«Воздушный хулиган» Владимир Михайлов
На его груди скромно висит только одна награда – Герой России. Все остальные генерал армии, Заслуженный военный лётчик СССР и бывший главнокомандующий Военно-воздушными силами Российской Федерации Владимир Михайлов носит очень редко. От одного ордена Владимир Сергеевич вообще отказался, попросив его вместо этого отправить учиться в Военную академию Генерального штаба Вооружённых сил России. И отправили. Потому что понимали: новые знания он обязательно применит на благо своей страны.
— Стать лётчиком было Вашей детской мечтой или взрослым, осознанным выбором?
— После седьмого класса я собирался выучиться на зоотехника в Загорске (ныне Сергиев Посад, – прим. ред.), но мать не отпустила в другой город. В результате я поступил в Кудиновский машиностроительный техникум на литейное производство. Наша семья жила небогато, а там стипендия была на 100 рублей выше, чем на других направлениях. Учился хорошо, знания мне легко давались. 12 апреля 1961 года наша строительная бригада услышала по радио сообщение, что человек впервые полетел в космос. После начали рассказывать биографию Юрия Алексеевича Гагарина, который тоже закончил ремесленное училище по специальности «литейщик-формовщик». Я бросил кувалду и сказал друзьям, что пойду в лётчики. Они, естественно, засмеялись. Летом, закончив три курса техникума, я поехал в военкомат и сказал, что хочу поступать в Оренбургское лётное военное училище, которое закончил Гагарин, но выяснилось, что заявок оттуда больше нет. Есть набор только в Ейское училище на истребителей-бомбардировщиков. Туда я и подал документы. Уже 13 августа в 13-м поезде сообщением «Москва-Новороссийск», в 13-м вагоне и на 13-м месте я ехал в город Ейск. Приехал — и оказался 13-м в группе и 13-м по списку. Поступил без проблем и закончил с золотой медалью.
— Что Вы чувствовали, когда поднимались в небо в качестве пилота?
— Большое удовольствие. Я очень люблю летать. Чувствовал, что это моё, родное. Меня считали «воздушным хулиганом», потому что после разведывательных вылетов часто при посадке всякие трюки показывал на радость тем, кто ждал на земле. Один раз поспорил с алжирцем, что сяду колесом на его фуражку. Сказал, что, если промахнусь, куплю ему новую. Не промахнулся, аккурат левым колесом по ней проехал. Он потом с приятелями долго собирал остатки фуражки со взлётно-посадочной полосы. Тем самым я поднял авторитет Су-7 в глазах иностранцев, которые собирались его покупать, но сомневались.
— 23 декабря 1993 года Вы участвовали в переговорах с бандитами, захватившими в заложники школьников и их учительницу. Расскажите, пожалуйста, об этом случае.
— Я в этот день находился на аэродроме Котельниково. Мне позвонили и сказали о случившемся. Я быстро сел в маленький, можно сказать, частный самолёт, и полетел в Ростов-на-Дону. Вышел на переговоры с бандитами, убедил их взять вертолёт вместо самолёта, на котором они хотели улететь в Турцию. Ещё из Котельниково я позвонил нашим и сказал подготовить вертолёт и двух командиров экипажа – Валентина Падалко и Владимира Степанова. Дополнительно два вертолёта подготовили для сопровождения, но так, чтобы в небе бандиты их не видели. Вертолёт с заложниками и бандитами улетел в Минеральные Воды и сел на рулевой дорожке. Бандиты просили десять миллионов долларов. Меня назначили ответственным за проведение операции по спасению заложников. Я сам ездил к вертолёту, возил туда продукты и воду. Валентин и Владимир, пока носили провиант, читали задание, которое я написал им на большом листе бумаги. В общем, когда они загрузились, я на глазах у главаря бандитов предложил Валентину обменяться напоследок куртками, якобы традиция такая есть у лётчиков. А на самом деле, в мою куртку сотрудники ФСБ уже вшили всю нужную для прослушивания аппаратуру. Мы долго общались с террористами, но удалось уговорить отпустить заложников. Слава богу, все остались живы и здоровы. Бандиты собирались лететь дальше, мне они отказались говорить куда, но сказали Валентину. Это была Махачкала. Я выдал лётчику все инструкции. Задача была сесть немного в стороне от того места, куда хотели бандиты. В самой Махачкале ждал уже другой вертолёт, с ростовским спецназом. Высадив бандитов в указанном мной месте, вертолёт взлетел и ушёл на Махачкалу, а оттуда к бандитам прилетел вертолёт со спецназом. Бандиты подумали, что пилоты ошиблись, высадили их в другом месте и теперь возвращаются обратно. Даже радостно руками махали. А из вертолёта выпрыгнул спецназ. Меня, Валентина Падалко и Владимира Степанова тогда представили к званию Героя России.
— Вы сами освоили больше 36 типов самолётов, налетали более 7500 часов, делали боевые вылеты. Что сложнее: самому сесть за штурвал и выполнить задачу или ждать своих бойцов на земле?
— Наверное, всё же ждать лётчиков на земле. Но я старался учить их так, чтобы за них не бояться. Я им полностью доверял.
— Как Вы выстраивали свои отношения с лётчиками, уже будучи на командных должностях? Что для вас важнее всего в коллективе?
— Доверие бойцов. Я всегда заботился о своих подчинённых, старался дать им жильё, комфортные условия для службы, знания и обязательно исправную технику. Даже получил прозвище «Батя». Я за год вывел своё лётное училище с последнего, 16-го места, на почётное первое в рейтинге всех лётных училищ страны. И много лет мы оставались первыми.
— Как Вы воспитывали любовь к Родине в своих детях?
— Своим примером. Самый лучший способ.
— Владимир Сергеевич, поздравьте, пожалуйста, наших читателей с Днём Победы!
— Очень хочу, чтобы мы с добром и гордостью вспоминали отцов и дедов, участвовавших в Великой Отечественной войне, гордились теми, кто сейчас выполняет очень сложную задачу на специальной военной операции. Желаю нам всем, чтобы она поскорее закончилась, безусловно, нашей Победой. По-другому быть не может. Мой личный прогноз: всё прекратится в конце мая – начале июня.