Гон сайгака

Первое знакомство с сайгаками произошло в 2015 году, когда я, вернувшись из экспедиции по Камчатскому краю, начал искать тему для нового фотопроекта. Надо сказать, что к тому времени у меня был достаточно приличный опыт путешествий по дикой природе – помимо Камчатки довелось побывать и в лесах Коми, и в Забайкальском крае, и побродить с фотоаппаратом по побережью Северного ледовитого океана. Но вот степи и пустыни – что-то новое. В качестве направления съёмок решено было выбрать Калмыкию, заповедник «Чёрные земли» – на тот момент не самое популярное направление у фотографов дикой природы и блогеров. Чуть ли не единственное, что я знал о степях тогда – расхожую фразу про «Бескрайние степи Калмыкии», и, конечно, краем уха слышал о знаменитых степных антилопах – краснокнижных сайгаках, известных своей оригинальной внешностью – мордочкой с носом, напоминающим хобот. Впрочем, сайгаки тогда ещё оставались для меня какими-то экзотическими, даже полумифическими созданиями.

Кто бы мне сказал в 2015 году, что короткая ознакомительная поездка выльется в многолетний фотопроект… Степи и полупыстыни – да, бескрайние, но оказались вовсе не унылыми и безжизненными.  Достаточно быстро я проникся любовью к поразительному разнообразию степной фауны и к бесконечному обаянию сайгаков.  Антилопы эти очень чувствительны, пугливы; снимать сайгаков совсем непросто: одно неловкое движение, лёгкий шорох, и стадо моментально срывается с места, в считанные секунды развивая скорость до восьмидесяти километров в час! 

Скорость сайгака достигает 80 км/ч!

Фотографы-анималисты не дадут соврать: сделать качественные снимки пугливого животного в дикой природе - уже достаточно сложная работа. Но передо мной стояла сверхзадача – не просто создать набор красивых фотокарточек, а запечатлеть уникальные моменты, заставить зрителя сопереживать фотоисториям из жизни находящегося на грани исчезновения животного. Один из самых драматичных этапов жизни самой северной антилопы приходится на конец ноября - начало декабря. Именно тогда у сайгаков начинается гон - то есть брачный период, длящийся около двух недель, сопровождающийся ожесточенными боями за самок и последующим образованием «гаремов». Зимние битвы рогалей – самцов сайгаков – агрессивные и изматывающие, нередко заканчиваются травмами или гибелью одного из соперников.

После нескольких весенних и путешествий по «Черным землям» было решено готовиться к гораздо более сложным в организации зимним съёмкам. Надо сказать, что выживать в степях сайгаку помогают не только быстрые ноги, но и специальная сезонная маскировка, антилопу даже иногда называют «призрак степи». Летом песочно-рыжие антилопы практически сливаются с ландшафтом выжженых степей, зимой же сайгаки надевают белоснежные шубы. И если летняя версия сайгака кому-то кажется необычной, то вид сайгака в зимней шубе поражает воображение даже опытных любителей дикой природы.

Сайгак. Зимняя версия.

Но иногда погода может сыграть с сайгаком (и с фотографом, заодно) злую шутку. Первая попытка съёмки оказалась не самой удачной – чтобы соответствовать зимнему сайгачьему наряду мы с товарищем по съёмкам дикой природы, фотографом Николаем Денисовым, подобрали специальный зимний камуфляж – белые маскхалаты, не промокаемые, не шуршащие при движении и не бликующие на солнце. В нашем представлении мы бы идеально слились со снежным покровом, став невидимыми для обитателей заповедных степей.

Зимний камуфляж фотографа сайгаков.

Но погода – штука непредсказуемая: мы не подозревали, что за пару дней до приезда в заповедник только-только укутавшее землю снежное покрывало сдуло пришедшими с юга порывистыми ветрами; в степи настало неожиданное потепление, обычно чёрные в зимнее время года земли, покрыл ковёр изумрудно-зеленой травы. Приехали и «заселились» в заповедные степи мы в ночи, чтобы с первыми лучами солнца быть тщательно замаскированными и готовыми ко встрече с антилопами. И встретили утро на огромном зеленеющем полигоне - два ослепительно белых человекоподобных пятна с фотоаппаратами. На другом конце полигона отчетливо выделялись сайгаки в белоснежных шубах. Животные с изумлением смотрели на фотографов, фотографы – на животных. Почти целый день мы играли в гляделки с антилопами, перемещаясь по периметру огромного, просматриваемого на многие километры, зелёного ковра.

Белоснежный сайгак в зеленеющей степи с удивлением наблюдает за фотографом.

Конечно, приблизиться и сделать качественные кадры не удалось. Что оставалось? Наслаждаться несколькими днями жизни в сердце калмыцких степей, на кордоне заповедника «Чёрные земли»,  приобретать бесценный опыт, наблюдая за поведением животных в зимний период… и разъехаться по домам, практически без кадров, но с уникальными знаниями и твёрдым намерением вернуться. 

Степи нас не отпускали, и мы регулярно наблюдали за сводками погоды, обдумывали методику маскировки и перемещения по местности, списывались с администрацией заповедника, в надежде, что природа проявит к нам благосклонность и подарит подходящую для съёмки погоду. Следующая возможность попытать счастья на бескрайних просторах чёрных земель выдалась через два года. Степи, как и должно быть в декабре, были укутаны снегом, сайгаки, как и положено северным антилопам, нарядились в зимние шубы – такими мы их увидели в полевой бинокль с дистанции в несколько километров. Дело оставалось за малым – повстречать сайгака на расстоянии, пригодном для фотоохоты. 

Летом у животных есть определённые «точки притяжения» - например, водоёмы, куда в сорокоградусную жару стягиваются испытывающие жажду обитатели степей; зимние же съёмки много сложнее: гон проходит каждый год на разных участках, перемещения животных непредсказуемы. Можно лишь примерно предположить маршрут, залечь в предрассветный час в продуваемой ледяными ветрами степи и ждать, затаив дыхание – ведь крайне осторожных антилоп может спугнуть даже легкий шорох. Обычный распорядок – подъём в три часа ночи, термос с кофе, натягивание многослойной экипировки - «луковицы» из термобелья, пуховика и маскировки, выезд в степь, где предстоит вырыть небольшое углубление в снегу и немного подремать в ожидании рассвета на туристическом коврике. 

Первые сутки пребывания в заповеднике ушли на наблюдение за животными издалека, попытки уловить хоть какую-то логику в перемещении групп антилоп на горизонте. Своеобразные рассветные дежурства в последующие два получились безрезультатными, повезло на четвертый день. Перед рассветом я, несмотря на воющий ветер, задремал, чтобы проснуться от трубных, гортанных звуков, которые трудно с чем-то перепутать: сайгаки пришли!

Сайгаки идут!

Стадо в несколько сотен животных обосновалось менее, чем в полукилометре от меня; сон как рукой сняло. Крупные, матёрые самцы -рогали неспешно бродили, низко склонив головы, их знаменитые носы-хоботы практически касались земли. Существует теория, что такой «хобот» зимой нужен сайгаку, чтобы прогревать вдыхаемый ледяной зимний воздух, но достаточно провести некоторое время наедине с животными, чтобы понять – нос, даже если и греет воздух, в первую нужен сайгаку далеко не ради этого. Своеобразное строение носа позволяет рогалю издавать целый диапазон уникальных звуков, привлекающих внимание самок и предупреждающих других самцов.  

Наблюдение за сайгаками – это путешествие на тысячи лет в прошлое, во времена, когда по земле бродили мамонты. Только вот мамонты вымерли, а сайгаки дожили до наших дней, хоть и серьёзно пострадали от человека в девяностые.  Вот прямо передо мной неспешно бродят несколько самцов…  один из них – матёрый, внушительных габаритов рогаль, приподнимает нос, напрягает, изгибает его и издаёт громкий, низкий, протяжный звук – хорканье – предостерегает соперников. В небо взмывает стая перепуганных белокрылых жаворонков, при этом поотдаль вполне мирно пасется небольшая группа самок. Кажется, будто они внимательно наблюдают за происходящим, выбирают фаворита. Несколько юных самцов поспешно удаляются, но на одного, по виду молодого, хотя при этом достаточно крупного представителя сильного пола, увещевания не действуют. Тогда в ход идёт грубая сила. 

Поле боя. В небо взмывает стая перепуганных белокрылых жаворонков.

Самцы отходят на «дуэльное» расстояние, некоторое время стоят, наклонив головы, словно оценивая соперника, затем устремляются навстречу друг другу – видно, как из-под копыт разлетаются камни и комья земли. Звук от столкновения рогами разносится на сотни метров по степи – с такой силой бьются самцы. Следует несколько коротких, но изнурительных раундов схваток между противниками, попытки отбросить, опрокинуть, поддеть рогом соперника; схватка похожа на сайгачью версию дзюдо.  

Короткая, но жестокая схватка.

Победила молодость: опытный,  но более медлительный соперник повержен и обессилен, удаляется, прихрамывая, понурив голову. А молодой резво устремляется в сторону самочек. Сайгаки – полигамные животные, и счастливому победители в награду достаётся целый гарем, обычно от пятнадцати до тридцати самок. После массового «свадебного» периода самцы некоторое время восстанавливают силы, бродят по степи, устраивают лёжки в снегу. 

Побеждённый сайгак удаляется, понурив голову.

Счастливый победитель, обладатель гарема

Многие пожилые рогали не выживают после гона – опускаются в лёжку на заснеженную землю, и, не находя в себе сил подняться, становятся лёгкой добычей степных волков, следующих по пятам за скоплениями антилоп. Так устроена суровая степная жизнь: «старички» жертвуют собой, отвлекают хищников, чтобы молодняк мог беспрепятственно покинуть зону сайгачьих свадеб.

Отдых после изнурительного гона.

Семейная жизнь длится недолго – восстановившие силы сайгаки небольшими группами покидают территорию гона, разбредаются по бескрайней степи. В следующий раз антилопы соберутся вместе в многотысячное стадо через пять месяцев – именно столько длится беременность у сайгака. В конце мая наступит отёл – массовое рождение молодняка сайгака, период вскармливания юных сайгачат, который заслуживает отдельного рассказа. 

Спасибо за внимание!

Выражаю благодарность за консультации и помощь в организации съёмок администрации и инспекторам государственного природного биосферного заповедника «Чёрные земли» и лично директору заповедника Батаару Ивановичу Убушаеву.