Своя в доску! 9 лет назад не стало самой народной артистки Нонны Мордюковой
Сразу после смерти Нонны Викторовны в приморском Ейске, где она выросла, установили памятник любимице, кинотеатр назвали ее именем. А в витрине городского музея сегодня можно увидеть черные туфельки 40 размера, ридикюль и не очень дорогие часики с руки народной артистки.
Экспонатов здесь мало. Несколько вещей хранит Музей Москвы. Но самое интересное осталось, конечно, в квартире в Крылатском, где жила Нонна Викторовна. Здесь, в одной из комнат, ее родная сестра Наталья оформила мемориальный музей, в который с улицы пока не попадешь.
Ее жизнь была яркой, насыщенной, но не легкой. Ранний взлет в кинокарьере, бешеная популярность, портреты в киосках по всему Советскому Союзу... А параллельно — ошибки, разочарования, нестерпимая боль от потери единственного сына. И поиски мужчины — одного. На всю жизнь. Которые не увенчались успехом.
Нечаянная любовь
В Ейске не любят говорить о личной жизни Нонны Викторовны. Хотя понимают: большинство обывателей интересует именно это — сколько мужей было, почему так рано умер сын. А ведь в биографии Мордюковой есть и настоящие белые пятна. Публикуются разные даты ее появления на свет. За право называться родиной актрисы соревнуются несколько населенных пунктов на Украине и в России. Да и имя настоящего отца Нонна Мордюкова всю жизнь скрывала.
Мама ее Ирина Литвинова родом из станицы Старощербиновская. В 12 лет осталась сиротой, попала в семью священника и стала петь на клиросе. Позже вышла замуж за Виктора Мордюкова из Глафировки, родила первую дочь Нонну...
Так рассказывают историю рождения знаменитой землячки ейчане. Но слухи порой выглядят слишком уж правдоподобно. Говорили, Виктор Мордюков удочерил Нонну, дал свою фамилию. Да и пятеро других ребятишек на пожелтевших снимках больше похожи на мать.
— Мы с Нонной как родственники были — наши матери крепко дружили, — рассказывает художник Юрий Коротков. — Однако никаких секретов о ней я не знаю. Только один, пожалуй: зачали ее в Глафировке. А пожениться родители не могли: парню — 18, тете Ире — 21. Ну, как?
— Считается, что родилась Мордюкова в Константиновке Донецкой области, — говорит замдиректора историко-краеведческого музея в Ейске Марина Сидоренко. — Но подтвердить или опровергнуть это не могли даже родные сестры актрисы. Да и ее воспоминания связаны только с Кубанью. Может, она и родилась на Украине... Но, видимо, сразу же была перевезена в станицу Старощербиновская или Отрадная. Мама Нонны Викторовны была влюбчивой. Однако все братья и сестры в семье с одним отчеством. Все — Мордюковы. И на одно лицо! Люди же часто домысливают то, чего не знают наверняка.
— Мать Нонны по партийной линии сюда отправили, — вспоминает жительница Глафировки Валентина Афоничева. — А ее здесь любовь настигла. Мне еще свекр доказывал: «Нонка — наша!» Род его большой был. Парни все привлекательные. Ирина Петровна забеременела. Но чужих в семью не принимали. Так что, Нонна родилась не здесь. А вот Мордюков, скорее всего, попал под раскулачивание, и Ирина Петровна с ним сговорилась: женишься, запишешь мою дочь на себя — и сам цел останешься...
— Вон, как у Ирины с Сашкой Афоничевым получилось, — вторит все знающая и всех помнящая Антонина Кравченко. — Уехала в Щербиновку, родила там Нонну и вышла за Мордюкова. Его, богатенького, выслать должны были. А она, партийная, спасла мужика, вот он и записал Нонку на себя. А знаю я это, потому как отец мой был женат на Ириной тетке.
— Мы отправляли запрос в Глафировку — факт рождения Нонны Мордюковой в этом селе не подтвердился, — ведет по школьному музею в Ейске экскурсовод Елена Состина. — А вот из украинской Константиновки сообщили: есть акт записи, номер такой-то «от 1 грудня 1925 року... яка народилася 25 листопада... Ее мати Литвинова Ирина». Дальше, как правило, пишут: «ее тату». Но в документе Мордюковой эта строчка не заполнена.
Семейные тайны
Ейск Нонна Викторовна всегда вспоминала с удовольствием. Здесь прошли ее детство, юность. В этом небольшом городке (больше двухсот верст от кубанской столицы), на берегу Азовского моря, она окончила школу. В аттестате выпускницы 1945 года — четверки и трояки. Пять — только по естествознанию. Нелюбовь к учебе аукнулась будущей актрисе и во ВГИКе. Мало того, что приехала поступать, не подготовившись, так и потом общеобразовательными предметами пренебрегала. Актерское мастерство казалось интереснее. И чего уж там — нужнее.
Но это будет потом. А тогда, в Ейске, она с радостью бегала на танцы, ходила в кинотеатр, который теперь, обновленный, носит ее имя. И встречалась с морячками, которых в те годы в городке было очень много.
Станицы Отрадная и Старощербиновская, хутор Труболет и село Глафировка — не однажды пришлось переезжать на новое место многодетной семье Мордюковых. Они и в Ейске-то несколько адресов поменяли: Коммунаров, Азовский переулок, Карла Либкнехта... Сама Нонна Викторовна с теплом вспоминала о доме со львами. К сожалению, сегодня там расквартированы учреждения. Рядом выросло краснокирпичное несуразное строение. Изменился и большой двор. Разве что львы так и остались сидеть при входе. Благородные. Но неприкаянные...
— Мама Нонны была одной из первых комсомолок, трактористкой, председателем колхоза, куда направляли партия и правительство — туда и ехала, — объясняет Марина Сидоренко. — Но никогда она не выглядела как колхозница. Прическа, манеры, увлечение оперой — все было, как у городской дамы. Да и сама она пела прекрасно.
Голос Нонне передался, конечно, от мамы. Она с детства подражала Ирине Петровне, и даже спустя годы, став звездой экрана, со своим ростом, фигурой и сороковым размером ноги очень хотела быть женственной. В зрелом возрасте стала носить ажурные перчатки, чтобы не выдавать больших натруженных рук. Даром что режиссеры частенько подбрасывали ей роли Дусь и Матрен. А зрители, очаровываясь образом простой русской бабы, думали, что и в жизни актриса такая — своя в доску.
Повзрослела Нонна рано. Ирина Петровна уезжала из Ейска в колхоз. Иногда ночевала на работе. Мамкой для двух братьев и трех сестер приходилось быть Нонне. А ей хотелось танцевать, бегать на свидания, влюбляться. Но, даже переехав в Москву, актриса не перестала «нянчить» младших. Всех потихоньку перетянула в столицу, помогла получить образование, встать на ноги. Ну, и маму перевезла. В Люберцы. А когда в 50 лет она умерла, Нонна Викторовна продолжала заботиться о родственниках. Помогала добиваться квартир, доставала дефицитные коляски. Отец Виктор Мордюков вернулся с войны инвалидом, но прожил долго. Даром что после рождения шестерых детей супруги расстались.
— Снявшись в «Молодой гвардии», она приезжала сюда, — вспоминает Татьяна Коляда, жившая рядом с Мордюковыми. — И мы всегда знали, если она в Ейске. Все хотели увидеть ее, пообщаться. Очень она приятная была. Могла спеть, сплясать, пошухарить... И при этом ведь какая ответственная! Брата Гену в Москве в военное училище определила. Прихрамывавшую с детства Таню лечила... Так все и стали с ее помощью москвичами.
— А мы с ней, когда она на каникулы приехала, помидоры на колхозном поле собирали, — улыбается художник Юрий Коротков, посвятивший актрисе стихи. — Нонна тогда и работать успевала, и песни петь. А надо — и отпор давала.
К сожалению, людей, которые могли бы подробно рассказать о детстве и юности Нонны Викторовны, осталось немного. Путаются даты, имена, населенные пункты. Появляются небылицы. И вопросов о кубанском периоде жизни народной артистки и ее семьи не становится меньше. Где Мордюкова пережила оккупацию Ейска? Почему ее мать на родине была Зайковской, а стала Литвиновой? И как вышло, что младший брат актрисы — Литвинов Василий Алексеевич? Какие еще тайны таит в себе маленький приморский городок? И была ли какая-то особая причина для того, чтобы в конце жизни народная артистка сознательно пришла к вере и чтение молитв стало для нее обычным ритуалом?
— Нонна Викторовна не была верующей до мозга костей, но Боженька ей помогал, — уверена замдиректора Ейского музея Марина Сидоренко. — Будучи уже очень больной, она категорически отказывалась что-то принимать от людей, хотя сама всем помогала. И только архиепископу Уфимскому и Стерлитамакскому Никону, врачу по профессии, отказать не смогла.
Дорогие лекарства, купленные владыкой, продлили Мордюковой жизнь. Он же ее отпевал, примчавшись сразу, как только узнал о смерти любимой актрисы. Об этом, уходя в мир иной, попросила родных сестер Нонна Викторовна...