Где на Руси жить хорошо. За время войны пропасть между российскими регионами увеличилась

Как понять, какие регионы богатые, какие бедные

Существует множество рейтингов, оценивающих регионы по самым разным показателям — от уровня зарплат и качества жизни до образовательных достижений и потребительского спроса. Рейтинговые агентства используют непохожие методики и критерии оценки, что иногда приводит к противоречиям в результатах и неоднозначным выводам. Например, регион может занимать высокие позиции по динамике зарплат, но в то же время иметь низкий рейтинг по уровню жизни или социальному благополучию. 

Так, индекс социального благополучия выделяет Москву, Ямало-Ненецкий автономный округ, Магаданскую область и Ханты-Мансийский автономный округ как лидеров по росту зарплат и доходов населения с учетом стоимости жизни. Однако в рейтинге по динамике потребительского спроса лидером становятся не они, а Республика Адыгея с ростом спроса на 20,7%, здесь Москва не попадает даже в топ-5.

Ненецкий автономный округ удерживает высокие позиции в индексе социального благополучия и в рейтинге по уровню зарплат в небольших населенных пунктах. Однако рост потребительского спроса там в 2024 году был менее 1%, что контрастирует с высокими доходами населения. Причин этому несколько: во-первых, рост доходов часто происходит в узких группах — например, работников государственных или крупных частных предприятий, а у многих других в то же время могут быть низкие зарплаты и экономические сложности. Во-вторых, спрос может сдерживаться уходом международных брендов, из-за которого какие-то товары стали дефицитом, а те, что привозят по параллельному импорту, подорожали. В-третьих, рост доходов несоразмерен росту мощностей промышленности, которая должна успевать обеспечивать экономику товарами. И наконец, экономическая неопределенность и высокие инфляционные ожидания, когда люди скорее копят, чем тратят, приводят к тому, что покупки откладываются до лучших времен (причем это касается относительно обеспеченных людей, так как бедные тратят свои доходы на еду и лишены возможности их сберегать).

Чукотский автономный округ и Магаданская область занимают высокие места по платежной дисциплине бизнеса и по уровню зарплат в провинции, но в рейтинге качества жизни их позиции значительно ниже, что отражает социальные и инфраструктурные проблемы.

Чтобы увидеть полную картину, нужно смотреть сразу на несколько параметров, и не все из них чисто экономические.

Где больше человеческие потери

За три военных года население России сократилось на 860 тысяч человек — с 146,98 млн на 31 декабря 2021 года до 146,12 млн на 1 января 2025 года, то есть каждый год в стране становилось примерно на 287 тысяч человек меньше. Еще до войны, в 2020 году, страна потеряла более 1 млн человек, что стало рекордом в современной России, — виной тому пандемия COVID-19. В 2020 году эта болезнь стала причиной смерти более 160 тысяч россиян.

В начале века население России сокращалось. Но начиная с 2008 года и вплоть до 2020-го наблюдался устойчивый рост — со 142,7 млн до 147,46 млн (в 2014 году прирост на 2 млн человек дала аннексия Крыма). Этот рост покрыл даже предыдущее снижение, и в итоге за двадцать лет с 2000 по 2020 год население страны выросло со 146,3 млн до 147,46 млн, то есть прирост составил около 1,15 млн человек, или примерно 57,6 тысячи в год. За три года полномасштабной войны Россия потеряла почти столько же жителей, сколько нарастила за два предыдущих десятилетия.

За три года войны Россия потеряла почти столько же жителей, сколько нарастила за два предыдущих десятилетия

С довоенного 2021-го по 2025 год население сократилось в большинстве регионов, подсчитал The Insider, опираясь на данные Росстата: в приграничных Белгородской (–54 тысячи человек), Брянской (–32 тысячи), Курской (–28 тысячи) и близлежащей Ростовской (–55 тысячи) областях, а также в аннексированном Крыму (–29 тысячи). Снижается численность и в некоторых национальных республиках: Мордовии (–22 тысячи человек), Бурятии (–7 тысяч), Башкортостане (–49 тысяч), Удмуртии (–22 тысячи). А также в депрессивных Кемеровской (–65 тысяч) или, например, Иркутской (–41 тысяча) областях. Но в агломерациях прирост: в Москве жителей стало больше на 260 тысяч, в Московской области — на 233 тысячи.

Сокращение населения не всегда следствие гибели на фронте, иногда это отъезд, внутренняя миграция или естественная убыль. По данным проекта «Харон», наибольшее число погибших на войне зафиксировано в Башкортостане (более 3 тысяч человек), Краснодаре и Татарстане (по 2,7 тысячи), Свердловской области (2,5 тысячи), Пермском крае (2,2 тысячи), Челябинской области (2,1 тысячи) и Москве (2 тысячи). Меньше всего погибших зафиксировано в Ненецком автономном округе (64 человека), в Еврейской автономной области (84), на Чукотке (93).

Масштабное сокращение населения отражается на уровне жизни и социально-экономической ситуации: появляется дефицит кадров, снижается потребительский спрос, замедляется экономический рост. Растет нагрузка на социальные службы и пенсионную систему.

Где больше платят

Регионы ведут борьбу за трудовые ресурсы. Самое важное — сколько способны предложить работодатели. Средние зарплаты по стране за три года войны заметно выросли, однако региональные различия сохраняются и даже усиливаются. 

Если в 2021 году средняя зарплата превышала 100 тысяч рублей только в девяти регионах, то в 2024 году, по свежим данным, уже в одиннадцати. Больше 100 тысяч рублей в 2021-м получала примерно половина населения на Чукотке и в Ямало-ненецком АО, треть — в Магаданской области и Ненецком АО и только каждый пятый работник в Москве, на Сахалине и Камчатке.

В большинстве регионов был разброс средних зарплат от 22 тысяч до 54 тысяч рублей. В регионах-аутсайдерах примерно каждый пятый житель зарабатывал менее 15 тысяч рублей в месяц: это Чеченская республика, Ивановская область, а также республики Ингушетия, Дагестан, Мордовия и Калмыкия. В 2024 году средняя зарплата колебалась от 35 тысяч до 88 тысяч рублей.

Десятка лидеров по уровню зарплат за три военных года практически не изменилась: в нее по-прежнему входят в основном регионы с добывающей промышленностью и северные автономные округа. Так, в Чукотском АО средняя зарплата выросла со 130 тысяч рублей в 2021 году до 185 тысяч в 2024 году, причем такую зарплату получает две трети населения. Ямало-Ненецкий автономный округ увеличил среднюю зарплату со 130 тысяч до 164 тысяч рублей, а в Москве случился рост со 120 тысяч до 162 тысяч рублей для почти 50% населения. Регионы-аутсайдеры также практически не изменились: это Северная Осетия — Алания, Кабардино-Балкарская Республика, Дагестан, Калмыкия, Чечня и Ингушетия: примерно половина населения там зарабатывает менее 30 тысяч в месяц.

В Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Дагестане, Калмыкии, Чечне и Ингушетии примерно половина населения зарабатывает менее 30 тысяч в месяц

Вырос разрыв между регионами с самыми высокими и низкими средними начисленными зарплатами, усилив экономическое неравенство. В 2021 году самая высокая средняя зарплата была в Чукотском АО (130 561 рубль), а самая низкая — в Чечне (31 272 рубля, что составляло 23,9% от чукотского показателя). В 2024 году жители бессменного лидера, Чукотка, получают в среднем 184 970 рублей, тогда как в Ингушетии, занявшей последнее место, только 39 964 рубля, что составляет 21,6% от уровня Чукотки. Дело в том, что начисленные зарплаты растут очень неравномерно. Некоторые южные и северные регионы, где зарплаты и так были намного ниже, показали меньший прирост, чем, например, столица — в Москве зарплаты выросли на 45,9%. Конечно, есть территории, где начисления росли еще быстрее, но это не помогло им выбраться на достойный уровень, потому что с самого начала зарплаты были небольшие.

Внутри регионов тоже сильная поляризация. В 2021 году самый большой разрыв в зарплатах был в Ингушетии, где жители малых городов получали почти в два раза меньше, чем жители крупных населенных пунктов. Разрыв между малыми и крупными городами в пользу первых наблюдался лишь в трех регионах: Ненецком АО, Республике Коми и Амурской области. И только в Ленинградской области оплата в мелких и крупных городах совпадала, во всех остальных регионах зарплата в крупных городах опережала глубинку.

В 2025 году ситуация изменилась: теперь регион с самым существенным разрывом — Чеченская республика с индексом в 64,9% (в 2021 году он составлял 61%, то есть разрыв между городом и деревней стал меньше).

Выигравшие и проигравшие

Определить экономические успехи регионов можно по росту валового регионального продукта на душу населения. В среднем по стране без учета инфляции этот показатель прибавил почти треть — 29% с довоенного 2021 года до 2023 года (пока последнего года, рассчитанного Росстатом). Но в отдельных областях прогресс куда заметнее.

Лидеры — Калмыкия (64%), Чувашия (53%), ХМАО-Югра (48%), Амурская область (48%), Республика Алтай (45%), Краснодарский край (45%), Ивановская область (44%). В большинстве из них есть предприятия оборонно-промышленного комплекса (ОПК). Эти компании получили бюджетный импульс в виде не только гособоронзаказов, но и субсидирования кредитов или даже авансирования, позволяющего вовсе обойтись без банковских денег.

Так, в Чувашии в ОПК занято порядка 30 предприятий, что в пять раз больше, чем до 2022 года. В ряде регионов механизм авансирования для предприятий, участвующих в гособоронзаказе, закреплен законодательно. В других регионах рост связан с добычей нефти и газа или развитием собственных производств, например на волне импортозамещения.

Разрыв между регионами по доле валового регионального продукта (ВРП) в общем ВРП страны увеличился. Анализ данных показывает, что в одних регионах эта доля сокращалась (например, в Ямало-Ненецком автономном округе, Мурманской области, Республике Карелия), в то время как в других, наоборот, увеличивалась (например, в Чукотском автономном округе, Амурской области, Республике Калмыкия). Это говорит о концентрации экономической активности и ресурсов в ограниченном числе регионов, что ведет к увеличению экономического неравенства и усилению диспропорций в развитии регионов России.

В Чувашии на оборонку работает порядка 30 предприятий, в пять раз больше, чем до 2022 года

Но сильнее, чем рост экономики, население волнуют его доходы. Средний доход не оптимальный показатель, ведь если в регионе высокое неравенство зарплат, то немногие сверхбогатые будут существенно искажать картину. Гораздо лучше смотреть на медианный среднедушевой доход: он показывает сумму, выше которой получают 50% жителей и ниже которой — тоже 50%. Здесь, по данным Росстата за 2024 год, в абсолютном выражении лидирует Чукотка с медианным доходом 117 тысяч рублей, также в тройке ЯНАО (104 тысячи рублей) и Москва (100 тысяч рублей). 

Больше всего доходы выросли за время войны в Орловской области (75%) и Кабардино-Балкарии (71%). Больше чем в полтора раза (на 60%) выросли медианные доходы в Смоленской, Владимирской, Курганской, Иркутской, Кемеровской и Новосибирской областях, Калмыкии, Удмуртии, Чувашии, Республике Алтай, Красноярском и Забайкальском крае, а также в Еврейской автономной области. Это, опять же, следствие гонки зарплат на предприятиях ОПК, но также и контрактных выплат, «гробовых» и прочих компенсаций военным и их семьям.

Больше всего доходы выросли за время войны в Орловской области (75%) и Кабардино-Балкарии (71%)

Наименее заметный рост медианных доходов за время войны зафиксирован в некоторых нефтяных регионах: Ямало-Ненецком АО (42%), Ханты-Мансийском АО — Югре (42%) и в Тюменской области (43,2%). В аннексированном Севастополе рост составил 43,9%, а в Республике Ингушетия — 45,8%.

Но даже торможение роста в некоторых более богатых регионах и ускоренный рост в отдельных более бедных не переломили общий тренд на увеличение разрыва между бедными и богатыми. В итоге если в 2021 году медианный доход в самом высокооплачиваемом регионе (Чукотский автономный округ, 77 392,1 рубля) был в 5 раз больше, чем в самом низкооплачиваемом (Республика Ингушетия, 15 451,6 рубля), то к 2024 году этот разрыв вырос до 5,2 раза: 117 526,2 рубля против 22 528,1 рубля в тех же регионах, которые вновь стали лидером и аутсайдером соответственно.

Покупательская неспособность

Однако номинальный рост зарплат не компенсировал рост цен, поэтому в целом ряде регионов покупательская способность людей либо оставалась на прежнем уровне, либо снизилась. Например, в Республике Калмыкия ее индекс упал с 1,33 до 1,28. Наблюдается ее уменьшение в Дагестане, Тыве, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии, Марий Эл, Северной Осетии, Чечне. Снижение варьируется от 0,03 до 0,08 пункта, то есть покупательная способность населения в этих регионах снизилась (данные за 2021 год и 2025 год соответственно).

Разрыв между благополучными регионами и аутсайдерами по уровню покупательной способности стал еще более выраженным. В 2021 году Ямало-Ненецкий автономный округ занимал первое место с индексом 4,88, а Калмыкия была на последнем месте с показателем 1,33 — разрыв составлял 3,55 пункта. К 2025 году ЯНАО улучшил свои показатели до 5,55, тогда как Калмыкия снизилась до 1,28, и разрыв вырос до 4,27 пункта.

Где больше пьют

До 2021 года, по данным Росстата, темпы прироста розничной продажи алкоголя в России не превышали 4%. Однако уже в 2022 году этот показатель достиг 8,2%, то есть в стране начали больше пить. В переводе на литры чистого спирта на душу населения, по оценке Минздрава, потребление немного сокращается: в 2024 году каждый житель выпил 8,4 литра спирта, в 2023 году — 8,5 литра, в 2022 — 8,6 литра. А если сравнивать регионы, то традиционно лидируют северные и дальневосточные.

С началом войны темпы роста продажи алкоголя в России выросли вдвое

Самые трезвые регионы — это республики Северного Кавказа: Чечня (0,14 литра), Ингушетия (0,25 л), Дагестан (0,98 л), Кабардино-Балкария (1,04 л), Карачаево-Черкессия (1,5 л).

Динамика в регионах разная: в Карелии, Коми и Мурманской области потребление выросло более чем на литр, в Московской и Магаданской областях снизилось. В большинстве регионов отмечается плавный рост, особенно в северных и восточных территориях.

То есть, несмотря на общий рост потребления алкоголя, региональная структура сохраняет стабильность: север и Дальний Восток — лидеры, Северный Кавказ — аутсайдер. За последние три года разрыв между регионами только усилился.

Где стало опаснее

Несмотря на то что общее количество зарегистрированных преступлений, по данным МВД, снизилось в 2024 году на 4,6% по сравнению с 2021 годом, число тяжких и особо тяжких преступлений, наоборот, выросло на 10,2%, а их удельный вес увеличился с 27,9 до 32,3%.

Число тяжких и особо тяжких преступлений за три года войны выросло на 10,2%

Больше всего тяжких преступлений фиксируют в Москве, Московской области, Свердловской области и Краснодарском крае. Наибольший относительный рост тяжких преступлений отмечен в Дагестане — на 28,2% (с 3 209 до 4 112), Тыве — на 26,7% (с 1 180 до 1 495) и Татарстане — на 14,1% (с 7 809 до 8 912). Меньше стало преступлений в Магаданской области, на Чукотке и в Ненецком автономном округе.

Безопаснее и благополучнее стала жизнь в Магаданской области, Чукотке и Ненецком автономном округе

Есть и регионы, где ухудшается ситуация по всем зарегистрированным преступлениям. В Подмосковье этот показатель за годы войны увеличился на 4,3% (с 97 045 до 101 203), в Краснодарском крае — на 5,8% (с 49 283 до 52 117), в Свердловской области — на 7,6% (с 51 142 до 55 006), в Татарстане — на 9,1% (с 28 241 до 30 798), а в Дагестане — на 13,8% (с 15 190 до 17 282).

Существенно выросло число преступлений по статьям о терроризме и экстремизме. Но здесь речь может идти в том числе о людях, преследуемых за политические взгляды. Осужденных за терроризм стало больше на 73,9% (с 2136 до 3714), экстремизм — на 62,7% (с 1057 до 1719).

Отмечен рост и по преступлениям, связанным с незаконным оборотом наркотиков: по стране — на 10,2% (с 179 700 до 198 000). В Свердловской области таких преступлений стало больше аж на 19,9% (с 7 340 до 8 801), а в Краснодарском крае — на 15,5% (с 5 617 до 6 491).

Победивших нет

Если посмотреть динамику по всем взятым The Insider параметрам, то получится, что нет однозначно выигравших за время войны. Так, единственный кандидат на роль лидера — это Чувашия, оказавшаяся в первых рядах сразу по двум параметрам: развития экономики, которое показывает рост доли региона в общем ВРП, и динамики зарплат. Однако этого не хватило, чтобы зарплаты вышли хотя бы на средний уровень по стране.

С аутсайдерами столь же сложная ситуация — все несчастливы по-своему и явного аутсайдера нет. Скажем, в Ханты-Мансийском автономном округе одновременно доля ВРП выросла очень значительно, а рост медианного дохода меньше, чем у остальных (ведь доход в регионе высокий, расти ему особо некуда). Аналогичная ситуация в Ямало-Ненецком АО: там и так высокие зарплаты, но главным бенефициаром его не назовешь. По динамике доли ВРП самое печальное положение у Карелии — ее доля в ВРП страны снизилась (у остальных повысилась, но по-разному). Однако выросли зарплаты и медианный доход за три года. В Кемеровской области самый большой отток населения и очень низкий прирост доли ВРП — всего 5,3%, а вот благосостояние улучшилось и медианный доход по официальным данным выросли.

Так или иначе, три года войны усилили разрыв между благополучными и отстающими регионами, укрепив системные проблемы. Номинальный рост зарплат и валового регионального продукта в отдельных областях, зачастую связанный с оборонно-промышленным комплексом, маскирует нарастающее социально-экономическое неравенство. Различия в уровне доходов остаются значительными: средние зарплаты в ведущих регионах в разы опережают доходы в менее развитых. При этом и рост доходов в богатых регионах часто идет быстрее, чем в отстающих.

Экономические проблемы — безработица, бедность, неравенство и нестабильность — ведут к росту употребления алкоголя и криминала. Уже сейчас это источник беспокойства: например, россияне все чаще обращают внимание на неравенство — его ощущают в уровне жизни разных категорий населения и в разности возможностей регионов и считают, что оно будет еще расти в перспективе. Чтобы смягчить различия в географическом положении, ресурсном потенциале, уровне развития инфраструктуры и инвестиционной активности, необходимы меры, на которые во время войны у власти нет ни денег, ни политической воли.