Архитектор, предпринимательница и правозащитница: чем занимались выдающиеся женщины из прошлого в регионах

Первая в Коми женщина-архитектор: как Феофания Тентюкова застроила почти весь центр Сыктывкара

Будущий архитектор Феофания Тентюкова родилась в 1902 году (по другой версии в 1900) в семье фельдшера. Семья Феофании была среднего достатка, но они могли позволить себе отправить девушку на обучение в Александринскую гимназию. В купеческом городе Усть-Сысольске женская гимназия была своеобразным трамплином для девушек, чтобы в последующем они удачно вышли замуж и могли дальше учить уже своих детей. Если девушка не выходила замуж, то после обучения она могла стать учительницей и заработать себе на пенсию, чтобы закончить в хорошем приюте и не быть обузой для семьи. Но Феофания выбрала другой путь.

Пришедшие к власти большевики хотели воспитать новые этнические элиты, для этого они выделили квоты на обучение в том числе и для жителей Коми АССР. Феофания воспользовалась этой возможностью и в 1922 году поступила в Ленинградский институт инженеров коммунального строительства, где получила архитектурное образование.

В 1936 году Феофания вернулась из Ленинграда в Сыктывкар и устроилась чертежницей. В 1941 году, когда многих мужчин забрали на войну, навыки девушки оказались очень востребованы: ее назначили начальником проектной конторы Коми АССР, она работала архитектором и главным инженером. Эту должность Феофантия занимала почти 20 лет — с начала 1940-х до начала 1960-х, пока не ушла на пенсию. В практически любое здание именно она вносила основные коррективы, отвечала за все фасады.

В это время город активно обновлялся: на центральных улицах сносились многие деревянные дома, а новые строили уже по проектам Феофании. Всего она спроектировала под 20 домов, почти вся Советская улица в центре Сыктывкара построена ею.

Самый известный ее проект — архитектурный ансамбль Дворца Пионеров. Она спроектировала его подобно петербургским дворцам. Феофания была влюблена в ленинградскую архитектуру и старалась привнести ее элементы в Сыктывкар: даже деревянные здания она ухитрялась делать с колоннами, например, один из первых советских банков на улице Кирова. Ее архитектурные решения очень нравились властям: они понимали, что это затратно, но украшает город.

После выхода на пенсию Феофания продолжала участвовать в проектировании зданий Сыктывкара. Ее последний крупный проект — здание Ленинской библиотеки (ныне Национальной библиотеки Республики Коми): сам проект был достаточно стандартным, но лицевая часть уникальна, потому что ее делала именно Феофания. 

В те же годы Феофания увлекается фотографией: если раньше она снимала преимущественно свои здания, то уже после выхода на пенсию она загорелась идеей сфотографировать все церкви республики Коми, чтобы сохранить о них память. Во время путешествия по республике Феофания Тентюкова успела запечатлеть почти сотню зданий, в том числе множество деревянных церквей, которые потом будут полностью утрачены.

«Я разрыдалась и вскоре села за письмо»: как Екатерина Коркина из Калининграда вступилась за голодающих немцев

После окончания Второй мировой войны, в феврале 1946 года, Екатерина Коркина в числе первых переселенцев перебралась из Сталинска, Кемеровской области, в Калининград. Она переехала туда по вызову мужа, офицера-фронтовика, вместе с двумя дочерьми. По профессии Екатерина была учительницей, но подходящую работу на новом месте она не нашла — устроилась старшим нормировщиком в авторемонтную базу Балтфлота.

В послевоенные годы Калининградская область переживала страшный голод: первые переселенцы приезжали в регион, когда на территории области оставались десятки тысяч немцев, которых не стремились обеспечить продовольствием. Женщина видела, как через порт за границу отправлялись продукты, когда самим жителям было нечего есть. Екатерине было невыносимо наблюдать за страданиями немецких женщин и детей, и тогда она решила написать письмо в ЦК ВКП и рассказать обо всем, что происходит: забастовке в порту, голоде и бедственном положении немецких граждан.

«”Знаете ли вы, что творится в Калининграде?” — примерно с таких слов начиналось письмо», — описывала позже в своем дневнике Екатерина. — «Последней каплей, которая вынудила меня написать в ЦК, был один случай. У нас во дворе была собака. Кормили ее чем могли, в основном остатками со стола. Однажды я увидела, как из собачьей миски ели торопливо, подбирая последние крохи, двое испуганных и голодных немецких ребятишек. Это было невыносимо видеть. Я разрыдалась и вскоре села за письмо».

Вместо ответа на письмо в феврале 1948 года к Екатерине пришли с обыском: просмотрели всю переписку, перевернули чемоданы, описали имущество. Затем женщину увезли в КГБ.

«Во время обыска я стояла лицом к стенке. У меня отобрали резинки, шпильки, часы, кольцо и отдали мою одежду. Я вся дрожала от ужаса и холода. Охранница нажала кнопку, и явились двое до зубов вооруженных конвоиров. У них были винтовки, а в кобуре револьвер. “Не много ли, — подумала я, — для помещения, откуда выхода уже нет, и для женщины, которая потеряла зрение из-за без конца льющихся слез?”», — вспомнила она.

Следователи напирали на Екатерину и обвиняли в том, что она испытывает жалость к немецким женщинам и детям, в то время как немцы не щадили советских женщин и детей.

«Эти женщины и дети, сироты, не виноваты в том, что началась война. У меня тоже погибли родные на войне, и я готова была растерзать немцев. Но здесь я не могла видеть их страдания», — отвечала на нападки Екатерина.

В апреле 1948 года женщину приговорили к пяти годам заключения с отбытием в лагерях и поражению в правах на три года — сначала в Калининграде, затем на Дальнем Востоке, в порту Ванино. Екатерину Коркину реабилитировали только в 1962 году.

«Женщины — матери народа!»: как башкирка Рабига Кушаева стала голосом женщин из национальных республик

В 1917 году в Оренбурге собрали первый в истории Всебашкирский курултай. От деревни Бурзян Самарской губернии выдвигают единственную делегатку – 16-летнюю учительницу Рабигу Юмагулову. Девушка узнает, что на собрании не собираются поднимать женский вопрос и решается выступить. Рабига выдвигает ряд смелых требований:

• уравнение женщин в политических правах, возможность голосовать, в том числе, когда принимаются законы, касающиеся женщин, и активно участвовать в общественной жизни;

• согласие и жениха, и невесты для заключения брака, запрет выдавать замуж девушек до достижения 17 лет;

• право для женщин на развод;

• запрет многоженства;

• обучение девочек на башкирском и русском языках.

Началось бурное обсуждение: кто-то поднял единственную женщину-делегатку на смех, религиозные деятели голосовали против. Однако большинство участников курултая поддержало Рабигу, и резолюцию с ее предложениями приняли.

Рабига Юмагулова родилась в 1901 году в семье обеспеченного старшины волости Янгула Юмагулова. Отец поощрял ее тягу к знаниям: приглашал для дочери лучших гувернанток, она изучала иностранные языки и науки. К 15 годам она уже обладала достаточными знаниями, чтобы начать преподавать.

Большое влияние на Рабигу оказали ее дяди – революционеры Гиляж и Харис Юмагуловы. Один из них предложил Рабиге стать учительницей, но отец затею не одобрил - тогда девушка сбежала из дома в деревню Бурзян. Ее отношения с отцом окончательно испортились после выступления на курултае – слова Рабиги привели отца в ярость, и он отказался от дочери.

Но Рабига не отказалась от общественной деятельности: она руководила отделом по вопросам женщин в Стерлитамаке и устраивала сирот в детские дома и учебные заведения, участвовала в организации первого съезда рабочих и крестьянских женщин. Рабига стала главным редактором первой газеты для женщин на башкирском языке «Азат ҡатын» («Свободная женщина»).

В 1921 году Рабигу снова избрали делегатом на IX Всероссийский съезд Советов. Единственная женщина-делегатка появилась на собрании в национальном костюме и рассказала Владимиру Ленину о положении башкирской женщины.

На протяжении всей жизни Рабига продолжила заниматься просветительской деятельностью и благотворительностью – в 1929 году ее назначили инспектором отдела по детским домам при народном комиссариате РСФСР. Она участвует в организации I Всебашкирского съезда рабоче-крестьянских женщин, затем Всебашкирского съезда женщин.

В 1937 году Рабигу Кушаеву убили, а виновными объявили случайных прохожих. Существует версия, что убийство, скорее всего, было политическим: в тот год многих влиятельных представителей башкирской нации подвергли репрессиям. 

 

Первая деловая женщина императорской семьи: как принцесса Евгения Ольденбургская открыла кондитерскую фабрику под Воронежем

В 1879 году в имение Рамонь под Воронежем приезжает принцесса Евгения Ольденбургская, герцогиня Лейхтенбергская, с супругом Александром. Это имение досталось ей в подарок от императора Александра II. Супруги решили построить на его территории дворец, но деятельной Евгении этого было мало: ее заинтересовал находившийся там сахарный завод.

Представительницы императорской семьи прежде не занимались предпринимательством, но это не остановило Евгению. Принцесса, большая любительница сладостей, принялась за реконструкцию завода: на предприятии ввели диффузионную систему и оборудовали его новейшей техникой. После открытия рафинадного цеха в 1891 году Евгения возвела трехэтажный корпус конфетной фабрики. В 1901 году из Рамони проложили специальную железнодорожную ветку, чтобы продукцию кондитерской фабрики можно было развозить по всей России.

Дело принцессы процветало: на фабрике изготавливали до 400 наименований конфет и шоколада, а ее филиал открыли в Москве. Евгения следила за качеством продукции и старалась придумывать необычные сладости, например, цукаты, приготовленные из кусочков арбузных корок и местных ягод, вываренных в сахарном сиропе.

Но предпринимательством интересы принцесса не ограничивалась: Евгения возглавляла «Императорское общество поощрения художеств» и была президентом Императорского минералогического общества – в честь нее названы Евгение-Максимилиановские минеральные копи.

Евгения активно занималась благотворительностью: например, по ее инициативе в рабочих районах Санкт-Петербурга и губернии открыли детские художественно-ремесленные школы.

В 1887 Евгения стала покровительницей «Попечительного комитета о сестрах Красного Креста»: сообщество опекало сестер милосердия, оставшихся без занятий по окончании Русско-турецкой войны. Позднее комитет переименовали в «Общину св. Евгении». В издательстве при общине впервые начали выпускать художественные открытые письма (открытки) с репродукциями картин из собраний Третьяковской галереи, Румянцевского музея и Эрмитажа. Некоторые из них украшали виды Рамони.

На протяжении всей жизни Евгения занималась благотворительностью: она была покровительницей нескольких приютов, Рождественской гимназии, Петербургской школы Императорского Женского патриотического общества, Санкт-Петербургского общества поощрения женского художественно-ремесленного труда.