«В США вернусь только сидя за рычагами Т-72». Американец о войне в Донбассе и советском оружии

— Почему вы решили покинуть США и отправиться воевать на далекую для вас Украину?

— На меня повлияли два события: сожжение живьем людей в Одессе и страшные видеокадры, на которых запечатлены последствия авиаудара ВВС Украины по зданию администрации Луганской области. Я решил, что после всего этого просто должен приехать в Донбасс и покарать «карателей». Так я и поступил. Хотя, конечно, эти события — скорее повод моего участия в этой войне. Причина в том, что я — коммунист и антифашист. Среди тех, кто сегодня воюет против ДНР, есть самые настоящие фашисты. Так что я приехал защищать Донбасс от фашизма XXI века.

— Как вы добрались до Донецка? Успели воспользоваться аэропортом?

— Нет, в тот момент там уже были так называемые «киборги» (украинские силовики, оборонявшие аэропорт от подразделений самопровозглашенной ДНР). Так что я приехал через Ростов-на-Дону. По дороге, правда, заехал в Волгоград, чтобы возложить цветы к памятнику защитникам Сталинграда во время Второй мировой войны. После этого я отправился как раз в донецкий аэропорт, где и воевал вплоть до того момента, пока его не отбили у украинцев бойцы «Спарты».

— А раньше у вас был какой-либо опыт военной службы?

— Да, я отслужил три года — с 1981-го по 1984-й в вооруженных силах США. Я сапер по воинской специальности. В ходе службы у меня был некоторый опыт боевых действий против мексиканских преступных группировок, занимающихся контрабандой наркотиков и оружия.

— Каким советским оружием вам довелось пользоваться во время боевых действий в Донбассе и что из него понравилось?

— Вообще в своей жизни я много из чего стрелял. Но по опыту боевых действий тут могу сказать, что больше всего мне понравился автомат Калашникова образца 1947 года и гранатомет РПГ-7. Еще мне очень нравится пистолет Макарова. Это надежное оружие, с достаточно мощным патроном и обеспечивающее вполне приемлемую точность стрельбы. То, что надо для самообороны.

— В каких подразделениях ДНР вам довелось послужить?

— Я был в батальоне «Восток», а после этого перешел в батальон спецназначения «Хан». В составе этих подразделений я участвовал в боевых действиях в аэропорту Донецка, а также в районе поселка Спартак, под Авдеевкой и Ясиноватой.

— С кем-то из известных командиров подразделений ДНР вам удалось встретиться за то время, что вы воюете в Донбассе?

 — Да, я был знаком с Гиви и Моторолой, хотя и не могу сказать, что знал их близко. Оба они — очень способные командиры.

— Как так получилось, что вы стали сторонником коммунистической идеологии?

— Это произошло после того, как я отправился на Кубу в 1995 году. Там я попал под влияние местных коммунистов. Впрочем, мне и до этого были близки левацкие идеи, я называл себя «социалистом». Коммунистом я стал после моей весьма интересной дискуссии с одной девушкой, капитаном кубинской армии. Она разъяснила мне, что «коммунист» — это тот, кто готов воевать за наступление социализма. Я сказал ей: «Тогда я коммунист». И с тех пор так себя и веду.

— Каких мировых лидеров левого движения вы считаете важными фигурами для мировой истории?

— Мой кумир — это Че Гевара. Также считаю заслуживающими уважения Ленина, Сталина, Хо Ши Мина и Во Нгуен Зяпа (командующий армией Северного Вьетнама в войне против США. — «Газета.Ru»).

— Как думаете, почему коммунистические идеи не пользуются в США широкой популярностью?

— Потому что в Соединенных Штатах люди имеют крайне неверное представление о том, что такое коммунизм и что он обозначает. Это произошло, потому что американцы в большинстве своем невежественны и неправильно представляют себе суть этой идеологии.

— В американской прессе можно прочитать, что вам доводилось побывать в местах лишения свободы на территории США. Это правда?

— Да, я отсидел пять лет за незаконное хранение марихуаны.

— Что же, вы за легализацию этого наркотика?

— Видите ли, из конопли можно делать пищу, одежду, бумагу и даже топливо. Кроме того, ранее ее широко применяли в медицине, а в некоторых американских штатах сейчас коноплю снова применяют в этих целях. Поэтому я — последовательный сторонник легализации марихуаны для промышленных и медицинских целей. При этом я не поддерживаю употребление этого растения в качестве наркотика.

— А сейчас вы продолжаете воевать или занимаетесь чем-то еще?

— Нет, сейчас я корреспондент местного новостного агентства «Красная весна», а еще занимаюсь поставкой в ДНР гуманитарной помощи. В этой работе я сотрудничаю с несколькими организациями. Но я готов защищать народ этой республики любыми средствами, которыми будет необходимо.

— На каком языке общаетесь в ДНР?

— На русском, хотя пока он оставляет желать много лучшего, ну и по-английски иногда. Но еще я понимаю по-немецки и по-испански.

— Планируете ли вы возвращаться в США?

— Только если сидя за рычагами танка Т-72. Сейчас у меня есть паспорт ДНР, кроме того, здесь я нашел любимую женщину и женился на ней, так что мой дом теперь в Донбассе.

— Минские соглашения требуют, чтобы иностранные военнослужащие и граждане, принимающие участие в боевых действиях, покинули зону конфликта на востоке Украины. Означает ли это, что вы все-таки уедете?

— Я останусь здесь до нашей полной победы или же пока не умру. Это теперь мой дом, я гражданин ДНР. Свою новую родину я защищал с оружием в руках, и никто меня не заставит ее покинуть.