Некоторые соображения относительно эксперимента с исламским банкингом
В последнее время всё чаще приходится видеть рекламу т. н. «исламского банкинга», «исламской ипотеки». В качестве эксперимента этот правовой финансовый режим принят на законодательном уровне в июле прошлого года и действует с сентября 2023 г. по сентябрь 2025 г.
Ещё на этапе обсуждения было очевидно, что нововведение будет воспринято в обществе в лучшем случае «неоднозначно».
Во-первых, ситуация с миграцией сегодня такова, что значительная часть общества априори будет воспринимать этот финансовый правовой режим как нечто, направленное на создание преференций для мигрантов.
Во-вторых, эксперимент запускается в отдельных регионах (Чеченская респ., респ. Башкортостан, респ. Татарстан, респ. Дагестан). Внешне это выглядит как выделение части регионов России в отдельный правовой режим.
Можно описать ещё и «в-третьих», «в-четвёртых», «в-пятых» и т. д. Проблема в общем-то понятна, с подобным правовым финансовым режимом «вживую» мало кто сталкивался, а поиск в информационной среде скорее поставит больше вопросов, чем предоставит ответов.
Сам закон (№ 417-ФЗ) формально довольно обширен (37 страниц), однако его прочтение оставляет впечатление, что и для создателей эта законодательная новелла стала юридическим экспериментом и пробой пера.
Откровенно говоря, если брать аналогичные правовые режимы на Ближнем Востоке, то прямого сходства не наблюдается. И снова понять это можно, поскольку в 417-ФЗ делается попытка увязать «обычную» банковскую сферу и т. н. «исламскую», а они принципиально между собой не увязываются и в целом живут «параллельной жизнью».
Такая попытка слить вместе ужа и ежа по причине базового противоречия, скорее всего, и закончится на уровне эксперимента. Но радости для критиков тут будет не так уж много, поскольку есть довольно существенный пласт норм, который совершенно не лишне было бы законодательно ввести в наши отечественные традиционные финансы.
Многие знают, что «исламский банкинг» — это работа без процентов за кредит, поскольку имеется прямой запрет на ростовщичество. Соответственно, и в 417-ФЗ содержится ст. 2 п. 2 следующего содержания:
И вот тут уже сразу начинаются нюансы, не один и не два, а много.
Дело в том, что сегодня запрет на «отдачу денег в рост» имеет уже сугубо религиозный характер. Однако на этапе формирования, когда религиозные нормы сплетались с бытовой этикой, постепенно замещая этику религиозной нормой, запрет на ростовщичество воспринимался традиционным обществом очень комплиментарно. Здесь не надо было ничего насильно вытеснять, это сплетение было органичным и естественным.
Исламский банкинг в древности — это не ростовщическая контора на манер византийской или венецианской, это, по сути дела, финансы религиозной общины. Вы либо вкладываете свои денежные средства в коммерческое предприятие, даёте в долг, будучи при этом членом общины, либо сама община осуществляет такое финансирование.
В таком плане ростовщический процент становится абсурден по смыслу, поскольку означает, что заёмщик членом общины вроде как и не является. Это ненормально было и для общины доисламской, порицалось и в то время, а уж для общины религиозной и вовсе является нонсенсом.
С распространением религии на всё общественное поле на Ближнем Востоке, эта норма вполне органично была воспринята на уровне племён и общин, которые теперь становились одной большой общиной, с одними принципами и нормами.
Однако такое распространение и закрепление имело и свои особенности, а именно повышение и ужесточение требований не только к самим сделкам, но и к управлению финансами в целом.
Например, к источнику денег, способу накопления богатств, деталям управления богатством. При этом, если христианство больше описывает базовые принципы построения отношений, то религиозные нормы ислама отличаются максимальной детализацией, от базового принципа регулирование спускается на уровень самых конкретных действий.
Здесь лежит главное противоречие между тем «исламским банкингом», который пытаются у нас построить в виде эксперимента, и современной привычной финансовой моделью. Вот у нас один из главных операторов «исламского банкинга» это «Сбер». То есть Сбер/Сбербанк — это участник эксперимента.
Однако сразу возникает вопрос — а те средства, которые выделяет Сбер на «партнёрское финансирование», они получены путём заработка на процентах или нет? И не только вопрос в пресловутом проценте по кредиту. Ведь есть ещё выпуск вторичных финансовых инструментов, процентные облигации, к примеру, тоже относятся к категории сомнительных активов в данной парадигме.
Это замечательно, что клиент может прийти в банк и выбрать как опцию «исламская ипотека». Но сам банк в данном случае, если выдаёт свои средства, то выдаёт из тех, что получены, как выражались в стародавнее время, путём «скверноприбытчества».
Ведь заработанное на процентах, пусть и выданное вам по контракту на основе религиозных норм, заработанным на процентах, то есть неправедным путём, быть не перестало. Да и прибыль не от всех видов деятельности можно завести в исламский кредит.
Вы можете иметь расчётный и корреспондентский счёт в традиционном банке, проводить платежи, но вот получать процент на остаток по счёту уже не можете, так же как и часть резервов вывести в процентный депозит или вложить во вторичные финансовые инструменты банка.
В западном понимании это «прибыль», в исламской парадигме нет. Для прибыли вам надо иметь нечто проданное (подтверждённое продавцом) и нечто купленное (подтверждённое покупателем) с зафиксированной ценой. Для прибыли деньги надо не держать на депозитах под процент, а вложить в то, что имеет или будет иметь меру и вес.
Разница между торговыми операциями будет прибылью, а вот проценты по депозиту в банке, который выдаёт кредиты под проценты, это уже не прибыль. Более того, вам под такую операцию исламский банкинг не выделит средства.
В этой системе различаются финансовые спекуляции и торговля конкретным продуктом. Хотя для российского общества, к примеру, торговля тоже может быть (в восприятии) спекулятивной.
На Ближнем Востоке это противоречие решается через создание отдельных фондов, капитал которых формируется либо через ассоциации предпринимателей, либо через ассоциации и государственные суверенные фонды, либо через конкретно исламские фонды, которые изначально работают в таких «общинных» нормативах.
И это везде работает именно так, даже в Турции, которая в наибольшей степени европеизирована. В Турции эту функцию выполняют не обычные банки, как опцию в перечне для клиентов, а Специальные финансовые дома (СФД), которые тоже иногда называют «банк», но это не современный банк. И такой СФД отдельно подключён к системе Центрального банка. Такая же история и в Кувейте, ОАЭ, Иордании. Далее они уже сами увязываются в своего рода сеть.
Крупный банк традиционного типа может быть встроен в эту систему, но он тут выступает не как источник финансовых средств, а как исполнитель транзакций. Источником же выступают как раз фонды, которые отдельно сертифицированы, не финансируют «неправильной деятельности», а банк традиционный уже на их средствах проводит платежи.
Как в такую сеть включить тот же абсолютно традиционный в западном понимании банк, как Сбер, и на средства оного Сбера, понять, откровенно говоря, сложно.
То есть, по идее, в Сбере подобные фонды должны по отдельной программе открыть счета (на свои средства), а банк уже осуществляет переводы по поручениям в рамках договоров фондов и клиента по программе исламского банкинга.
Даже в той же Турции, которая так ценит «возврат к османским корням», многие предпочтут взять овердрафт в обычном банке для финансирования внешнеторговых операций под довольно низкий процент, чем идти в сложную партнёрскую систему СФД. То есть рутинные операции проще обеспечивать привычным образом, а вот проектную деятельность интересно рассматривать через СФД.
И тут возникает ещё один подводный камень, вернее, особенность системы. Снова надо разобраться в том, что такое разрешённая прибыль, а какая прибыль не является допустимой. Например, вам предлагают товар под залог актива. В привычной схеме работает принцип залогового дисконта даже в частных расчётах, а с точки зрения обычного банка дисконт в 30 % — это вообще норма.
Но в исламских финансах нет залогового дисконта. Есть рыночная цена актива, который отдаётся в залог, и она фиксируется на момент договора. Если же вы взяли актив за залог, реализовали его, погасив долг, то сумму сверх договора нужно отдать тому, кто был вам должен. В противном случае это снова по-старорусски «скверноприбытчество», а может, и вообще лихоимство.
Можно не сомневаться, что весь отечественный бизнес, у которого в залогах в банках лежат активы с дисконтами до 40-45 % от рыночной стоимости, с удовольствием ушли бы в тот самый исламский банкинг, помахав отечественным банкам ручкой. Аналогично и с залогом недвижимости для физических лиц под кредит. Как будет отечественная система решать вопрос залоговых дисконтов, сказать сложно.
При этом речь не идёт о том, что кредиты в этой системы всегда дешевле, они просто другие, и при том, что стартово стоимость может казаться выше, по факту она обычно выше за счёт большей прозрачности и надёжности.
В этой непривычной финансовой сфере иначе строится работа и по той же ипотеке, да и по лизингу в целом. Потому что самое важное — это договорная цена. Менять договорную цену в исламской сфере если и можно, то очень сложно.
Кстати, на эту удочку обычно попадаются отечественные предприниматели, которые «ради отношений» часто идут на пересмотр цены контракта по просьбе ближневосточных партнёров, но очень удивляются, когда просьба в обратную сторону не проходит. А тут принцип «ты мне — я тебе» не работает.
Также и банк не может вам начислить, к примеру, пени на штраф, который ещё должен быть твёрдо оговорён и в конкретной сумме. Пени вообще тут не поощряются. Не получится у банка (или в сфере частных коммерческих отношений) пересмотреть расходы, пересчитать курсовые разницы, добавить платежи «в связи с рыночной ситуацией» и проч.
Примеров разницы в подходах и примеров принципиальных можно приводить много. Вопрос в том, что как раз по принципам работы исламский банкинг и банкинг традиционный «западного типа» между собой стыкуются довольно слабо.
С точки зрения создания среднего предприятия по товарному производству в том числе на экспорт, исламская система имеет много существенных преимуществ, поскольку финансирование осуществляется действительно на партнёрских основаниях, и вы не платите за кредит просто по принципу «вынь, да положь», если по каким-то причинам фактическая прибыль отстаёт от плановой.
Другое дело, что эти пороги убыточности фиксируются заранее. Залоги, в том числе и поручительство, в таком случае будут использованы. Хотя и по рыночной цене.
С другой стороны, что делает бизнес, когда у него проседает финансовый результат, а по обычным кредитам платить надо? Он перекредитовывается в другом месте, зачастую с убытком, или откачивает средства с оборота в надежде на более удачное время.
Здесь такие схемы не работают. Более того, за это можно получить судебное разбирательство. Вы не можете работать с выморочным имуществом, давать сами под процент и проч., ведь отношения уже не просто «взял кредит и пошёл», а партнёрские и на одних принципах. Это уже своего рода «хартия» заёмщика и займодавца.
В целом тут работа больше напоминает т. н. «документарное инкассо», где банк на средства финансового фонда под клиентский контракт и документы делает проводку платежей. В тело кредита с неправильными целями залезть тут будет сложно, а вот получить часть прибыли по итогу очень даже легко и прозрачно.
Вообще, подобная «хартия» работает и в плане отношений между клиентом и займодавцем на самых разных уровнях и очень сильно отличается от принятых норм у банкиров западного типа.
К примеру, в исламском банкинге займодавец не может не дать клиенту кредитную отсрочку, если есть уважительные причины. То есть не может дать, а может и не дать, а обязан дать.
Нельзя просто так выставить ипотечника «на мороз», продать имущество с заведомым дисконтом, на этом заработать 40 %, а ипотечник останется ещё и должным. Такие схемы там не работают. Ведь изначально тот же ипотечник (вспомним начало материала) — это член общины. Общины, конечно, уже другие, но сам принцип остаётся неизменным.
Приведённые примеры — только небольшая часть этой старой и весьма своеобразной финансовой системы. Но привести их необходимо, поскольку есть ненулевая вероятность, что традиционная банковская система эксперимент по «исламскому банкингу» по чуть-чуть сведёт на нет. И это плохо.
При этом сама по себе система действительно довольно сложна. В той же Турции на неё приходится около 15 % от общего банковского оборота, а в странах Персидского залива 40-45 %. Но не стоит забывать, что и обычный банкинг там намного комплиментарнее к клиенту, чем наши отечественные кредиторы.
Для традиционного банка западного типа эта система по большому счёту антагонистична. Зато для обычного человека и предпринимателя многие её элементы выглядят адекватными и справедливыми.
В этом плане эксперимент, в наших российских реалиях, похоже, что будет определённой головоломкой для религиозных учёных. Но, с другой стороны, на нём можно будет попробовать поставить некоторые ограничители аппетитам традиционных банков. Да и не исключено, что банки могут рассматривать слово «исламский» как удобный маркетинговый инструмент, и тут уже те самые учёные должны будут внимательно следить за программами.
На слово «исламский банкинг» не стоит реагировать негативно. Наоборот, стоит эту систему поизучать. Некоторые же принципы работы надо вообще проталкивать любыми способами в виде законодательных норм в нашу обычную банковскую систему, которая как раз и будет сопротивляться этому.
___________
По ссылке можно посмотреть на описание работы и перечень продуктов с примерами моделей контрактов от турецкого «Albaraka Türk Participation Bank».
Ещё на этапе обсуждения было очевидно, что нововведение будет воспринято в обществе в лучшем случае «неоднозначно».
Во-первых, ситуация с миграцией сегодня такова, что значительная часть общества априори будет воспринимать этот финансовый правовой режим как нечто, направленное на создание преференций для мигрантов.
Во-вторых, эксперимент запускается в отдельных регионах (Чеченская респ., респ. Башкортостан, респ. Татарстан, респ. Дагестан). Внешне это выглядит как выделение части регионов России в отдельный правовой режим.
Можно описать ещё и «в-третьих», «в-четвёртых», «в-пятых» и т. д. Проблема в общем-то понятна, с подобным правовым финансовым режимом «вживую» мало кто сталкивался, а поиск в информационной среде скорее поставит больше вопросов, чем предоставит ответов.
Сам закон (№ 417-ФЗ) формально довольно обширен (37 страниц), однако его прочтение оставляет впечатление, что и для создателей эта законодательная новелла стала юридическим экспериментом и пробой пера.
Откровенно говоря, если брать аналогичные правовые режимы на Ближнем Востоке, то прямого сходства не наблюдается. И снова понять это можно, поскольку в 417-ФЗ делается попытка увязать «обычную» банковскую сферу и т. н. «исламскую», а они принципиально между собой не увязываются и в целом живут «параллельной жизнью».
Такая попытка слить вместе ужа и ежа по причине базового противоречия, скорее всего, и закончится на уровне эксперимента. Но радости для критиков тут будет не так уж много, поскольку есть довольно существенный пласт норм, который совершенно не лишне было бы законодательно ввести в наши отечественные традиционные финансы.
Многие знают, что «исламский банкинг» — это работа без процентов за кредит, поскольку имеется прямой запрет на ростовщичество. Соответственно, и в 417-ФЗ содержится ст. 2 п. 2 следующего содержания:
«Участники эксперимента при совершении сделок (операций) при осуществлении деятельности по партнерскому финансированию не вправе устанавливать вознаграждение, выраженное в виде процентной ставки.»
И вот тут уже сразу начинаются нюансы, не один и не два, а много.
Дело в том, что сегодня запрет на «отдачу денег в рост» имеет уже сугубо религиозный характер. Однако на этапе формирования, когда религиозные нормы сплетались с бытовой этикой, постепенно замещая этику религиозной нормой, запрет на ростовщичество воспринимался традиционным обществом очень комплиментарно. Здесь не надо было ничего насильно вытеснять, это сплетение было органичным и естественным.
Исламский банкинг в древности — это не ростовщическая контора на манер византийской или венецианской, это, по сути дела, финансы религиозной общины. Вы либо вкладываете свои денежные средства в коммерческое предприятие, даёте в долг, будучи при этом членом общины, либо сама община осуществляет такое финансирование.
В таком плане ростовщический процент становится абсурден по смыслу, поскольку означает, что заёмщик членом общины вроде как и не является. Это ненормально было и для общины доисламской, порицалось и в то время, а уж для общины религиозной и вовсе является нонсенсом.
С распространением религии на всё общественное поле на Ближнем Востоке, эта норма вполне органично была воспринята на уровне племён и общин, которые теперь становились одной большой общиной, с одними принципами и нормами.
Однако такое распространение и закрепление имело и свои особенности, а именно повышение и ужесточение требований не только к самим сделкам, но и к управлению финансами в целом.
Например, к источнику денег, способу накопления богатств, деталям управления богатством. При этом, если христианство больше описывает базовые принципы построения отношений, то религиозные нормы ислама отличаются максимальной детализацией, от базового принципа регулирование спускается на уровень самых конкретных действий.
Здесь лежит главное противоречие между тем «исламским банкингом», который пытаются у нас построить в виде эксперимента, и современной привычной финансовой моделью. Вот у нас один из главных операторов «исламского банкинга» это «Сбер». То есть Сбер/Сбербанк — это участник эксперимента.
Однако сразу возникает вопрос — а те средства, которые выделяет Сбер на «партнёрское финансирование», они получены путём заработка на процентах или нет? И не только вопрос в пресловутом проценте по кредиту. Ведь есть ещё выпуск вторичных финансовых инструментов, процентные облигации, к примеру, тоже относятся к категории сомнительных активов в данной парадигме.
Это замечательно, что клиент может прийти в банк и выбрать как опцию «исламская ипотека». Но сам банк в данном случае, если выдаёт свои средства, то выдаёт из тех, что получены, как выражались в стародавнее время, путём «скверноприбытчества».
Ведь заработанное на процентах, пусть и выданное вам по контракту на основе религиозных норм, заработанным на процентах, то есть неправедным путём, быть не перестало. Да и прибыль не от всех видов деятельности можно завести в исламский кредит.
Вы можете иметь расчётный и корреспондентский счёт в традиционном банке, проводить платежи, но вот получать процент на остаток по счёту уже не можете, так же как и часть резервов вывести в процентный депозит или вложить во вторичные финансовые инструменты банка.
В западном понимании это «прибыль», в исламской парадигме нет. Для прибыли вам надо иметь нечто проданное (подтверждённое продавцом) и нечто купленное (подтверждённое покупателем) с зафиксированной ценой. Для прибыли деньги надо не держать на депозитах под процент, а вложить в то, что имеет или будет иметь меру и вес.
Разница между торговыми операциями будет прибылью, а вот проценты по депозиту в банке, который выдаёт кредиты под проценты, это уже не прибыль. Более того, вам под такую операцию исламский банкинг не выделит средства.
В этой системе различаются финансовые спекуляции и торговля конкретным продуктом. Хотя для российского общества, к примеру, торговля тоже может быть (в восприятии) спекулятивной.
На Ближнем Востоке это противоречие решается через создание отдельных фондов, капитал которых формируется либо через ассоциации предпринимателей, либо через ассоциации и государственные суверенные фонды, либо через конкретно исламские фонды, которые изначально работают в таких «общинных» нормативах.
И это везде работает именно так, даже в Турции, которая в наибольшей степени европеизирована. В Турции эту функцию выполняют не обычные банки, как опцию в перечне для клиентов, а Специальные финансовые дома (СФД), которые тоже иногда называют «банк», но это не современный банк. И такой СФД отдельно подключён к системе Центрального банка. Такая же история и в Кувейте, ОАЭ, Иордании. Далее они уже сами увязываются в своего рода сеть.
Крупный банк традиционного типа может быть встроен в эту систему, но он тут выступает не как источник финансовых средств, а как исполнитель транзакций. Источником же выступают как раз фонды, которые отдельно сертифицированы, не финансируют «неправильной деятельности», а банк традиционный уже на их средствах проводит платежи.
Как в такую сеть включить тот же абсолютно традиционный в западном понимании банк, как Сбер, и на средства оного Сбера, понять, откровенно говоря, сложно.
То есть, по идее, в Сбере подобные фонды должны по отдельной программе открыть счета (на свои средства), а банк уже осуществляет переводы по поручениям в рамках договоров фондов и клиента по программе исламского банкинга.
Даже в той же Турции, которая так ценит «возврат к османским корням», многие предпочтут взять овердрафт в обычном банке для финансирования внешнеторговых операций под довольно низкий процент, чем идти в сложную партнёрскую систему СФД. То есть рутинные операции проще обеспечивать привычным образом, а вот проектную деятельность интересно рассматривать через СФД.
И тут возникает ещё один подводный камень, вернее, особенность системы. Снова надо разобраться в том, что такое разрешённая прибыль, а какая прибыль не является допустимой. Например, вам предлагают товар под залог актива. В привычной схеме работает принцип залогового дисконта даже в частных расчётах, а с точки зрения обычного банка дисконт в 30 % — это вообще норма.
Но в исламских финансах нет залогового дисконта. Есть рыночная цена актива, который отдаётся в залог, и она фиксируется на момент договора. Если же вы взяли актив за залог, реализовали его, погасив долг, то сумму сверх договора нужно отдать тому, кто был вам должен. В противном случае это снова по-старорусски «скверноприбытчество», а может, и вообще лихоимство.
Можно не сомневаться, что весь отечественный бизнес, у которого в залогах в банках лежат активы с дисконтами до 40-45 % от рыночной стоимости, с удовольствием ушли бы в тот самый исламский банкинг, помахав отечественным банкам ручкой. Аналогично и с залогом недвижимости для физических лиц под кредит. Как будет отечественная система решать вопрос залоговых дисконтов, сказать сложно.
При этом речь не идёт о том, что кредиты в этой системы всегда дешевле, они просто другие, и при том, что стартово стоимость может казаться выше, по факту она обычно выше за счёт большей прозрачности и надёжности.
В этой непривычной финансовой сфере иначе строится работа и по той же ипотеке, да и по лизингу в целом. Потому что самое важное — это договорная цена. Менять договорную цену в исламской сфере если и можно, то очень сложно.
Кстати, на эту удочку обычно попадаются отечественные предприниматели, которые «ради отношений» часто идут на пересмотр цены контракта по просьбе ближневосточных партнёров, но очень удивляются, когда просьба в обратную сторону не проходит. А тут принцип «ты мне — я тебе» не работает.
Также и банк не может вам начислить, к примеру, пени на штраф, который ещё должен быть твёрдо оговорён и в конкретной сумме. Пени вообще тут не поощряются. Не получится у банка (или в сфере частных коммерческих отношений) пересмотреть расходы, пересчитать курсовые разницы, добавить платежи «в связи с рыночной ситуацией» и проч.
Примеров разницы в подходах и примеров принципиальных можно приводить много. Вопрос в том, что как раз по принципам работы исламский банкинг и банкинг традиционный «западного типа» между собой стыкуются довольно слабо.
С точки зрения создания среднего предприятия по товарному производству в том числе на экспорт, исламская система имеет много существенных преимуществ, поскольку финансирование осуществляется действительно на партнёрских основаниях, и вы не платите за кредит просто по принципу «вынь, да положь», если по каким-то причинам фактическая прибыль отстаёт от плановой.
Другое дело, что эти пороги убыточности фиксируются заранее. Залоги, в том числе и поручительство, в таком случае будут использованы. Хотя и по рыночной цене.
С другой стороны, что делает бизнес, когда у него проседает финансовый результат, а по обычным кредитам платить надо? Он перекредитовывается в другом месте, зачастую с убытком, или откачивает средства с оборота в надежде на более удачное время.
Здесь такие схемы не работают. Более того, за это можно получить судебное разбирательство. Вы не можете работать с выморочным имуществом, давать сами под процент и проч., ведь отношения уже не просто «взял кредит и пошёл», а партнёрские и на одних принципах. Это уже своего рода «хартия» заёмщика и займодавца.
В целом тут работа больше напоминает т. н. «документарное инкассо», где банк на средства финансового фонда под клиентский контракт и документы делает проводку платежей. В тело кредита с неправильными целями залезть тут будет сложно, а вот получить часть прибыли по итогу очень даже легко и прозрачно.
Вообще, подобная «хартия» работает и в плане отношений между клиентом и займодавцем на самых разных уровнях и очень сильно отличается от принятых норм у банкиров западного типа.
К примеру, в исламском банкинге займодавец не может не дать клиенту кредитную отсрочку, если есть уважительные причины. То есть не может дать, а может и не дать, а обязан дать.
Нельзя просто так выставить ипотечника «на мороз», продать имущество с заведомым дисконтом, на этом заработать 40 %, а ипотечник останется ещё и должным. Такие схемы там не работают. Ведь изначально тот же ипотечник (вспомним начало материала) — это член общины. Общины, конечно, уже другие, но сам принцип остаётся неизменным.
Приведённые примеры — только небольшая часть этой старой и весьма своеобразной финансовой системы. Но привести их необходимо, поскольку есть ненулевая вероятность, что традиционная банковская система эксперимент по «исламскому банкингу» по чуть-чуть сведёт на нет. И это плохо.
При этом сама по себе система действительно довольно сложна. В той же Турции на неё приходится около 15 % от общего банковского оборота, а в странах Персидского залива 40-45 %. Но не стоит забывать, что и обычный банкинг там намного комплиментарнее к клиенту, чем наши отечественные кредиторы.
Для традиционного банка западного типа эта система по большому счёту антагонистична. Зато для обычного человека и предпринимателя многие её элементы выглядят адекватными и справедливыми.
В этом плане эксперимент, в наших российских реалиях, похоже, что будет определённой головоломкой для религиозных учёных. Но, с другой стороны, на нём можно будет попробовать поставить некоторые ограничители аппетитам традиционных банков. Да и не исключено, что банки могут рассматривать слово «исламский» как удобный маркетинговый инструмент, и тут уже те самые учёные должны будут внимательно следить за программами.
На слово «исламский банкинг» не стоит реагировать негативно. Наоборот, стоит эту систему поизучать. Некоторые же принципы работы надо вообще проталкивать любыми способами в виде законодательных норм в нашу обычную банковскую систему, которая как раз и будет сопротивляться этому.
___________
По ссылке можно посмотреть на описание работы и перечень продуктов с примерами моделей контрактов от турецкого «Albaraka Türk Participation Bank».