Мексиканец сердцем: как Юрий Кнорозов распутал клубок загадочного письма индейцев майя

Со страниц рукописного текста и удивительно детальных зарисовок о шаманах Средней Азии для тогда еще студента истфака МГУ Юрия Кнорозова и началось погружение к тайнам и загадкам древних цивилизаций. Орден ацтекского орла – высший орден Мексики, который только может быть присужден иностранцу. Ацтекского орла в свое время получили Английская королева Елизавета II, Фидель Кастро, писатель Габриэль Гарсия Маркес. А тут - скромный советский ученый из Ленинграда, который до своего выдающегося открытия никогда не был в Мексике. «Дед никогда не говорил – Анна, я гений. Наверное, масштаб личности я оценила только после его смерти», - рассказала внучка Кнорозова Анна Маслова. Сам Кнорозов называл себя кабинетным ученым, а свою работу – «скучной бухгалтерией». В крохотном кабинете в Кунсткамере с видом на Эрмитаж он терпеливо всматривался в издания рукописей майя и в знаменитые «Сообщения о делах в Юкатане» испанского епископа Диего де Ланда. От него миру дошло значение всего лишь 29 иероглифов - ничтожно малое количество для разгадки тайны тысячелетия. Но Кнорозову удалось невообразимое - он дешифровал все остальное. До его открытия ученым сообществом признавалось, что проблема эта фактически не разрешимая. «Все это он делал вручную, каторжный труд...Гений – не в таком расхожем смысле слова, что он чудак витал в фантазиях, а гений как человек, у которого возможности и способности превышают обычные человеческие пределы», - заявила ученица Юрия Кнорозова, д.и.н., ведущий научный сотрудник отдела этнографии Южной и Юго-Западной Азии Кунсткамеры Маргарита Альбедиль. Молодой ученый предположил, что в иероглифах зашифрованы не буквы, а слоги и постепенно, сочетая знаки друг с другом, распутал весь клубок загадочного письма индейцев майя . Ковалевское кладбище в пригороде Петербурга - здесь похоронен Юрий Кнорозов. Надпись на надгробной плите – великий дешифровщик. И здесь же те самые причудливые знаки – иероглифы майя, над которыми ломал голову весь мир, а покорились они лишь единственному человеку . Давняя мечта невыездного ученого - оказаться на родине майя - исполнилась только спустя 40 лет после его нашумевшей диссертации с падением «железного занавеса». В Мексике уже пожилого Кнорозова встречали, как национального героя. Там он настоящая знаменитость, его чтят и помнят до сих пор. «Я лично встречал людей, не специалистов по культуре майя, и они знали имя Кнорозова, они очень уважают этого ученого как человека, который таким образом оказал большое влияние на народ Мексики», - сказал доктор исторических наук, исследователь культуры, искусства и религии майя Алехандро Шесенья. В столице штата Юкатан в Мериде в честь Кнорозова открыт трехметровый памятник. Ученый держит на руках одну из своих любимых кошек - Аспид или, как он ее ласково называл, Ася. Образ со знаменитой черно-белой фотографии. Как и на многих других снимках он как всегда мрачный, с холодным, пронизывающим взглядом. «Выглядел он – это смесь такая Эйнштейна с бомжом. Меньше всего можно было подумать, что он академический сотрудник. Это образ, и он его поддерживал», - считает д.и.н., главный научный сотрудник Отдела этнографии Америки Кунсткамеры Юрий Березкин. Не изменял Юрий Валентинович и своему оригинальному чувству юмора. Однажды на съемки документального фильма пришел с повязкой на глазу – недолюбливал журналистов. А мог и вовсе выдумать себе соавтора. «Дед в виде шутки в одной из своих статей “В вопросе классификации…” назначил кошку своим соавтором. Но это была шутка. Дед пошутит, а потом все думают, что дед имел связь с кошками и они потом писали на пару. Нет», - объяснила его внучка. На родине Кнорозова, во многом благодаря его последователям, только сейчас к нему заслуженно возвращается интерес и та самая народная известность, которой он так всегда сторонился. К юбилею ученого на здании Кунсткамеры планируют установить мемориальную доску. Памятная табличка появится и на фасаде дома, где он жил. Из окна его квартиры вместо пирамид майя Кнорозову открывался вид на русские березы, а он с надеждой всегда повторял: «Сердцем я остаюсь мексиканцем».