Собянин рассказал о развитии системы онкопомощи в Москве
В московской клинической больнице имени Боткина завершился капитальный ремонт Центра амбулаторной онкологической помощи, передает "ТВ Центр". 5-этажный корпус площадью почти 4 тысячи квадратных метров практически полностью перестроили. Теперь в нём организован полный цикл диагностики и лечения больных.
Операционная будет функционировать как стационар одного дня. Это позволит выполнять биопсию в день первичного приема. Новые возможности значительно ускорят постановку диагноза. В кратчайшие сроки можно будет назначать лечение и реабилитацию. Перед открытием вместе с ведущими онкологами столицы центр осмотрел мэр Москвы. Сергей Собянин в эксклюзивном интервью корреспонденту "ТВ Центра" Екатерине Выскребенцевой рассказал о развитии столичной медицины.
Корреспондент: Сергей Семенович, добрый день!
Сергей Собянин: Добрый день!
К.: Сегодня московская медицина работает в режиме колоссальных перегрузок. И понятно, что на пике заболеваемости коронавирусом часть плановой медицинской помощи пришлось сократить. Но онкологию нельзя поставить на паузу. Удалось ли сохранить доступность онкологической помощи в Москве?
С.: Должен сказать, что у нас и плановая помощь, в целом, если смотреть по году, не сократится. Она останется на объеме докризисного уровня. Более того, высокотехнологичная медицинская помощь, я думаю, будет процентов на 20, на 30 больше, чем докризисная. Да, у нас есть периоды, когда заболевание находится на пике, тогда сложнее просто технологически оказывать помощь, больше просто рисков внутрибольничной инфекции и так далее. Но, в целом, если взять по году, плановая помощь наращивается, когда мы можем нормально работать. Что касается онкологической помощи, конечно, там тоже были риски, сомнения, сможет ли она выстоять в этот период. А там вообще нельзя прерывать технологию оказания помощи. Ни на один день. Уже не говорю на месяц или на недели. Более того, на ранней стадии продолжать выявлять, поддерживать этих больных, маршрутизировать и так далее. Я считаю, что в целом онкологическая служба справилась достойно. Мы в этот период не только не уменьшили, а нарастили и хирургическую онкопомощь, и химиотерапию. И в целом диагностику и маршрутизацию пациентов. Выявление на первичной стадии заболеваемости. Продолжительность жизни тех, у кого выявили онкозаболевания. И, конечно, очень резко вырос объем лекарственной терапии. Просто значительно. Почти в полтора раза. Потому что мы ввели новые стандарты, новые технологии, создали единую онкослужбу, централизованную, которая ведет пациента по сути дела от начала заболеваемости на всю оставшуюся жизнь.
К.: Я знаю, что уже несколько лет в Москве для лечения таких пациентов, с онкологическими заболеваниями, применяется не только химиотерапия. Но и новые виды терапии - иммунная терапия и таргетная терапия, которые легче переносятся больными, но это только несколько видов онкологических заболеваний. Будет ли расширяться применение таких препаратов для других раковых больных?
С.: Насчет несколько я бы так не сказал, потому что это большая уже сегодня часть. Процентов 70 всех онкобольных уже проходят лекарственную терапию по новым стандартам, которые мы ввели первыми в России. А с 1 января следующего года мы добавим еще 4 вида онкозаболеваний. Это будет охват еще 90 процентов всех случаев онкозаболеваний. Что это означает? Это означает, что, правильно вы сказали, применяем таргетную, иммунную и генную инженерию, терапию. Уже исходя из точных назначений, лучших и самых эффективных лекарств. С помощью того, что сегодня амбулаторные центры соединены с онкологическими центрами, где есть самое лучшее диагностическое оборудование. И супер-современные лаборатории, которые постоянно мониторят состояние больного. Берут анализы, уточняют назначения. Индивидуальные назначения. Вот тот период, которые проходит у больного в настоящее время. Создание вот таких амбулаторных центров, как здесь, позволяет в единую систему эффективно ввести все виды назначений. И отвечать за это.
К.: Будет 8 таких центров создано, насколько я понимаю.
С.: Да.
К.: В чем, кроме того, что вы уже сказали, будет преимущество такой централизации для пациентов?
С.: Знаете, была старинная такая юмореска Райкина по поводу костюма. Как он показывал: какой замечательный у него костюм. Пуговицы пришиты, карманы есть, но костюм надеть невозможно. Так и порой в онкологической помощи. Когда она разбита на разные абсолютно подразделения, которые не взаимодействуют друг с другом. Которые сами по себе что-то там, какую-то помощь. Один прокапывает, другой лучевку делает, третий хирургию делает, четвертый - диагностику. И так далее. Это приводит к тому, что больной мечется по всему городу, в различные учреждения. Контроля за ним нет. Единого контроля и маршрутизации. Нет единого ответственного за лечение больного. И, конечно, так не должно быть. Это не то заболевание. Это не насморк и не легкий грипп. Это заболевание, которое связано, собственно, с жизнью пациента, Поэтому, конечно, от начала до полного излечения человек должен быть в одних руках, что называется. Поэтому, конечно, и амбулаторные онкоцентры должны быть в составе крупных онкологических центров. Многопрофильных центров. Помимо этого, здесь в онкоцентре соединяется полный контроль за тем, что нам еще и вливают. Потому что можете себе представить, когда лекарственная терапия, химиотерапия разбросана по десяткам и десяткам различных учреждений. Частным, районным и так далее. Обеспечить контроль за тем, как приготовлены растворы, как они вводятся. В каком объеме. В каком качестве, то ли делают, ну, практически, невозможно. Здесь идет полный контроль независимый за всеми этапами лечения. Это чрезвычайно важно. И еще более важно - что каждый раз после процедур проводятся анализы состояния больного. Уточняется диагностика, уточняются назначения. То есть эффективность от лечения в этих центрах - ну значительно, просто значительно выше, во-первых. Ну а, во-вторых, здесь, конечно, созданы совершенно другие условия. Очень профессиональный коллектив. Связь с самыми лучшими экспертами в этой области. Это просто другой уровень, другое качество.
К.: Спасибо!
С.: Спасибо!