Скрипач Лоренц Настурика-Гершовичи: «Теперь езжу по стране как российский гражданин»

Жизнь дирижера и солиста Страдивари-ансамбля Мариинского театра Лоренца Настурика-Гершовичи ­— непрерывное путешествие. О своих творческих и жизненных впечатлениях, любви к танго и заманчивых предложениях музыкант рассказал «Культуре» в перерыве между двумя фестивалями — Транссибирским и Пасхальным.

— На Транссибе публика с восторгом приняла «Времена года в Буэнос-Айресе». Вольный парафраз музыки Астора Пьяццолы, сделанный Леонидом Десятниковым, не так давно вошел в ваш репертуар, но уже стал хитом. Поделитесь, пожалуйста, как сделать успешную вещь.

— О, это интересная история. Лет шесть назад я услышал эти «Времена года». И, если честно, был не очень впечатлен. Но потом переговорил со своим другом из Берлинской филармонии, и он сказал: «Лоренц, это музыка тебе подходит, ты должен ее выучить и сыграть». Я взял ноты, начал слушать, сначала немного, потом больше и больше, и понял, чего мне в оркестровке не хватает. И, конечно, по-настоящему переслушал первоисточник — то, что Пьяцолла написал для бандеона. Это была совсем другая музыка, а мне хотелось их чем-то объединить.

Итак, я встречаюсь с Десятниковым в Санкт-Петербурге. Говорю, что хотел бы сыграть его сочинение. Он отвечает: «О, Лоренц, большое спасибо. Я это писал, когда был молодой, для Гидона Кремера, он играл в концертах, был успех, но много времени с тех пор прошло». Я ему: «Мой дорогой, я тебя фантастически уважаю и люблю. Пришла пора эту музыку вернуть и, возможно, немного обновить. Например, сделать ритм более упругим». Он мне: «Без проблем, пожалуйста! Если у тебя есть идеи, сделай, буду очень рад». Тогда я говорю: «Знаешь, я бы хотел добавить немного перкуссии. Да-да, я имею в виду не джаз или что-то в этом роде, а какие-нибудь кротале, виброфон, словом, такое, что будоражит и напрягает». И я с одним моим коллегой сделал все это, и показал ему. Он послушал и сказал: «Не могу понять, почему я не догадался сделать это. Получилось что-то невероятное». Надо ли говорить, как я был счастлив!

— Судя по тому, что прозвучало в Новосибирске, Пьяцолллу без перкуссии вы теперь не мыслите?

— Да, это так, они совпали. После этой работы я стал слушать музыку Пьяццоллы и меня захватило «Либертанго». Оркестровку сделал по моей просьбе мой очень хороший друг из Японии. Там мне особенно нравится вторая часть «Милонга дель Анхель». Милонга в переводе с испанского означает «сладкий пирог». Но это не пирог, а танец, он старше танго, можно сказать, его родитель. Он начинается медленно, потом убыстряется. Я много прочел о милонге, прежде чем стал ее играть. А «Милонга дель Анхель» переводится как «Милонга ангелов». Я послушал и восхитился: настоящая сладость для ангелов!

— Вы танцуете милонгу и танго?

— Нет, к сожалению. Я очень плохой танцор. Мне нравится смотреть, как танцуют. Я часто бываю в Аргентине и непременно хожу в рестораны, где можно не только вкусно поесть, но и послушать оркестр, посмотреть на тангерос. Мне это всегда нравилось. Но однажды один мой приятель-аргентинец сказал: «Послушай, это хорошо, но сделано специально для туристов, пойдем, я отведу тебя туда, где танго танцуют по-настоящему». Мы пришли в маленький кафе-бар в Буэнос-Айресе, столиков примерно на десять человек. Там стояли деревянные стулья, было три музыканта: бандонеон, контрабас и скрипка. Все курили. Дым стоял такой, что тех, кто сидел за соседним столом, я не видел. Четыре девушки-танцовщицы сидели отдельно. Мужчины-посетители к ним подходили, приглашали. Вот это было зрелище! Настоящий танец любви. Разной — взаимной, неразделенной, счастливой, жертвенной, злой… Я был впечатлен. Больше скажу, я наконец понял, что чувствовал Пьяцолла, когда писал свою музыку.

— Судя по реакции зала, публика тоже это поняла.

— Конечно же, людям нравится. В Новосибирске очень чуткая и образованная публика. Видно, что она слушает много хорошей музыки. Но это лишь небольшая часть наших программ. Мы играем и Чайковского, и Бетховена. А «Времена года» Пьяццоллы-Десятникова часто ставим в один вечер с «Временами года» Вивальди. Всем интересно узнавать в Пьяцолле цитаты из Вивальди.

В прошлом году на фестивале Дениса Мацуева в Иркутске мы играли эту программу, и все присутствующие в нее влюбились. А Катя, жена Мацуева, она балерина (Екатерина Шипулина, прима-балерина Большого театра, — «Культура»), сказала мне: «На следующем фестивале ты будешь играть, а я танцевать — сделаем танго-балет».

— Можно считать ваши слова анонсом премьеры?

— Да, балет будет, вы первыми узнали эту новость (смеется).

— Я знаю, что вы со Страдивари-ансамблем играли эту программу для нашего президента. Когда и как это произошло?

— Мы открывали новый концертный зал под Санкт-Петербургом в Репино. Это очень музыкальное место. Там жили Шостакович, Свиридов, Соловьев-Седой и другие великие музыканты. Невероятно красивый зал с фантастической акустикой. Валерий Гергиев пригласил Владимира Путина. Он приехал, слушал концерт, а потом мы с ним поговорили. Я начал по-английски, рассказал, что много лет работал в Германии. Президент сказал: «О, так давайте перейдем на немецкий». И мы продолжили на немецком. Он прекрасно говорит, без акцента.

Маэстро Гергиев рассказывал ему про зал. Вы знаете, он создает великолепные залы. Мариинский-3, например, просто прекрасен. А сейчас у нас появился новый зал для камерной музыки на седьмом этаже Мариинского-2, там примерно 500 мест. Это значит, что все больше и больше людей могут придти и послушать музыку. Мы делаем много программ для детей. Дети — это очень важно, это наше будущее. Мы должны сделать так, чтобы они полюбили музыку на всю жизнь.

— Что скажете о зале Новосибирской филармонии им. Арнольда Каца?

— Хочу сказать от имени своих коллег, что зал фантастический. Вы знаете, когда осваиваешь зал, всегда сложность в том, чтобы сыграть пианиссимо. С акустической точки зрения это очень капризная динамика. А здесь мы играем без проблем, да так, что нам самим понравилось.

—У вас богатая биография. Родились в Румынии, жили в Израиле, работали в Финляндии и Германии. А как оказались в России?

— Маэстро Гергиев пригласил меня возглавить Страдивари-ансамбль Мариинского театра, когда мы с ним работали в Мюнхене. Кстати, в Германии я познакомился и с Вадимом Репиным (худрук Транссибирского арт-фестиваля. — «Культура»), это было 30 лет назад, его профессор преподавал там, а Вадим тогда был совсем молодым. Но я отвлекся. Итак, маэстро Гергиев решил, что ансамблю ведущих солистов его любимого театра нужен такой дирижер, как я. От подобных предложений не отказываются. Я был рад, конечно. И вот уже одиннадцатый год я в России. Два года назад получил российский паспорт и теперь езжу по стране как российский гражданин.

— Сколько городов вы уже посетили?

— Возможно, больше, чем некоторые русские люди, родившиеся в России (смеется). В этом году будет 10 лет, как я участвую в Пасхальном фестивале, который проводит маэстро Гергиев. Он неутомим, я не знаю, когда он отдыхает, но я беру с него пример. Где мы только не выступали! Томск, Омск, Кемерово, Владикавказ, Владивосток, Мурманск, Псков, Тихвин, Кемерово, Красноярск, Сургут… Я сейчас назвал города, которые сразу вспомнил. Их много больше. И я хочу себе пожелать, чтобы их стало еще больше. Россия такая огромная. Кстати, в Новосибирск мы со Страдивари-ансамблем скоро возвращаемся. Первого мая дадим там концерт в рамках Пасхального фестиваля.

Фотографии: Антон Новодережкин/ТАСС (на анонсе) и Александр Демьянчук/ТАСС