Любил я, грешным делом, в школе… Да что там о ней, родимой? Я ещё мелким, до того как школьную форму надел, любил ходить на демонстрации. А куда денешься? Красный день календаря. Выходной. Садик не работает. А дома оставить меня — не с кем. Все бабушки и единственный дедушка — где-то там. Далеко-далеко. После Москвы ещё всю ночь ехать и большую часть следующего дня. Поэтому утром мы все вставали спозаранку, завтракали, собирались и я с отцом шел на автобус. Нет, так-то с мамой лучше. У неё там — толпа! Мальчишки, конечно, народ степенный, только после проверки на вшивость свои рогатки и поджиги покажут. Может, разик даже стрельнуть дадут. Но это все потом, а зайдешь в класс… Девчонки как налетят! Хорошо, я уже знаю про этот ураган, крепко на ногах стою. А так — и повалить могут. Налетят и давай тормошить. Ой, муси-пуси… Хорошо, хоть конфету кто-нибудь, но обязательно даст. Шоколадную… Но на демонстрацию, как правило, с отцом. Матери бы свой горох в кучу собрать, а тут я ещё. Вот и топаем с отцом на автобус. И едем к нему на работу. Там, на шахтном дворе, его уже ждут. Сразу, как только мы через проходную, какой-то хмурый, чем-то по самые гланды озабоченный дядька подскакивает: — Так, Алексей, ты у нас что сегодня несешь? Транспарант или знамя? А отец сразу на меня, спрятавшегося ему за спину, показывает: какие, мол, тут, павлин-мавлин, транспаранты? Мне бы с этим оболтусом справиться. Увязался, понимаешь ли. На демонстрацию ему захотелось! Дядька этот смотрит на меня. Минуту, две… Потом хлопает себя ладошкой по лбу и убегает куда-то. Но я даже оглядеться не успел, что к чему, как он снова — прямо перед нами. И сует мне в руки маленький красный флажок и такого же цвета шарик. Просто так дает. И никаких денег ему за это не надо. Хороший дядька-то, оказывается. Добрый. Хотя и хмурый. Пока я осваиваюсь с обновками: как флажок в руке сидит, как им махать… А что за шарик? Летучий? Нет, так только, если подбросишь, может чуток пролететь. Но потом, почти сразу, на землю опускается. Пока я осваиваюсь с обновками, отец то к одной кучке мужиков подойдет, то к другой… А там смех, громкие разговоры, время от времени что-то булькает. Но, похоже, не лимонад. Был бы он, отец и мне бы его принес. А так — только конфету. Не шоколадную, как у мамы. Карамельку. И на фантике слива нарисована. Но тоже — ничего. Дареным конфетам, как отец говорит, в зубы не смотрят. Только… А где у этих конфет зубы? Вот эти бугорки, что на ней, когда конфету развернешь? Знаю, знаю. Они молочными называются. У меня сейчас тоже почти такие же. Только значительно крепче. В общем, пока я разбирался с обновками, конфетами… Отец же не с одной кучкой разговоры разговаривал. И от каждой, возвращаясь, приносил мне конфету. Нет, я их не все съел. Большую часть по карманам рассовал. На потом! Пока то-сё, и оглянуться не успел, как опять появился этот хмуро-добрый дядька и громко, на весь шахтный двор, как закричит: — В колонну, товарищи! В колонну! За грузовиком. Отец тут же подхватил меня, посадил себе на плечи, и мы пошли. И оттопали… Не так уж и долго. Куда быстрее, чем если от бабули идти на хутор. Вот там топать, так топать, пять раз устанешь, пока дойдешь. А тут… Оглянуться не успел — Металлистов. И с неё выходим на Ленина. А как вышли, до Мира — два шага остается. А на площади — трибуна. На ней какие-то дядьки. И все говорят, говорят… С Металлистов уже хорошо слышно: — А вот, товарищи, перед нами проходит трудовой коллектив Воркутинской автоколонны. В ней водители, механики, инженера. Поддержим, товарищи, достойный предпраздничный почин этого заслуженного транспортного предприятия — «Дадим каждому пассажиру по мягкому месту»! Ур-р-рааа! В ответ нам слышно дружное троекратное «ура-ура-ура!». И мы тоже, хоть и не видим эту автоколонну: «Ура, ура!» А я на плечах у батяни, размахиваю флажком и шариком. Откричать водителям и автомеханикам не успели, как: — А вот, товарищи, колонна дружного коллектива Воркутинского деревообрабатывающего комбината, который пообещал к празднику «Дать дуба раньше срока» и… Дал! Дал дуба! Слава коллективу Воркутинского ДОКа, ознаменовавшему праздник Великого Октября важной для всего города трудовой победой! И в ответ снова… Только уже не «ура-ура», а громко-громко: «Слава! Слава!» Как проходим мимо трибун и снова оказываемся на Ленина, мужики сбрасывают флаги и транспаранты в кузов грузовика, медленно ехавшего впереди нашей колонны с выпиленным из фанеры шахтным терриконом с подъемником и огромной, красивой надписью полукругом, над ней «Шахта № 1 Капитальная», мы, вместе с ними, идем вниз по улице к Юбилейной площади и Горному техникуму. Будь моя воля, я бы сразу же — туда. Там мы будем ждать маму. А пока ждем, на Юбилейной в праздничные дни традиционно стоят приехавшие на оленях из тундры ненцы. И пока стоим, ждем, спокойно хватит времени, чтобы сделать пару-тройку кругов по площади. На оленях! С мамой это сделать будет куда сложнее. Только заикнешься об оленях… И отец, вроде, за, уже полез в карман за деньгами, чтобы расплатиться за поездку… Так мама тут же — хвать его за руку, чтобы он не смог деньги из кармана достать: — Куда?! Стоять! Ты посмотри, на какой кочерге эти ненцы. Ещё нарты опрокинут. Вот ведь… «Опрокинут»… Так, между прочим, даже интересней. Такая куча-мала образуется, как опрокинутся… А крику, крику-то будет! И я на целых полдня, пока взрослые за стол не сядут, буду настоящим героем: — Вот. Опрокинулись нарты. И — ни-че-го. Даже полцарапинки нет. Можете посмотреть, если не верите! Я бы — сразу же на Юбилейную. Так нет… На Ленина, после Мира, столько лотков выездной торговли! И мужики с отцом, как флаги и транспаранты скинут в кузов грузовика, обязательно — и к бабке ходить не надо — подойдут к какому-то из лотков, купят себе крепленого и по шашлыку. А мне… Мороженое! Конечно, это не то, что нарты с оленями, но тоже ничего. Нормально. Праздник жизни! 1 мая 1982 г. Праздничная колонна Ленинградской ордена Ленина лесотехнической академии им. С. М. Кирова по пути следования на Дворцовую площадь. На снимке: к. э. н., доцент кафедры экономики и организации лесной промышленности и лесного хозяйства Сергей Ефимович Грязнов, правее него — студентка инженерно-экономического факультета Заира Акбулатова (г. Махачкала).Фото: Константин Кучер, личный архивДа-а-а… В Воркуте демонстрация всегда была праздником. Что до школы, что в школе. Вот на это я и купился. В Воркуте ни одной революции не было, но демонстрация — это праздник. А в Питере их целых три свершилось. Соответственно, здесь и праздник должен быть в разы солиднее, чем у нас. Ну, я на первом курсе и пошел. Даже представить себе не мог, что в Питере это окажется таким позорищем. Несколько часов через весь город: по Энгельса на Петроградскую сторону, пройдя которую насквозь от Кантемировского до Биржевого моста, попали на Стрелку Васильевского острова. А уже с неё по Дворцовому мосту — на одноименную площадь. И все пешком, пешком… Со знаменами и транспарантами на руках. А ноябрь. Уже холодно. По пути — ни киосков, ни столовых с горячим питанием. Только горячительное, которое знающие люди заблаговременно налили в пустые флаконы из-под финского шампуня. Им и спасались. Сделаешь пару-тройку глотков, минут на десять-пятнадцать хватает. Пока дошли до Дворцовой, по полбутылки на брата точно выпили, если не больше. Через площадь — бегом-бегом. Трибуны с начальством из-за других колонн… А их тогда по Дворцовой шло восемь! И мы — Правобережные, с правого, дальнего от трибун края площади. В общем, трибун с начальством не видно, что они там говорят — не слышно. Пробежали, транспаранты, знамена побросали горой в кузов академического грузовика и… Как обратно? В метро — давка. После водки плохо помню, но, по-моему, в тот день, из-за огромного наплыва людей турникеты отключили и пропускали народ бесплатно. Станцию тоже не помню — «Невский проспект» вроде был закрыт, только следующая по этой линии станция работала на вход. На ней я как-то (фантастика просто ненаучная!) пробился в метро. Минут через сорок, максимум через час, был в общаге. По пути — о чудо! — нашел работавший в праздничный день гастроном, купил водки, хлеба, колбасы. Сразу как попал к себе в комнату, открыл бутылку, налил стакан «по Марусин поясок», выпил, закусил и под одеяло — отогреваться и отсыпаться. Ближе к вечеру проснулся, а Витьки (соседа по комнате) ещё и нет. Он, как потом выяснилось, посмотрел, что у входа в метро творится, и обратно к общаге так же пешком пошел. Уже стемнело, когда он в комнату ввалился. Веселенький… На Петроградке уже присел на скамейку передохнуть, так два каких-то кренделя подкатили: «Третьим будешь?! Да ты чё, студент! За праздник — святое дело. Пей, кому говорят!» Ну, пришлось «вздрогнуть» с ними. А у меня, как раз в тему, ещё грамм триста плескалось в бутылке. Ну, не оставлять же их? Выдохнутся ведь за ночь! Мы с Витькой эти остатки и заглотили. Чуть зажевали колбасой, хлеб понюхали (утром-то чай с чем пить будем?!) и снова быстрее — под одеяло. Так продрогли, что просто страсть Господня, не всуе будь помянуто имя Его. В общем, в Питере у меня состоялась одна демонстрация. Одна-единственная. На следующие меня ни под какими коврижками было не загнать. Даже в партию обещали принять: ты, мол, только пройди в «праздничной» колонне от Институтского переулка до Дворцовой площади… Не-е-е. Я на демонстрации больше — ни ногой. Не надо нам такого «счастья»… ...
Эту статью описывают теги: демонстрация,
воспоминания о детстве,
студенческая жизнь
