, кроме очевидного – перестать их производить! К слову, небезопасность любого хранения радиоактивных отходов – это ещё один аргумент в пользу того, чтобы отказаться от использования атомной энергии для производства электричества. Если не АЭС, то что? Доля АЭС во всём мире неуклонно снижается. Но в первую очередь даже не из опасности и не из-за экологии, а из-за экономики. Атомные станции не стали экономически привлекательными. Они существуют на государственных дотациях, в первую очередь, в таких странах как Россия – где есть ядерное военное производство. Для стран, обладающих ядерным оружием, реакторы на атомных станциях просто идут «вдовесок», как добавка к бомбе. И эти добавки субсидируются. В других странах в период оптимистической веры в мирный атом тоже настроили АЭС. И мы видим сейчас, что есть хорошая тенденция по отказу от ядерной энергетики. Не только в Германии – в Бельгии, Швеции, Щвейцарии есть планы полного отказа от этой опасной технологии. Мало кто знает, что в Италии в 1980-х было три атомных станции, но после Чернобыля прошёл референдум, и все АЭС были закрыты. Итальянцы просто посмотрели на радиус чернобыльского загрязнения и на карту своей страны и сказали: нам это зачем? Да, это маловероятно, но риск слишком велик. Или вот, к примеру, соседняя с Россией Литва. Там была история с Игналинской АЭС (два энергоблока с РБМК-1500, работала 26 лет до 2009 года – прим. ред.), её закрытие было условием вхождения в ЕС (Евросоюз не одобрял существование опасных реакторов чернобыльского типа РБМК-1500). И Литва закрыла реакторы. Потом местные атомщики подсуетились и предложили построить новую АЭС. Но в Литве в 2012 году был проведен общенациональный референдум, и большинство высказались «против». А первый такой референдум был в 1978 году в Австрии. Там построили первую (и единственную) АЭС – Цвентендорфскую, близ Вены. Канцлер решил провести референдум по вопросу введения АЭС в эксплуатацию, и большинство с незначительным перевесом проголосовали «против» (49,53 % «за» и 50,47 % «против» – прим. ред.). Австрийское правительство развязало ядерную пропаганду, мол, вы, неграмотные крестьяне, ничего не понимаете, «АЭС – прогресс» и тому подобное. Но на следующий год в США происходит тяжелая авария на АЭС Три-Майл-Айленд. И жители Австрии ответили политикам: то есть это мы неграмотные? Но мы же видим, к чему приводит эксплуатация АЭС! Мы не хотим такого! И теперь в Австрии нет АЭС. Но здание стоит до сих пор, там сейчас музей. На экскурсиях людям рассказывают, как же хорошо, что австрийцы не ввели в строй атомную электростанцию. В России референдум на такую тему пока что представляется маловероятным. А если и провести его сейчас, то результат будет такой, какой закажут власти сверху. Если Россия в долгосрочной перспективе будет отказываться от атомной энергетики, у нас в конечном счёте подешевеет электроэнергия, будет меньше дотаций. У нас сейчас, к большому сожалению, принципиальное энергетическое отставание. Я про возобновляемые источники энергии. Вы посмотрите на Европу – Германия, которая опережающими темпами развивала ветроэнергетику, Дания, в которой доля возобновляемой энергетики подходит уже к 100 %! Эти страны спокойно относятся к перебоям в поставках того же трубопроводного газа. Это и есть опора на собственные ресурсы. Ветер и солнце нельзя выключить. Газ можно перекрыть. Процент использования энергии солнца и ветра в России пока крайне низок. В 90-е годы были планы строительства ветропарков на острове Котлин в Кронштадте, на побережье Онежского озера, Балтийского моря. Это можно было сделать! Но не сделали… У нас образовался, скажем так, административный тупичок. У Росатома есть лоббистские структуры. А таких корпораций, как «Росветер» или «Россолнце», увы, пока не существует.