«Приглашение лидера не обязательно»: представитель МИД рассказал о саммите АТЭС в Сан-Франциско

30-й саммит форума Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в Сан-Франциско вышел на финишную прямую. В последний день его работы, 17 ноября, участники (это 19 государств, включая США, Россию, Японию, Канаду, Австралию, Китай, а также две китайские территории — Гонконг и Тайвань) надеются согласовать итоговое заявление. АТЭС — одна из немногих площадок, где все еще собираются страны с политическими разногласиями. Большинство представлены на уровне лидеров (встреча Джо Байдена и Си Цзиньпина стала главным событием на полях саммита), российскую делегацию возглавляет вице-премьер Алексей Оверчук. Все ли представители Москвы получили визы, что на форуме говорят о роли доллара и о санкциях, почему БРИКС не станет заменой АТЭС — об этом RTVI рассказал посол по особым поручениям МИД, старшее должностное лицо от России в АТЭС Марат Бердыев.

— Во время подготовки к саммиту Вы говорили, что США как страна-председатель АТЭС «создает препятствия для полноценного участия» России. Вы имели в виду, что президент России Владимир Путин не был приглашен на саммит?

— Мое заявление было не совсем аккуратно было интерпретировано представителями СМИ. Я говорил о том, что американцы не направили в конечном итоге официальные личные приглашения лидерам нескольких экономик, в том числе и российской, мотивируя это своими собственными санкционными списками и ограничениями. В целом такое приглашение не является обязательным для того, чтобы страна-экономика, которая располагает в АТЭС всем комплексом прав и обязательств, приняла участие в мероприятии.

С учетом того климата, который существует в наших отношениях [с США], но при этом исходя из того, что мы должны продемонстрировать вовлеченность в процессы АТЭС и обеспечить надлежащий уровень российского участия, президентом Российской Федерации было принято решение делегировать на это мероприятие заместителя председателя правительства Алексея Оверчука. Вместе с ним в составе российской делегации находятся представители высшего эшелона МИД и Минэкономразвития.

Это заместитель министра иностранных дел Александр Панкин, заместитель министра экономического развития Владимир Ильичев и большая делегация экспертов. Они слаженно работают над тем, чтобы выйти на какие-то весомые итоги, которые позволили бы АТЭС продвинуться в решении тех задач, которые сегодня стоят перед нашим регионом в сфере мировой экономики. То есть у нас здесь представлена полноценная делегация.

Но действительно организационные вопросы во многом определяют эффективность всего рабочего процесса. В текущем году в формате АТЭС председательствует американская сторона. Мы знаем, как американцы относятся к своим международным обязательствам, как они исполняют функции председателей в различных форматах и как ведут себя в тех случаях, когда международные организации расквартированы на территории Соединенных Штатов. Зачастую они пытаются руководствоваться какими-то своими внутренними национальными установками или законодательными нормами, которые идут вразрез с принципами равноправного международного диалога.

Председательство США в этом году в АТЭС не стало исключением. Мы — и не только мы — испытывали большие проблемы, связанные с нормальным получением визовых разрешений, со своевременной рассылкой приглашений, с обеспечением нормальных рабочих условий в рамках отдельных переговорных процессов и мероприятий. Собственно, эта тактика американцами применялась на протяжении всего этого года.

— Вы можете уточнить, сколько членов российской делегации не смогли получить визы на саммит?

— В целом нам удалось обеспечить участие российской делегации в мероприятиях недели лидеров в полном составе. Но это результат постоянных нажимных контактов, результат нашей кропотливой работы с американцами, а также с нашими единомышленниками и партнерами, которые в конечном итоге оказали на Вашингтон отрезвляющий эффект. Нам очень помогало наше посольство в Вашингтоне, коллеги из территориального департамента [МИД России]. И в целом мы смогли нормально поучаствовать в большинстве мероприятий, обеспечить полноценный учет российских интересов.

А в течение года мы неоднократно испытывали самые серьезные проблемы в плане получения виз, бронирования гостиниц, решения других организационных задач. Это связано в том числе с теми ограничениями, которые американцы ввели на экономическое взаимодействие с нами, в плане осуществления воздушного сообщения и функционирования системы платежных инструментов.

— Есть ли какие-то ограничения у российской делегации на саммите, подобно ограничениям, введенным в отношении сотрудников постпредства России при ООН и сотрудникам секретариата ООН, которым было запрещено свободно выезжать за 25-мильную зону вокруг штаб-квартиры Организации? Могут ли участники саммита АТЭС свободно перемещаться по Сан-Франциско?

— В этом смысле наше положение ничем не отличается от работы коллег в ООН. Наши визы имеют строгие ограничения по маршруту путешествия в Соединенные Штаты, по возможным пунктам въезда. Ограничения, которые действуют в отношении российской делегации в Сан-Франциско, иногда доходят до абсурдных высот.

У нас были планы провести ряд культурных мероприятий. Как известно, Сан-Франциско — это территория, тесно связанная с российской историей, с российским присутствием на этой земле в XIX веке (в Калифорнии торговой Российско-американской компанией была основана историческая крепость Форт-Росс. — Прим.RTVI).

Но эти пожелания не были американцами услышаны, что, на наш взгляд, абсолютно не красит председательство США и говорит о том, что конфронтация продолжает довлеть над умами американцев, и они пока не готовы к нормальному конструктивному диалогу с нами даже в самых простых вопросах.

— Какие инициативы Россия продвигает на этом саммите? Удается ли согласовать их с США и с другими участниками?

— Прежде всего, АТЭС — это не американский формат. Американцы в нем только председательствует. Это коллегиальный орган, площадка для диалога с нашими ключевыми партнерами в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Большинство из них находятся с нами в дружественных отношениях, настроены на развитие самого тесного и продуктивного сотрудничества с Российской Федерацией. Это та географическая зона, где мы продолжаем активно расширять свое присутствие. Поэтому для нас АТР и АТЭС, безусловно, важны.

АТЭС — это экономический форум, который сконцентрирован на поиске новых идей. Я бы назвал АТЭС фабрикой идей. Многие инициативы и проекты, которые здесь обсуждаются или реализуются, носят конкретный, прикладной характер. Они создают инструментарий, который позволяет нам всем облегчать торгово-экономическое сотрудничество. Один из примеров — карточка представителя делового сообщества АТЭС, которая упрощает поездки в ряд стран.

Есть и много других примеров того, как нам совместно удается решать какие-то задачи. Россия с момента своего вступления в АТЭС в 1998 году ведет себя активно, предлагает множество проектов. Наша страна инициировала различные треки, которые сегодня являются основными, — например, по продовольственной безопасности. Мы активны в сферах энергетической безопасности, цифровой трансформации, способствовали развитию удаленных территорий. Большое значение придаем расширению прав и возможностей женщин в экономике.

Мы здесь, потому что мы хотим укреплять многосторонние основы торгово-экономического сотрудничества в регионе и продолжать наращивать партнерские отношения с дружественными нам экономиками. В этом году по линии Минэкономразвития мы выдвинули новый проект исследования практик, связанных с верификацией и валидацией климатических инициатив. Как раз сейчас эта работа находится в активной стадии.

Приведу вам еще один свежий пример. Буквально несколько месяцев назад мы получили предложение по линии Центробанка, которое сейчас проговариваем с партнерами по следующему председательству в АТЭС — с Перу. Мы будем обсуждать целый ряд вопросов, связанных с наращиванием арсенала инструментов, которые могли бы приниматься в финансовой и банковской сфере для того, чтобы способствовать расширению экономических контактов.

— Директор Департамента экономического сотрудничества МИД России Дмитрий Биричевский, говорил, что происходит «политизация АТЭС». Что имеется в виду?

— На мой взгляд, мой коллега очень точно описал тот диагноз, с которым мы сегодня, к сожалению, имеем дело. Это действительно политизация. Американцы провоцируют игры с нулевой суммой и способствуют нагнетанию конфронтации. Причем делают этой с одной целью — сохранить свое стремительно ускользающее доминирование, предотвратить становление многополярного мира, который уже стал реальностью.

Выражается это в широком спектре их действий, о которых мы уже поговорили. Они связаны и с организационной стороной дела, и с попытками навязать всем остальным собственные готовые рецепты, которые зачастую не соответствуют интересам других стран, не учитывают их особенности и базируются исключительно на американских установках.

Но это воспринимается в АТЭС с большим скепсисом. Многие наши партнеры вместе с нами отвергают попытки формировать повестку или инструментарий АТЭС исключительно силами американцев, а не в рамках равноправного, открытого и взаимовыгодного диалога.

— Обсуждают ли в АТЭС роль доллара в мировой экономике, вопросы санкций и протекционизма?

— Повестка АТЭС широкая, она охватывает все сферы устойчивого развития и экономического сотрудничества. Если посмотреть историю этого форума, он всегда уделял первостепенное внимание формированию эффективной торговой и инвестиционной среды. Те вопросы, о которых вы сейчас сказали, безусловно, вписываются в этот контекст и являются приоритетными.

Вопросы протекционизма на протяжении последних лет находятся в первых строчках повестки многих государств, которые этим обеспокоены. В этом году мы активно обсуждали этот вопрос — например, с точки зрения реанимации потенциала Всемирной торговой организации, которая пробуксовывает в последние годы ввиду блокировки американцами существующего в ней механизма разрешения споров. Мы отмечали важность восстановления стабильных цепочек добавленной стоимости, говорили о тех мерах, которые могли бы предотвратить ту экономическую фрагментацию, которую сегодня своими нездоровыми действиями формируют западные государства во главе с США.

Естественно, даже когда напрямую эти вопросы не дебатируются, они так или иначе красной нитью проходят во всех дискуссиях. Сегодня страны, видя эффект санкционных механизмов, понимают, что нам нужно диверсифицировать возможности, связанные с осуществлением нормальной экономической деятельности между ключевыми мировыми экономиками, большинство из которых в последнее время являются по своему статусу развивающимися. И мы над этим работаем.

Безусловно, накапливается негатив ввиду попыток американцев диктовать всем свои правила и использовать какие-то еще остающиеся у них преимущества, чтобы влиять на политику других стран. Это, конечно, подрывает роль доллара. Также этому способствуют и объективные проблемы в чисто экономическом измерении. Если вы посмотрите на госдолг американского правительства или на те факторы, которые привели к всплеску инфляции, то, я думаю, вы согласитесь, что эти риски могут в определенный момент проявиться таким образом, что кризис 2007-2008 годов покажется на их фоне маргинальным.

Но, я думаю, у нас есть шансы прийти к единому пониманию о том, каковы должны быть действия АТЭС по преодолению текущих экономических проблем. Надеюсь, нам удастся выпустить итоговые документы, над которыми мы сейчас интенсивно работаем. Это два ключевых заявления — декларация министров иностранных дел и министров торговли стран-участниц, а также декларация лидеров. Прямо во время нашей беседы мои коллеги в зале продолжают эту непростую переговорную работу. На многих тематических направлениях нам удалось очень серьезно продвинуться.

— Как российская делегация сможет присоединиться к итоговой декларации лидеров, если президент России не участвует в саммите АТЭС?

— Декларация носит неподписной характер. Мы над ней активно работаем и исходим из того, что шансы выйти на коллективный документ сохраняются. Мы сейчас на финишной прямой. Вопрос только в том, как будет вести себя принимающая сторона — американцы. Готовы ли они будут в конечном счете пойти на разумные компромиссы или нет. Но их линия на конфронтацию сегодня встречает все меньше и меньше поддержки даже в кругу их собственных союзников, которые понимают ее ущербность. И в этой связи я не исключаю, что на последнем, финишном отрезке появятся продуктивные подвижки.

— Внутри БРИКС, в отличие от АТЭС, у России нет политических разногласий с другими странами-участницами. Россия не собирается в будущем свернуть участие в форуме?

— Как я уже сказал, эта площадка является ключевым экономическим форумом в важных для нас регионах Латинской Америки, Юго-Восточной Азии, где мы в последнее время активно расширяем свое присутствие. В основном он состоит из крупных развивающихся экономик, с которыми мы поддерживаем тесные отношения. Это территории, с которыми мы развиваем сотрудничество и которые вписываются в зону ответственности, формируемую нами по поручению президента Российской Федерации в рамках выдвинутой им инициативы Большого евразийского партнерства.

Приведу лишь несколько цифр. В прошлом году наш товарооборот со странами АТЭС составил $278 млрд. Это очень большая цифра для Российской Федерации и вообще для торгово-экономических потоков. За этот год мы прибавили к этой сумме еще 12%. Вы справедливо говорите о таких форматах, как БРИКС. Может быть, АТЭС будет и посложнее — как и формат группы G20, которым я тоже занимаюсь. Но, во-первых, мы чувствуем здесь поддержку и плечо многих дружественных нам стран, которые разделяют российскую точку зрения. А во-вторых, мы исходим из того, что дипломатия — это вообще непростое занятие, и нам нужно работать со всеми партнерами, которые к этому готовы, чтобы решать глобальные проблемы. Потому что мир сегодня глобализирован, и решить их в одиночку или в рамках каких-то блоков невозможно.

— То есть Россия не собирается отказываться от участия в АТЭС?

— Россия собирается активно взаимодействовать и работать во всех форматах, которые отвечают нашим интересам. И АТЭС принадлежит к их числу.