Марина Мнишек - девятидневная царица
Великое множество нелестных аттестаций получила в истории дочь польского пана, сандомирского воеводы Юрия (Ежи по-польски) Мнишека, Марина Мнишек. Её называли аферисткой и интриганкой. Русские современники считали её ведьмой, которая способна обернуться сорокой и улететь от возмездия.
Рассказывали, что в 1604 году, сбежавший от преследований Бориса Годунова, "настоящий царевич Дмитрий", поступив работником в дом польского князя Адама Вишневецкого, встретил ослепительную красавицу Марину, сестру жены князя, страстно влюбился в неё, открыл ей свое царское происхождение и попросил её руки. А хитроумный отец Марины, пан Юрий, тут же сосватал их с одним условием - Марина станет женой Дмитрия, только когда он воссядет на московский престол.
Марина Мнишек и Дмитрий Самозванец в саду Самборского замка. Гравюра С.Ф. Галактионова
Поговаривали, что царь Дмитрий, сев на престол и не желая попасть под влияние Польши, хотел забыть свое обещание жениться на Марине и вполне был доволен жизнь с Ксенией Годуновой, но польский король Сигизмунд насильно послал ему Марину, заставив Дмитрия оплатить весь пышный поезд невесты. Сигизмунд хотел поживиться на русской земле.
Передавали из уст в уста, что незадолго до явления невесты в Москву в Польше в присутствии самого короля Сигизмунда состоялось заочное обручение Дмитрия и Марины. Самого Дмитрия на нём не было, место жениха занимал русский посол дьяк Афанасий Власьев. Будто до Марины дошли слухи, что Ксения Годунова живёт во дворце Дмитрия и, что та очень красива. Она не могла это стерпеть и пожаловалась отцу. И по настоянию Юрия Мнишека, Ксению в начале 1606 года отправили в Белозёрский монастырь.
И вот царская невеста въехала в Москву. Свита была огромной: Юрий Мнишек забрал с собой родственников: сына, брата, племянника, зятя, священников. Процессия составляла две тысячи человек, и все предвкушали удачу. Марина въехала в Москву 3 мая 1606 года, и была ослепительно хороша: во французском костюме с длинной стянутой талией, с взбитыми и поднятыми вверх волосами и огромным гофрированным воротником. Она ехала в красной карете с серебряными накладками и позолоченными колёсами, запряжённой двенадцатью серыми, в яблоках, лошадьми. Внутри карета была обита бархатом, а подушки - расшиты жемчугом. Сидеть наверное на этих горошинах было не очень удобно, но вдохновляло сознание, что даже сидит на драгоценностях.
(художник мне неизвестен)
Блеск наряда не скрыл от любопытных взоров москвичей хищных черт лица: пронзительный взгляд прищуренных глаз, длинный нос, острый подбородок, короткая шея.
Под звон колоколов и гром пушечных выстрелов Марина въехала в Москву. Остановилась в Вознесенском монастыре у Марии Нагой, там она должна была жить до свадьбы. Когда она выходила из кареты, польские музыканты, которых они взяли с собой, тотчас бросились исполнять народную польскую музыку. Марина не захотела принимать русского быта. Несколько дней, проведенных ею у монахини Марфы в монастыре, оказались ей неприятны, а для монахинь стали источником негодования.
Московская еда казалась невесте отвратительной, пришлось жениху прислать ей в монастырь польского повара. Марина потребовала к себе польских музыкантов и святая обитель несколько дней оглашалась громкими звуками светской музыки.
"В чужой монастырь со своим уставом не ходят" шепталась Москва.
Духовенство волновалось - можно ли допустить к венчанию католичку, не желающую принимать православие? Жених на крещении Марины не настаивал, просил только вести себя потише.
Свадьба состоялась 8 мая 1606 года. Был постный день, но жених как будто забыл, что в такие дни на Руси не венчаются. Не скрывая неприязни, Марина облачилась в русское бархатное платье с длинными рукавами, так усеянное каменьями и жемчугом, что невозможно было разглядеть цвет материи. Голову убрала по-польски: вплела в волосы жемчуг.
Перед венчанием царь короновал Марину (единственная женщина, коронованная в России до Екатерины I), после коронации её помазали на царство.
Обвенчали. По понятиям духовенства, это было осквернением святости обряда. Неудовольствие вызвало и то, что венчание и пир проходили в пятницу, на Николин день, а по уставу церковному этого делать было нельзя. Православные начали роптать.
Разухабистая свадьба с краковяками и полонезами длилась, длилась и плавно перешла в пиры и праздники, рыцарские турниры, маскарады и фейерверки.
Улицы Москвы наполнились не лучшими представителями польского народа, ибо лучшие в авантюру не полезут. Эти надменные гости вели себя как хозяева, держались особняком, презрительно относились к русским, что оскорбляло многих и вызывало раздражение. Еще хуже знатных господ вела себя челядь, среди них были настоящие головорезы: то они бесчинствовали в православных церквях, то затевали скандалы на улице, то оскорбляли честных девиц.
Семнадцатилетняя Марина, став центром внимания, находилась в приятном предвкушении. Сначала муж на площадях демонстрировал ей любовь к нему русского народа, потом уже в свадебном опьянении похвалялся намерением стать цезарем, императором, властелином всех земель и народов. Марина с интересом слушала о своих перспективах стать "владычицей морской".
(художник мне неизвестен)
Всей ситуацией быстро воспользовались боярство и князь Василий Иванович Шуйский, когда-то по приказу Годунова разбиравший обстоятельства смерти царевича в Угличе (видевший его мертвым), старый, хитрый, трусливый и осторожный лис, одиннадцать месяцев назад присягнувший царю Дмитрию, но сразу же начавший интригу против него. Он, не без основания, почитал себя куда более достойным претендентом на трон. Род Шуйских по материнской линии восходил к Александру Невскому, а старейший представитель рода, Василий Васильевич Немой, в мае 1538 года женился на двоюродной сестре Ивана IV, дочери казанского царевича Кудайкула-Петра, зятя Ивана III. Не бог весть, какая прямая линия родства с царями, однако ничуть не меньшая, чем у бояр Романовых.
Утром 17 мая 1606 Марину разбудил набат. Выстрелы. Едва проснувшись, она убежала в отдалённые покои своих приближённых. И, по слухам, спряталась под юбкой одной из служанок, она ведь была небольшого роста и худенькой. Заговорщики не нашли её, а потом уж бояре просто пощадили чудом спасшуюся Марину.
Михаил Осипович Микешин. Пленение Марины Мнишек
Одиннадцать месяцев правил Россией царь Дмитрий, и уж совсем недолго побыла Марина русскою царицей, ровно через две недели после приезда в Россию, она стала вдовой.
Знала ли Марина, что её жених, а позднее муж - самозванец? В любом случае она шла на риск, о котором не подозревала. Молодая полька ехала на собственную свадьбу с уверенностью, что отец, а тем более польский король, благословивший её, зла не пожелают. Она задумывалась о том, какое надеть платье, а не о том, что она - карта в грязной политической игре.
Новый царь, Василий Шуйский, решил разыграть эту карту. У Марины и её отца отобрали все драгоценности, деньги, и поселили в Ярославле, где они прожили два года. С Польшей велись переговоры о возможности выдачи знаменитых пленников польскому государству в ответ на ряд условий, каждый раз меняющихся в зависимости от обстоятельств.
Марина Мнишек и её отец Ежи Мнишек в Ярославле (художник - М. Клодт)
А обстоятельства были таковы, что сразу же после восшествия Шуйского на престол, в конце мая 1606 года, по миру пополз слух, что царь Дмитрий не убит, чудом спасся, движется на Москву и отовсюду бегут к нему люди, готовые жизнью постоять за царскую кровь.
Ни Марина, ни её хитроумный отец не видели Лжедмитрия мертвым, вот почему слух о новом возрождении неумирающего Дмитрия был встречен ими с огромной надеждой - они жадно следили за развитием событий.
Просидев более двух лет в ярославском заключении, Марина вместе с отцом по приказу царя Шуйского выехала из Ярославля. Царь готовил пленников к отправке в Польшу. Но хитрый Мнишек уговаривает Марину ехать в лагерь к самозванцу, благо он в нескольких милях от Москвы. Марина обрадовалась возможности не явиться в Польшу жалкой вдовой самозванца, а вернуться в Москву царицей. Но князь Мосальский по пути предупредил её, что в Тушине уже не тот Дмитрий.
Она наконец поняла. И решительно отказалась ехать к неизвестному мужчине и признавать в нем мужа. Пять дней уговаривали. Отца она не слушала. А насильно везти не было смысла - спектакль радостной встречи супругов мог сорваться.
Мнишек один съездил к новому Лжедмитрию, тот обещал ему за Марину 300000 рублей золотом и Северскую землю с четырнадцатью городами.
Отец охотно продал дочь. На другой день Лжедмитрий II сам явился к Марине. Она отказалась его видеть. Отец настаивал - не помогло. Но её уговорил иезуитский священник, оказавшийся среди поляков. Он уверил её, что признание незнакомого мужчины своим мужем и русским царем будет её подвигом в пользу католической церкви.
Марина поставила условие - она признает вора царем и своим мужем, но он не прикоснется к ней, пока не сядет на московский престол. Явилась в Тушино, и народ увидел наконец "встречу любящих супругов".
Через четыре месяца отец Марины уехал в Польшу, чтобы оттуда помочь новой авантюре с Лжедмитрием II и довести неудачно начатое дело до счастливого конца. С отъездом отца Марина осталась без руководителя. Она писала ему письма, но он молчал. Вернувшись домой, он узнал, что король Сигизмунд не собирается поддерживать нового самозванца, а сам хочет овладеть московским престолом, посадить на него своего сына, королевича Владислава. Отцу оказалось выгодно бросить дочь на произвол судьбы. Брошенная своими сообщниками, Марина покатилась навстречу катастрофе.
Новый Лжедмитрий жил с Мариной, как с женой: оставшись без отцовской опеки она быстро сдалась на уговоры и обещания.
Тушинский лагерь разрастался на глазах. Стихийные тушинские шайки нападали на селения, убивали скот, забирали добро, насиловали даже девочек. Народ всё более ожесточался на "тушинского вора" - так он прозвал самозванца.
Лжедмитрий II не сумел войти в Москву и повторить успех своего предшественника-самозванца, и в декабря 1609 года бежал в Калугу. За ним последовала и Марина. В Калуге ее второй супруг был убит 11 декабря 1610 года неким Петром Урусовым. Причиной убийства послужил старый конфликт, а вовсе не политические причины.
В январе 1611 года Марина Мнишек родила сына, названного Иваном (в честь "деда" Ивана Грозного). Кто был отцом ребенка - вопрос спорный. Два наиболее вероятных кандидата - "тушинский вор" (отсюда и закрепившееся за ним прозвище "Воренок") и атаман Иван Мартынович Заруцкий, до конца поддерживавший амбиции Марины. Марина объявила сына наследником престола и заявила о его правах. Несколько городов признали этого ребенка законным царем Иваном Дмитриевичем.
Еще летом 1610 года был низложен Шуйский, а новым российским царем избрали сына польского короля Сигизмунда Владислава. Поляки предлагали и Марине отказаться от своих претензий в пользу королевича, но она не соглашалась. Теперь приходилось опасаться и собственных соотечественников.
До июня 1612 года Марина с сыном и Заруцким находилась под Москвой. Считается, что она даже пыталась подослать убийц к князю Дмитрию Пожарскому, но замысел не удался. Вскоре им пришлось бежать от подступавшего второго ополчения. Сначала в Рязань. Потом в Астрахань. Затем - вверх по Уралу. Заруцкий пытался найти поддержку и собрать войско, чтобы все-таки посадить Ивана на царский престол, но безуспешно.
Марина Мнишек с сыном Иваном на Медвежьем острове на реке Яик. Художник Л. Вычолковский
В итоге Марина Мнишек, ее сын Иван и Заруцкий были выданы казаками московским войскам и доставлены в июне 1614 года в Москву. Царем к тому времени уже стал Михаил Романов, сын патриарха Филарета.
Новая власть не пощадила людей, создавших столько поводов для смуты. Заруцкого посадили на кол. Четырехлетнего безвинного сына Марины повесили в Москве при большом стечении народа у Серпуховских ворот.
Марину отправили в темницу одной из башен Коломенского кремля.
По сей день стоит в Коломне высокая Маринкина башня. По преданию, Марина была заключена здесь и умерла от тоски по воле. До сих пор существует легенда, что Марина, до самой её смерти, выходила из неприступной башни, обернувшись вороной. И сейчас бродит её неприкаянная душа в башне. Сотрудники рассказывают, что чувствуют, как кто-то пристально смотрит им в затылок.
Маринкина башня в Коломне
Темница в башне.
Парадный портрет Марины Мнишек (художник мне неизвестен)