Таиланд: цена несчастья

Приветливая тайка в отеле улыбается, складывает руки на уровне груди и растягивает приветствие: «Савади ка-а-а». Пальмы, солнце, море, счастливые, уравновешенные буддисты, которые знают цену жизни. 

«Сабай-сабай» — произносят они так часто, как дышат. Это комфорт, удовольствие и удобство физического тела. Когда телу хорошо, тепло, сытно и уютно, когда все хорошо в материальном мире — это полный сабай-сабай. Таким обещает быть Таиланд — рай на земле с дружелюбными и счастливыми жителями. Таким Таиланд запомнили и запомнят многие, все, кроме меня, которой довелось познакомиться с другой стороной местных жителей. 

Новогодняя вечеринка на острове Пханган — подобие знаменитой тайской Full Moon Party. Тысячи туристов со всех уголков планеты встречают Новый год на побережье под брызги волн и салюта. 

Наш с друзьями отель располагался в Банг-Тао на Пхукете. Оттуда до Пхангана 12 часов пути на автобусе и пароме. Но мы выдержали. В 23:10 были на острове, а прямо к полуночи — на пляже, где все начиналось. 

00:15 

Залпы новогоднего салюта не прекращаются: затихают на мгновение и снова освещают небо серпантином. Я там, где хотела быть в первые минуты нового года. Люди вокруг улыбаются, обнимают друг друга, поздравляют с новым началом. На радостях подбегаю к подруге и наступаю на кочку. Через секунду я понимаю, что это не кочка. 

Салютом бутылка из-под пива разрывается прямо под пяткой. Дикая боль. Время замедляется. Какой-то добрый самаритянин выливает стакан с алкоголем на рану — дезинфекция. Незнакомые ребята подхватывают на руки и выносят из толпы. Тут же появляется таец, который показывает им направление. Меня заносят в медпункт. Подруга не успела и потеряла меня, как я узнаю позже. 

00:30 

Я лежу на каталке. В медпункте нет дверей, и я вижу улицу. Мимо проходят веселые туристы, поют песни, приплясывают, распивают алкоголь. Из-за ширмы появляется таец в голубом халате. Смотрит на рану и уходит. Я уже не чувствую боли, но вижу последствия: пол вокруг становится красным. Кровь не останавливается. В медпункт заходят туристки. Они наступают в лужу крови, глазами ищут источник и видят мою пятку, машинально в ужасе закрывают рты руками. Кровь хлещет в разные стороны. 

Я слабо понимаю, что происходит: в горле пересохло, кружится голова. Пока одна из туристок объясняла людям в голубых халатах, что мне нужно срочно остановить кровь, вторая убежала за водой. Доктора и медсестры не реагируют. Они не понимают английского. 

Одна туристка отпаивает меня водой, вторая заматывает рану своей кофтой. Мне становится легче, оттого что я не одна. 

01:05 

Носилки. Машина скорой помощи. Захлопываются двери и глаза. Темнота. Вспышка: яркий свет, медбрат держит меня за руку и говорит: «Донт ворри, донт ворри, сабай». «Какой, к черту, сабай!» — думаю я и снова отключаюсь. Следующая вспышка. Женщины в голубых халатах затаскивают носилки в ярко освещенное помещение. Меня кладут на живот, чтобы промыть пятку. Мужчина в черных брюках и белой рубашке крепко сжимает мою руку. Я не вижу его лица — не могу поднять голову. Только часы с позолотой. На них 01:20. «Я в безопасности. Со мной врачи, все хорошо», — думаю я и жестоко ошибаюсь. 

01:35 

Рана зашита. Я в кресле-каталке, мне делают уколы, приносят воды. Медсестры улыбаются, гладят по плечу и говорят, что все будет хорошо. Владелец часов вывозит меня в холл госпиталя. Его зовут Патрик, он из Австралии, уже год работает здесь охранником. Патрик добрый и отзывчивый. Так мне кажется тогда. Он дает мне телефон и предлагает позвонить кому-нибудь. Но кому? Единственный номер, который я помню, — мой. Набираю — телефон недоступен. Вещи у подруги. А подруга, скорее всего, мотается по острову в поисках меня. Я в 12 часах езды на пароме и автобусе от отеля (такси не вызвать). На другом острове. У меня нет документов, денег и связи. 

Ты знаешь, что такое тайская полиция? Они тебе не помогут. Ты понимаешь, что ты туристка. Для нас ты никто. Тебе никто не поможет, кроме тебя самой. Тайской полиции на тебя наплевать. 

 

Прошусь к компьютеру, пытаюсь связаться с друзьями, пишу всем и каждому. Но ответа нет — новогодняя ночь. Патрик успокаивает, приносит воды и предлагает решение: «Может быть, ты помнишь номер карты? Давай ты оплатишь счет, а мы тебе вызовем такси, дадим денег». Счет на 12 000 батов — немало, но плевать. Пытаюсь вспомнить номер карты — вывожу на листочке цифры. Почти получилось, но нет. Память подводит — три цифры кода вылетели из головы. Единственный выход — звонить в полицию. 

Разрываю бумажку с номером карты (на всякий случай) и прошу вызвать полицию. Тут начинается ад. Мой верный, заботливый Патрик звереет, кричит. Ему вторит медсестра, которая решила, что я отказываюсь платить по счету. Она подбегает ко мне. У меня нет сил ругаться, я спокойно повторяю: «Вызовите полицию, они найдут моих друзей, и я заплачу по счету». Они меня не слышат. 

— Я тебе сейчас разрежу все швы, будешь тут кровью истекать. Какую полицию ты хочешь? Плати! — тайка-медсестра тычет мне пальцами в лицо. Машинально отмахиваюсь — жестом убираю руку тайки от лица. Поднимается вторая волна крика. Теперь уже потому, что я «избила» медсестру. 

Я плачу и прошу звонить в полицию. 

— Ты знаешь, что такое тайская полиция? — без единой эмоции на лице говорит успокоившийся Патрик. Только уголок губ чуть-чуть приподнимается, искажает лицо дурацкой ухмылкой. — Они тебе не помогут. Ты понимаешь, что ты туристка. Для нас ты никто. Тебе никто не поможет, кроме тебя самой. Тайской полиции на тебя наплевать, а мы только за ложный вызов заплатим. 

Вот он, святой Грааль. Они не хотят платить за вызов. Я продолжаю, как умалишенная, повторять одну и ту же фразу: вызывайте полицию. С криками и шумом через 30 минут они все же вызывают хранителей порядка. 

02:45 

Полиция приехала. Я выпрыгиваю к ним на одной ноге — коляску у меня отобрали еще тогда, «чтобы не убежала не заплатив». 

— Меня зовут Дина Бабаева, я русская туристка, поранила ногу, мои друзья на пляже, деньги там... — полицейский прерывает меня жестом. Он не говорит по-английски. 

Медсестры и работники госпиталя высыпали на улицу. По жестам поняла, что они рассказывают полиции ужасную историю избиения медсестры русской туристкой. Я сижу на ступеньках, совершенно одна, без поддержки: заберите меня лучше в полицию, пожалуйста! Полиции придется связаться с туристическим центром. Другого выхода нет. 

Полиция не спешит — у меня ведь нет денег, взятку за освобождение не дам. Тут появляется врач — тот, что «заштопал» меня. 

— Что случилось? Мне говорят, что ты избила медсестру, — произносит он спокойно. — Мы тебе помогли, а ты отказываешься платить и дерешься. 

Пересказываю ему историю. Объясняю, что готова заплатить, но не знаю, как это сделать. 

— Мне нужно найти друзей, — всхлипываю я и тут вспоминаю, что в 7 утра из главного порта уходит паром до Пхукета. Мы должны были сесть на него с друзьями. Скорее всего, они будут ждать меня там. 

— Отвезите меня в порт, пусть кто-нибудь поедет со мной, я встречу друзей и отдам деньги. 

Доктор просит записать все мои контакты. Все, что помню. Обещает, что меня отвезут в порт в 06:30. 

Полиция уезжает. Следующие четыре часа я сижу на ступеньках госпиталя. Заучиваю название, написанное на табличке: Bandon International Clinic. Не знаю зачем — так спокойнее. Патрик не отходит от меня — боится, что я сбегу. На одной ноге. 

— Патрик, я хочу пить, принеси воды, пожалуйста, — обращаюсь к обидчику. 

— Тебе нечем платить за воду, — ухмыляется он. — Встретишь друзей, они дадут тебе воды. 

06:00 

Нога чертовски болит. Голова снова кружится, но есть свет в конце тоннеля. Еще полчаса — и есть шанс, что я встречусь с друзьями, кошмар закончится. Размышления прерывает грохот. Прямо передо мной взмывает в воздух байк, переворачивается вокруг оси и падает на землю. Водитель — загорелая блондинка, улетает в другую сторону и ударяется о землю. Девочка лежит без движения, вся в крови. Медсестры выбегают из госпиталя, грузят ее на каталку и провозят мимо меня. Она без сознания, открытый перелом голени, кровоподтеки по всему телу, особенно сильные под сердцем, видимо, ребра. 

Каталку не завозят в палату. Оставляют стоять. Доктор пощупал пульс, в это время медсестра принесла сумочку девочки. На моих глазах они выворачивают ее и рассматривают содержимое. Паспорт внутри. Только после этого девочку завозят в операционную. 

Она без сознания, открытый перелом голени, кровоподтеки по всему телу, особенно сильные под сердцем, видимо, ребра.

 

Пользуясь тем, что доктор вышел в холл, напоминаю ему о себе. Он дает Патрику деньги и ключи от машины и велит отвезти меня в порт. Патрик медлит. 

— Патрик, мы едем? — тороплю его. Но он не реагирует, ходит вокруг и шепчется с медсестрами о чем-то. Через мгновение я понимаю, чего ждал Патрик. Доктор уходит в операционную. Сразу же ко мне подходят две медсестры, Патрик хватает меня за руку и вышвыривает на улицу. 

— Никто не повезет тебя в порт, — совершенно спокойным голосом, все с той же ужасной ухмылкой на лице, говорит он. Ему вторят медсестры. — Ты можешь сидеть здесь, на ступеньках, без еды и воды, но тебе никто не поможет. Рану надо промыть, но мы не будем этого делать. Хочешь, вызывай полицию. Только не от нас. Ищи телефон, звони. Делай что хочешь. Здесь ты никому не нужна. 

В отчаянии я хватаюсь за медсестер, за Патрика. 

— Вы же люди, как вы так можете? Мне некуда идти. Я не могу идти. — Человеческие слова на них не действуют. Я прибегаю к другому методу. — А как же деньги? Я же должна оплатить лечение. 

Патрик и медсестры переглядываются и ухмыляются. 

— Не нужны нам твои деньги, — говорят медсестры. — Видела девочку? Она за тебя заплатит. А ты иди куда хочешь. 

Я выпрыгиваю на дорогу. Она пустая. Домов рядом нет, постучаться не к кому. Нога болит, голова кругом. Я машу руками и прошу помощи. Ни одна машина не останавливается — тайцы только с интересом смотрят на меня и проезжают мимо. Едет тук-тук с туристами. Трое ребят останавливают машину. Я объясняю, что случилось. 

Водитель-таец выбегает, чтобы открыть мне дверь, но после фразы «у меня нет денег» сразу бежит за руль и давит на газ. Ребята стучат ему в кабину, кричат, чтобы он остановился, клянутся заплатить за меня. Но бесполезно. Таец уезжает.

06:50 (наверное) 

Останавливается таец на байке. Я уже боюсь подходить, но все равно объясняю, что случилось. Он возвращает мне веру в этот народ — довозит бесплатно до порта. Друзья там. Я все-равно отдаю спасителю деньги, он складывает руки на уровне груди и тянет слова благодарности: «Каптун ка-а-а». 

1 января 

Спустя 12 часов мы были в отеле на Пхукете. Я позвонила в страховую компанию, они посоветовали Международный госпиталь Пхукета. Из страховой туда уже позвонили и сообщили, что я еду. Там меня встречали как королеву. Впервые за целый день я почувствовала себя в умелых руках специалистов, а важнее всего — людей. 

Я оставила залог в 5000 батов и оплатила 30 долларов за первичный прием (эта сумма не входит в страховку). Залог должны были вернуть после того, как страховая подтвердит оплату. 

Страховая просила сделать фотографию раны, чтобы оформить выплаты. Это единственное фото, которое подтверждает хотя бы отчасти мои слова. Поэтому я выкладываю его здесь. Простите. 

2 января 

Еду в тот же госпиталь на перевязку в хорошем настроении — меня ждут порядочные люди. Подъезжаю на коляске к вчерашней медсестре. Она приветливо узнает мое имя, забивает его в базу и улыбка тут же сползает с ее лица — страховая отказалась оплачивать лечение. Нужны сведения о том, что я не была пьяна в момент получения раны. В первом госпитале у меня должны были взять кровь на анализ — таков закон. Этого никто не сделал. А я не знала. 

Медсестра тут же теряет ко мне интерес. Я буквально кричу, что мне нужна перевязка и мне плевать на страховую, я заплачу сама. 

— Вы будете сами оплачивать? Картой или наличными? — уточняет медсестра. 

— Картой. 

И тут я снова вижу приветливую и заботливую служительницу Гиппократа. 

3 января 

Владелец бара при отеле Лу (не знаю, так ли пишется его имя, но называла я его так) ужаснулся, когда увидел меня прыгающей на одной ноге. Я рассказала ему, что случилось. Во всех красках. 

— Ох, как же тебе не повезло! — сочувствующе нахмурил брови Лу. — На маленьких островах такие люди, да. Мне очень жаль. Но хорошо, что тебя отпустили. Могли и не отпустить. На островах люди дикие, злые. Они только о деньгах беспокоятся. Но хорошо, что ты жива. Кстати, тебе наступать на ногу можно? У меня есть костыли, хочешь, я тебе сейчас их привезу. 

Лу заторопился, побежал закрывать бар, взял ключи от байка и уже собирался уехать, но тут заглушил мотор и подбежал ко мне. 

— Я поехал за костылями, — сказал он, все так же сочувствуеще хмуря брови. — Ты не уходи никуда, только пообещай, что вернешь мне их. И, да, ты же понимаешь, что это не бесплатно? 50 батов в день тебе подойдет? 

*** 

Мои друзья очень любят Таиланд, в первую очередь за тайцев, их духовность и чистоту. Они, мол, ценят жизнь, живут в гармонии и смирении. Вот я и написала эту историю, чтобы мы перестали говорить, что где-то есть правильные люди, спокойные и добрые, а у нас тут все злые. Не так. Люди везде одинаковы. С разным менталитетом и культурой, да. Но с тем же делением на плохих и хороших, на ошибающихся и признающих свои ошибки, и тех, кто не делает этого.