Ни этого, ни других вошедших в нашу жизнь крылатых выражений «великого комбинатора» не произносит персонаж Остапа Бендера из первой экранизации романа И. Ильфа и Е. Петрова «12 стульев», который был создан чешско-польской командой кинематографистов в далёком 1933 году. У них – совсем другая история «Кисы и Оси», и даже стулья превратились в кресла...
На коротком отрезке относительно сытой жизни между двумя мировыми войнами Чехословакию и Польшу захлестнула кинематографическая волна. На своём гребне она вынесла многих талантливых деятелей искусства, впоследствии ставших культурной элитой обеих республик. Безусловно, к ним относятся чешские режиссёры Карел Ламач, Мартин Фрич и их польский коллега Михал Вашинский. Ламач в 1933 году пишет сценарий по совсем ещё свежему переводу романа Ильфа и Петрова «12 стульев» (на польский произведение переведено ещё в 1929-м, на чешский – только в 1933-м), и идея совместного международного проекта без особых проволочек «прыгнула в дамки»: на протяжение года был снят 75-минутный фильм «12 кресел» (на чешской языке «стулья» именуются «кресла»). Сюжет основательно переработали, и от реалий социалистической действительности Советского Союза, на которых базировался книжный роман, не осталось и следа. Никаких глубоких погружений в тонкости ильфо-петровской социальной сатиры не предполагалось, надо было просто-напросто рассмешить сидящий в кинотеатре народ.
Оба режиссёра фильма – личности выдающиеся. Почти ровесники, Мартин Фрич (1902-1968) и Михал Вашинский (1904-1965) были абсолютно разными по темпераменту, но одинаково щедро одарёнными всяческими талантами, особенно – чувством юмора. Спокойный и крайне организованный чех Фрич, в свои тридцать с небольшим даже внешне походил на «пожилого» Кису Воробьянинова (в романе Ипполиту Матвеевичу - 53 года), а польский еврей Михал Вашинский (при рождении – Мойша Вакс, уроженец Волынской губернии) – щеголь с душой предприимчивого творца, вылитый «сын турецко-подданного» Остап Бендер. Оба на тот момент были известны и достаточно успешны в профессии. Фрич на протяжение 1933 года даже успел снять фильм «Ревизор» по Гоголю, выбрав на роль Чичикова актёра Власту Буриана, который в «12 креслах» сыграл Воробьянинова-Шуплатко.
Чешско-польская картина изначально была заточена на коммерческий успех, одновременно завлекая в кинотеатры и польскую, и чешскую публику. По задумке продюсеров главные герои говорили на разных языках - польском и чешском, и это добавляло ещё больше комизма авантюрному сюжету. По нему Кису Воробьянинова превратили в пражского брадобрея Фердинанда Шуплатко, которому тётушка из Варшавы отписала наследство. Примчавшись в польскую столицу, Шуплатко обнаружил в квартире лишь гарнитур из 12 стульев. Расстроившись, и желая выручить деньги хотя бы с продажи ненужной мебели, он сбывает её польскому скупщику Владиславу Клепке (Остапу Бендеру). Случайно найдя записку покойной родственницы о зашитых в сиденье одного из стульев сокровищах, Фердинанд бежит к Владиславу и просит вернуть гарнитур обратно, но ушлый антиквар мебель успел продать. Узнав о наличии в ней драгоценных камешков, охотиться за тётушкиными богатствами парикмахер и торговец продолжают параллельно. Последний стул, конечно, ускользает от них: он окончил свой путь в приюте для детей-сирот, на благо которых и идут все обнаруженные под обивкой бриллианты.
Ильф и Петров о создании заграничного фильма «по мотивам» своего романа знали, но в работе над сценарием не участвовали. Оба писателя оказались в Варшаве в 1934 году, и пришли на показ картины, где встретились с актёром Дымшей, сыгравшем Бендера - Клепку. Тот, раскланиваясь перед публикой после очередного сеанса, увидел скромно стоящих у стеночки «отцов-основателей» и пригласил их на сцену. По рассказам Адольфа Дымши, фильм Ильфу и Петрову понравился, нареканий на придумки сценариста и режиссёров у них не было.
«12 кресел» в прокате Чехословакии и Польши стали проходной комедией, без особых всплесков восторга со стороны критики и обывателя; советский массовый зритель её даже не видел. Любопытная деталь произошла с песенкой из фильма, которую исполнял Власта Буриан в роли Фердинанда Шуплатко, горюющего над «бесполезным» мебельным гарнитуром от тётушки: «Ну зачем мне это нужно?» В титрах композитором значился поляк Владислав Дан (Даниловский), автором стихов – чех Ярослав Миттл. Чудесным образом эта приятная мелодия в 1938 году появляется в репертуаре Леонида Утёсова. Песенка «Му-му» о корове Пеструхе, которая «не только съела цветы, в цветах мои ты съела мечты», звучала в спектакле «Много шума из тишины», а потом перекочевала на граммофонные пластинки огромных тиражей. Правда, о настоящих авторах не было сказано ни слова. Поступок вполне в духе Остапа Бендера, образ которого не только интернационален, но и бессмертен.
...
Полностью статью читайте в номере №73 / 4 / 2019
